Дампир - Хенди Барб

Сытый и блаженствующий, он едва не позабыл о времени, но тут его спину обожгло пока еще слабое прикосновение совсем иного, смертоносного тепла.

На востоке небо над морем порозовело. Близился восход.

Крысеныш помчался через портовые кварталы к пакгаузу. Ох и много же ему придется объясняться! И уж, пожалуй, кое-что присочинить.

* * *

Лисилу удалось кое-как сгрести разметанные в драке поленья, но огонь до утра так толком и не разгорелся, лишь плясали на углях крохотные язычки пламени. Теперь ему нельзя было пить — а это означало бессонную ночь. Да и вряд ли он смог бы заснуть — все, что нынче произошло, нагоняло не меньший страх, чем его непрекращающиеся кошмары. Впрочем, провести ночь без сна для Лисила труда не составляло — как-то он не спал три ночи подряд, прежде чем изнемог. Он помнил, что мать при необходимости могла не спать и дольше, так что, вполне возможно, Лисил свою выносливость унаследовал от нее. Не иначе это объяснялось эльфийским происхождением матери, о чем она говорила редко и с неохотой.

Малец очень скоро обрел снова свою привычную жизнерадостность, как будто и не стряслось ничего из ряда вон выходящего. Отыскав удобное местечко на земле неподалеку от хозяина, он всю ночь бесшумно вылизывал лапы и даже изредка дремал, но вскидывался, едва из лесу доносился ему одному слышный звук.

Магьер мирно спала, положив голову на колени Лисила, а он все долгие ночные часы мучился, оттого что не может толком разглядеть ее лица. Что если в утреннем свете он обнаружит, что его спутница окончательно преобразилась в неведомое существо?.. Насколько мог судить Лисил, ран у нее не было. К тому времени когда он уже мог без внутреннего содрогания смотреть на лицо Магьер, забрезжил рассвет. Лисил был уверен, что на скуле девушки, куда пришелся удар Крысеныша, он увидит черный кровоподтек и запекшуюся кровь… но сейчас в рассветных лучах его взору предстал пустячный синячок на ее левой щеке. Вместо облегчения Лисил испытал новый приступ страха. Когда солнце поднялось выше и начало пригревать ему спину, ресницы Магьер наконец затрепетали и она открыла глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он.

— Нормально, — неуверенно ответила она, затем добавила: — Зубы болят.

— Неудивительно, — отозвался Лисил. И тут же вспомнил, что удар пришелся не по челюсти, а по скуле.

Больше он ничего не успел спросить, потому что Магьер напряглась. Моргая, она смотрела на него снизу вверх, видимо лишь сейчас сообразив, что лежит у него на коленях.

— Что происходит? — резко спросила она.

— Хороший вопрос, — сказал Лисил, вскинув брови. — В самом деле, мне очень нравится этот вопрос. Я бы с удовольствием спросил то же самое.

Магьер отодвинулась, села, стараясь не опираться на Лисила, но при этом не сводила с него сердитого взгляда.

— Прошлой ночью ты рухнула без сил и вся дрожала, — пояснил он. — Я не хотел, чтобы ты ночью совсем продрогла и обессилела.

— Я вовсе не обессилена! — возразила она сердито и не без труда поднялась на ноги.

Потом поднесла руку к своей щеке — и едва заметно пошатнулась. Лисил взял свой бурдюк, вынул из мешка оловянный кубок и наполнил его вином.

— Другого болеутоляющего у нас нет. Выпей. До дна.

Магьер редко пила что-либо, кроме воды или травяного чая. Она схватила кубок, почти вырвав его из руки Лисила, и пролила немного вина на землю. Затем глотнула, поморщилась и снова схватилась за щеку.

— Ты не хочешь рассказать мне, что произошло ночью? — спросил полуэльф.

Магьер покачала головой:

— А что рассказывать?

Лисил скрестил руки на груди.

— Давай-ка разберемся. Некто напал на нас без малейшей на то причины. Я выстрелил в него, а он выдернул из живота арбалетный болт, как занозу. Затем он повел себя так, словно укус Мальца — это смертельная рана. Не говоря уже о том, что он безмерно удивился, когда ты ранила его саблей. А потом ты…

Он на мгновение смолк, ожидая хоть какого-то отклика, — но так и не дождался.

— Вот послушай… ты вдруг лишилась дара речи, пнула человека ногой так, что он взлетел в воздух, и рубанула его по спине с такой скоростью, что я ничего не успел заметить… не говоря уж о том, что изо рта у тебя текла слюна, а лицо было мало сказать, что безумное. И что же ты думаешь…

— Я не знаю! — крикнула Магьер. — Не знаю!

Она уселась на землю рядом с тележкой и, привалившись спиной к колесу, так низко опустила голову, что Лисил уже не мог видеть ее глаз. Она вздохнула — яростно и глубоко. А затем почти жалобно.

За те годы, что Лисил провел с этой девушкой, он знал ее сильной, находчивой, целеустремленной, бессердечной, хитрой, осторожной, но никогда еще слабой или уязвимой.

— Я не знаю, что произошло, — сказала Магьер так тихо, что он едва расслышал. — Лисил, если я скажу тебе что-то совершенно немыслимое, ты уж, пожалуйста, не смейся.

— Жду с нетерпением, — огрызнулся он, с удивлением обнаружив, что почему-то злится вместо того, чтобы ей посочувствовать. Быть может, виной тому была длинная и трудная ночь, поставившая множество вопросов, но не давшая ни одного ответа.

— Наверное, мы слишком долго занимались своим промыслом. — Магьер подняла голову, но на Лисила не смотрела. — Вымысел и реальность смешались у меня в голове. Я не хочу больше сражаться… ни с кем и ни с чем. Все это, может быть, прекратится, когда мы заживем спокойно и мирно. Мы займемся честным трудом и не будем совать нос в чужие дела — и тогда все это уйдет само собой.

— Да что — «это»? — Разочарованный, Лисил злился все сильнее.

— Больше я ничего не знаю. — Магьер наконец глянула на него, но тут же отвернулась, покачав головой. — Честное слово, не знаю.

Это был не ответ, а очередная увертка. Магьер так ему ничего и не сказала. Или все-таки сказала? Прошлое раз и навсегда лишило полуэльфа желания заботиться о ком бы то ни было, кроме себя самого. И сейчас он не мог бы ответить, заботится он о Магьер или просто пытается удовлетворить свое любопытство. Лисил знал только, что Магьер по крайней мере, снова становится прежней его напарницей — той хладнокровной, умеренно дружелюбной женщиной, к которой он привык и на которую полагался. Может быть, она и вправду устала от шарлатанского промысла? Эта мысль могла бы его успокоить, по крайней мере сейчас. И все равно — если такое повторится, вопросов, на которые не получены ответы, только прибавится.

— Ладно! — сказал он вслух, выразительно взмахнув руками, точно отсекал лишнее. — Если тебе нечем больше со мной поделиться, будем считать, что нам повстречался еще один чокнутый бродяга. К полудню мы уже будем в Миишке.

— Ну да, — слабо улыбнулась Магьер. — Можно сказать, начнем новую жизнь.

— Заварю-ка я чаю, — проворчал Лисил, опускаясь на колени у костра, чтобы раздуть почти остывшие угли. Искоса бросил взгляд на Магьер и вполголоса повторил: — Новую жизнь.

* * *

На рассвете Рашед втащил покрытого кровью, извивающегося Крысеныша в потайную комнату и швырнул, точно узел с тряпьем, в угол.

Тиша подняла от вышивания почти испуганный взгляд.

— Что случилось?

— Погляди на него! — процедил Рашед.

Подбородок и грудь Крысеныша были покрыты полусвернувшейся кровью. Хотя Рашед всегда считал их младшего сотоварища несносным выскочкой, он никогда прежде не допускал мысли, что Крысеныш — тупица.

— Этот безмозглый ублюдок бросил мертвую девушку с разорванным горлом во дворе ее собственного дома!

Тиша встала, оправила складки атласного синего платья. Ее каштановые локоны слегка качнулись, когда она шагнула к Крысенышу, бессильно растянувшемуся у стены. Тиша сверху вниз поглядела на него, склонила голову к плечу, и на ее точеном личике отразилось разочарование.

— Это правда? — спросила она.

— Раз уж вы на меня так таращитесь, поглядите заодно и на мою спину, — проворчал Крысеныш, наконец обретя дар речи. — Вот там, между прочим, кровь не человеческая. Это моя кровь! — Он протянул к ним руки. — А вот эти шрамы не так давно были открытыми ранами. Вы когда-нибудь видели, чтобы у кого-то из нас оставались шрамы?