Начало Игры - Константин Стригунов

«Не надо… — Глеб попытался отшатнуться назад. — Нет… нет, не делайте этого… Помогите мне!!!»

Клещи вырвали ему вторую руку вместе с плечом, а многоглазая тварь открыла свою огромную пасть и заглотила голову своей жертвы целиком…

Дикие образы разорвали человека на сотни кусков, но этого Глеб Алфёров уже не мог знать, поскольку психика не выдержала такой перегрузки и темнота навсегда поглотила его.

«Небесный взор» окончательно потерял управление и теперь стремительно падал навстречу земле. От столь резкой потери высоты всё, что не было закреплено, с грохотом подбросило вверх к потолку. Причем некоторых операторов не удерживали их ремни безопасности и они от удара теряли сознание, но большинство из них уже к тому времени были мертвы. Олег Жуковский не испытал на себе всей мощи пси-удара. Сложно сказать, почему — в пониженной восприимчивости его организма к такому воздействию или еще в чём-то, — но тот факт, что мозг оператора не поджарился как у остальных членов экипажа, оказался неоспорим. Отстегнув себя от кресла, он, цепляясь за всё подряд, сумел докарабкаться к двери, ведущей в кабину пилота. Как часто бывает, человеческий мозг в чрезвычайных ситуациях действует быстрее, и, если удается побороть в себе панику, то мысли приводятся в порядок, собираясь в единую четкую последовательность. Сейчас единственное, о чём думал Олег, сводилось к стремлению добраться до штурвала и хотя бы попытаться выровнять полёт. Понимание того, что он не был пилотом и на такой скорости эта затея не имела особого значения ушло на второй план, освободив путь древнейшему инстинкту самосохранения. И если даже вероятность счастливого спасения один на миллион или даже на миллиард, он был готов рискнуть, ибо всё равно ничего не терял.

Рванув на себя ручку двери, Олег с величайшим облегчением обнаружил, что та оказалась не закрытой. С преогромным трудом Жуковский сумел пробраться в кабину и, стараясь не смотреть на измазанные кровавыми потёками стены и приборы, залез на место первого пилота, предварительно отстегнув и скинув его труп в бок. Сам же Олег схватился за штурвал и только чудовищный гул, стоявший в ушах и мигание индикаторов, которые ему ни о чем, кроме об угрозе смертельной опасности, не говорили, мешали сосредоточиться. Но усилием воли, Олег изо всех сил потянул штурвал на себя, стремясь выровнять самолет.

- Давай же, мать твою! — что есть мочи кричал новоиспеченный пилот. И когда уж было штурвал послушался, а угол тангажа стал уменьшаться в голове оператора появилась слабая вспышка надежды, но в один миг неизбежное перечеркнуло их перечеркнуло. Из пелены тумана, расступившегося перед многотонной машиной, рассекавшей воздух в стремительном падении, открылся вид мелькающих деревьев и земли, которая на веки станет пристанищем для «Небесного взора» и ещё полутора десятка человек. В последние секунды до столкновения, осознав, что конец неизбежен, Олег отпустил штурвал и с горечью, про себя, сказал:

- Мечтал самолетом управлять. Вот мечта и сбыл…

…Удар оказался настолько сильным, что борт сорок восемь разломался на множество частей, взметнув в воздух целую тучу пыли и грязи. Сильнейший грохот, сопровождавший катастрофическое падение, распугал множество мутантов в округе и те, укрывшись в безопасных местах, пристально следили, куда же нечто огромное и шумное рухнуло прямо из серого неба. Мощный взрыв и где-то на горизонте вспыхнуло яркое зарево, а несколько секунд спустя, пришел звуковой удар.

Зверь почувствовал мощную вибрацию, возникшую от падения чего-то тяжелого на землю. Информацию об этом он получил с помощью сверхчувствительных вибрисс, от которых та с огромной скоростью поступила в его мозг. Инстинкт сработал незамедлительно и, повинуясь ему, порождение здешних мест начало свое движение к источнику. Его собратья тоже знали о потенциальной жертве и надо поспешить, чтобы не остаться без пищи. Конкуренция среди представителей его вида была неимоверной и зверю нужно проявить немало усилий для утоления своего голода, который становился всё сильнее по мере приближения к заветной цели. Нужно успеть, пока другие не отобрали трофей, стало быть, к нему следовало добраться первым. Зона ведь не прощает нерасторопных, но, бывает, помогает дерзким. Такой уж у неё характер.

* * *

Меткий проснулся.

Голова гудела и присутствовало ощущение, будто ноющая боль передавалась каждой клетке его тела, словно укоризненно говорила, мол, нечего было так истязать свой организм. Однако к подобным пробуждениям Меткому не привыкать, ведь сколько раз они уже повторялись, но это не означало, что сам процесс приведения себя в порядок становился приятней. Впереди предстояло плестись умываться и совершать стандартный порядок по соблюдению личной гигиены, которая в Зоне имеет значение большее чем во внешнем мире. Ведь ежели заболеешь, то обращаться особо-то и не к кому, разве что в долговский медпункт, но там бороться могут далеко не со всеми недугами, которые способны одолеть бойца группировки. Но пока Меткий просто сидел, размышляя над тем, чем ему придется заниматься в ближайшие несколько недель, если, конечно же, Зона позволит. Он посмотрел на часы и увидел, что сейчас четверть десятого утра и поспать ему удалось не больше восьми часов. Не так уж и много, если учесть выпавшие на него испытания, но в сравнении с тем, сколько ему приходилось спать в рейдах, можно было смело сказать, что сталкер побывал в отпуске. Тут же вспомнился вчерашний день со всеми его жуткими воспоминаниями. И чего только на свете нет? Каких только ужасов в мире можно повидать, но здесь, в Зоне, словно некая титаническая сила аккумулировала их в одном месте, смешав в единое целое, где каждый сможет выбрать себе смерть по вкусу. Аномалии и мутанты, бандиты и мародеры, отморозки всех мастей, жестокость везде и повсюду — всё это приправлено радиационным фоном, похлеще чем на Фукусиме и еще чёрт знает чем. Сейчас же более всего не давало покоя лицо Стешенко и его крик. Крик… Мурашки прошли по коже, аж передернуло. Меткий встал с кровати, прошел по кругу, стараясь согнать оцепенение, сковавшее на несколько мгновений.

«Нужно сосредоточиться на задании, — твердил себе он. — Наёмники… Их появление здесь не новость, что ж будем думать, откуда они появились, а, главное, для чего».

Сталкер принял решение, что хорошенько обдумает задачу, поставленную Альфой, после того, как приведет себя в порядок. К тому же до полудня, когда ему придется идти за своей долей боеприпасов, оставалось ещё более двух с половиной часов и за это время можно будет составить план дальнейших действий. Спустя несколько минут Меткий добрел до умывальника, установленного в той части сооружения, где собирался народ, прошедший дезактивацию. Если не принимать во внимание некоторые детали, это место особо ничем не отличалось от общественных туалетов, перед входом в которые в кассе старушкам производят оплату. В принципе так оно и было, только с той разницей, что кассир отсутствовал. В воздухе витал запах хлорки, которой местный ответственный за санитарное состояние обильно засыпал уборные. Здесь находился такой себе аналог санузла, представлявшего собой комнатенку три на три метра, стены которой были облицованы старой, еще советских времён, плиткой, которая местами потрескалась, а где и вовсе отвалилась. В некоторых местах проглядывали стены, заплесневевшие от всепроникающей влаги, покрывавшей её чёрно-коричневыми пятнами. С боку, на стене, приделано зеркало, с отбитым верхним правым углом, а уже под ним были прикрученные две проржавевшие раковины с кранами. Подойдя к одному из них, Меткий достал кусок приятно пахнущего мыла и чистое полотенце, которые он смог достать по заказу через одного торговца, обитающего недалеко от Периметра. Из крана пошел слабый поток, которого, впрочем, было достаточно для мытья. Набрав воды в руки, сталкер выплеснул её себе в лицо и почувствовал освежающую прохладу. Он посмотрел в зеркало на своё отражение и несколько отпрял назад — настолько неожиданным оказалось увиденное. За все предыдущие разы, когда Меткий точно также смотрел на него, то просто не обращал внимания на своё лицо, например, когда брился старым лезвием, но сейчас он разглядел в нём то, чего раньше не замечал. Те же морщины, местами испещряющие лицо были знакомы, но при этом их вроде стало больше, а кожа приобрела какой-то бледный оттенок, такой, словно человек не видел Солнца очень долгое время. Хотя последнее соответствовало действительности: поскольку Зона была не просто местом скопления аномальных образований, а сама являлась аномалией в самом широком смысле, что даже погода здесь вела себя не так, как везде. В считанные часы могли разразиться мощные ураганы или неестественно осветится небосвод, а главное, небо всегда над Зоной закрывалось плотной пеленой туч, которые периодически изливали на землю потоки дождя. Поэтому Меткий действительно, как и все, кто по той или иной прихоти судьбы оказался здесь, очень давно не видел родную звезду. И всё-таки он понял, что его смущало в отражении, которое глядело на него своими уставшими глазами. Он постарел. Да, теперь Меткий отчетливо это понял, причем ему показалось, что смотрелся он старше своих лет. Набрав ещё раз воды, сталкер снова умылся, в надежде отодвинуть от себя нехорошие мысли. В конце концов, наверняка не он один замечал, будто в Зоне человек изнашивается быстрее, чем где-либо еще, но какой-то неприятный осадок остался на душе.