Век святого Скиминока - Андрей Белянин

– А ну, ать-два! Левой, левой, левой… Ждать недолго, сейчас я дам вам возможность хорошенько подраться! Ать-два, ать-два, ать-два!

По дороге нам встречались и другие черти. Не понимая истинной цели происходящего, они сначала сторонились нашей суровой колонны, а потом, не удержавшись, вливались в стройные ряды. За какой-то час, пока мы шли к тюрьме, революционный настрой масс увеличил наши ряды вдвое. Моя голова слегка отрезвела. Спасало то, что скорее всего дислокации чертей были очень растянуты, а озабоченный демон Екарный бабай все еще вершил свои грязные делишки. То есть до нас Люциферу на данный момент не было никакого дела! В Аду и без того насущных проблем хватало, где уж им ландграфов ловить… Свою бы задницу как-нибудь спрятать!

– А что, капрал, много ли народу у вас на нарах баланду хлебает?

– Много, милорд. Наверно, у каждого или родственник, или друг, или просто знакомый уже оттоптал свое на зоне от звонка до звонка. Люцифер правит очень сурово. Доносы косят наши ряды куда продуктивнее залетных ангелов-истребителей.

– Ух ты! Не слышал о таких, но не будем отвлекаться. Пока идем, расскажи-ка нам о тюрьме.

– Крупная пещера общей площадью почти в две квадратные мили. Закрывается массивными воротами со сложной системой внутренних запоров. Большой гарнизон из спецподразделений внутренних частей копьеносцев.

– ВЧК? – привычно сократил я.

– Именно. Там же, внутри, спальные помещения, каменоломни и кладбище. Условия содержания заключенных – самые свинские. Это образно говоря… Ни одна нормальная свинья там и двух недель не протянула бы. Из пищевого рациона – только сухари и вода. Никаких передач, никаких сношений с внешним миром, никаких встреч с родственниками… Ничего!

– Вот пиночеты проклятые! – сурово зарычал я. – Значит, бедняге Брумелю даже чифирь запарить не из чего?!

– Запарим чифирь Брумелю! – хором поддержали воодушевленные черти.

Через два поворота нашему взору открылась и сама тюрьма. Зданьице монументальное… Высоченные дубовые ворота с медными клепками, гранитные стены, уходящие под потолок, и узкие бойницы, позволяющие держать под прицельным огнем все подходы. Другие бы хоть на минуту сдержали шаг, поразмыслили бы, куда бить, прикинули бы план боевых действий… Эх, стратеги! Мы бурой толпой сгрудились у ворот, и при наличии хорошего запаса стрел из нас всех сделали бы ежиков. Уж слишком бездарно расположены войска. Хорошо, что никто из ВЧК не знал, зачем мы пришли. Из окошечка высунулся рогатый стражник:

– Это еще кто такие?

– Лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени, с компанией!

– А, новые пленники… – тупо обрадовался тюремщик.

– Угу, – кротко кивнули мы.

Надо же, какое удобство – сами ворота открывают! Не часто нас так балуют обстоятельства. Луна тихо попросила:

– Постарайтесь там… без особенного кровопролития. Ребенок еще слишком мал для такого зрелища. Детство должно оставаться детством…

Я кивнул и поманил Ивана:

– Слушай меня, герой. Сейчас здесь будет толкучка, как на Больших Исадах, можешь помять плащ, а грязного я тебя с собой не возьму. Так что бери за руку тетю Луну и отведи ее в безопасное место. Поручаю тебе защиту хрупкой женщины.

– Как же я буду защищать ее без меча? – развел руками он. – Давай будем биться твоим мечом по очереди, а?

– Ну уж фигушки!

– Ванечка, тебе подойдет мой кинжальчик? – услужливо подкатилась Лия. – Смотри, какой симпатичный, с камушками…

– Насовсем? – щепетильно уточнил малолетний привереда. Лия тяжело вздохнула, на мгновенье на ее лице отразилась внутренняя борьба между щедростью и скопидомством. Победила совесть.

– Насовсем! Я с Жана еще стребую, у его папы есть один трофейный…

Ворота открылись. Ну что же, пора начинать. Я поцеловал наемницу, потрепал за ухо сына и отправил обоих в тыл. Моя команда сгрудилась рядом, прикрывая мне спину, а фланги были надежно защищены чертями. Из распахнутых ворот вышло около десятка амбалов в длинных кольчугах с секирами на изготовку. Впереди шествовал тощий черт в набедренной повязке из панбархата и алой ленте через плечо. На его бедре болталась парадная рапира, а выражение лица было постно-надменное:

– Сам свирепый ландграф? О, как я мечтал заполучить сюда этого злодея! Для начала мы отправим его в камеру пыток, там я наконец отведу душу. Потом займемся его друзьями. Ого, да ведь это знаменитые Бульдозер, Вероника и даже Лия! Клянусь адом, Люцифер сделал нашей тюрьме поистине царский подарок!

– Я бы так не утверждал… – притворно покачал головой Дембель, и наши черти гнусно усмехнулись. Меж тем начальник местных Соловков, похоже, и впрямь недопонимал значимость происходящих событий:

– А почему они при оружии?! Это непорядок! В любой тюрьме категорически запрещены колющие и режущие предметы. Дайте-ка сюда меч!

– А ну-ка, отними! – вдруг вспомнил я название детской конфеты. – Эй, Дембель, какой у нас сейчас месяц?

– Начало октября, милорд.

– Итак, господа, Великая Октябрьская революция, о которой так долго говорили большевики, – свершилась!

– Что?! – отступил владелец алой ленты.

– Круши их, матросня! – завопил я, выхватывая Меч Без Имени. Черти лавиной бросились на врага, мгновенно закипела рукопашная. Мы вчетвером протолкались вперед, пока остальные глушили лбов в кольчугах, а те отчаянно защищались. Но преимущество в силе и неожиданности было на нашей стороне. Опьяненные победой (вдобавок к чисто алкогольным градусам), герои первой гражданской войны ринулись на штурм Зимнего. Лия нашла чьи-то вилы и, прячась за спиной мужа, отважно тыкала ими из-под его колена. Вероника, удерживаемая мною на «строгом поводке», использовала лишь шаровые молнии. Они летели везде, как тополиный пух, и, натыкаясь на железное оружие, взрывались с оглушительным треском, осыпая всех голубыми искрами. Я никого особенно не рубил, но напрочь отсекал любое направленное на меня оружие. Толстый Дембель пробился с левого фланга, рапортуя по ходу боя:

– Гарнизон мы одолеем, несмотря на то что они лучше вооружены и все в доспехах. Вы намерены искать одного поручика или, может быть, выпустить на свободу всех?

– Темницы рухнут, и свободаВас встретит радостно у входа! –

высокопарно и гордо продекламировал я, не забывая отмахиваться мечом. – Что за женские вопросы, капрал? Отпустите всех на фиг, к недалекой ядреной вше! Пускай народ гуляет… Посторонись – зашибу!

Ворота мы взяли практически без потерь. Не совсем, конечно, но очень малой кровью. Ненавижу гражданские войны… Нет ничего хуже, чем видеть, как люди одной национальности убивают друг друга. Хотя… это ведь не люди. Наверно, если натравить одну нечисть на другую, это даже по-христиански? В том смысле, что они друг друга изведут, а честным людям только польза. Надо будет посоветоваться по столь тонкому вопросу с кардиналом Каллом, он более сведущ в таких делах. А пока мы с Бульдозером, его женой и юной ведьмочкой дружно воевали за непонятно чье светлое будущее, выпускали на свет узников, спасали одних, били других, делая все, лишь бы досадить коварному Люциферу. Тюрьма была устроена без лишних мудрствований. Сразу за воротами длинный широкий коридор, по обе стороны зарешеченные ниши, в них прямо на земле располагались несчастные заключенные. Мы не утруждали себя уточнением, кто за что сидит, тут наверняка и уголовного элемента понапихано было выше крыши. Освобожденные хватали брошенное оружие, вооружались собственными кандалами и шли за нами в самое пекло, храбро бросаясь превосходящими силами на очень одиноких тюремщиков. Лично я не утруждался поисками ключей, а легко сносил ударами меча пудовые замки. Через полчаса Бастилия пала! Свобода торжествовала на баррикадах. Рогатое племя чертей восторженно носилось повсюду, разбирая на сувениры все, что еще можно было уволочь. Ребята Дембеля привели ко мне обезоруженного и побитого начальника тюрьмы. Негодяй был страшно перепуган, но фыркал и плевался:

– Вам это даром не пройдет! Люцифер все узнает, и его гнев будет страшен. Вас всех ждет ужасная смерть. Все муки преисподней покажутся райским блаженством в сравнении с тем огнем, что он обрушит на ваши безрассудные головы. Владыка Ада лично…

– Где Брумель? – строго оборвал я. Среди освобожденных его не было. Черти слегка пощекотали начальника вилами для скорейшего возбуждения желания сотрудничать с нами.

– Не помню!

Дембель качнул головой, начальнику добавили еще для улучшения памяти и лечения склероза.

– Не скажу! – визжа, упорствовал тот.

– Ладно, не стану спорить… Отпустите его.

Все недоуменно замерли. Черт с остатками алой ленты сделал пару неуверенных шагов.

– Идите, идите… Раз вы ничего не хотите нам сказать, то и нам дальнейшая ваша судьба до лампочки. Просто напоминаю, что за нашими дисциплинированными солдатами ждут своего часа разгулявшиеся народные массы. Каторжники изголодались по революции, а вы для них… Мне почему-то кажется, что они к вам неровно дышат.