Влюбленная герцогиня - Элоиза Джеймс

— В таком случае твой развод будет сопровождаться требованием развода от Роулингса, — недовольно сказал он. Джину стало слегка подташнивать.

— Себастьян, тебе не кажется, что это я должна расстраиваться? Но я абсолютно спокойна. И кого волнует, если Кэм с Эсмой хотят ближе познакомиться? Никого. — Она взяла кусочек цыпленка, но он оказался совершенно безвкусным.

— Думаю, ты права. Только я не люблю, когда хорошего человека втягивают…

— У тебя это просто навязчивая идея! — раздражение сказала Джина. — С твоей стороны в моем присутствии учтиво даже упоминать об этом.

Себастьян выглядел испуганным.

— Ты должна меня простить. Я совсем забыл, что у тебя жизненного опыта не больше, чем у юной девушки.

— Я не такая уж несведущая.

— Нет, я требую прощения. — В голубых глазах Себастьяна было столько теплоты, что Джина смягчилась, невзирая на свою досаду. — Я позволил себе забыть о твоей невинности. Это одно из твоих достоинств, которое мне особенно мило. Ты недосягаема для всего низкого.

— А что произойдет, когда мы поженимся и я перестану быть такой невинной? — дерзко спросила она. Себастьян улыбнулся.

— Ты навсегда сохранишь свою невинную красоту. Ты обладаешь тем, чего не в состоянии испортить никто и ничто, — это врожденный признак хорошей породы.

— Себастьян, — начала она, еще не решив, стоит ли говорить ему про ее незаконнорожденного брата.

Тут леди Троубридж захлопала в ладоши, привлекая внимание гостей, и Себастьян повернулся к хозяйке.

— Слушайте все! Слушайте все! — крикнула она. — Мистер Джерард согласился организовать в уик-энд небольшое представление. Это несколько сцен из Шекспира. Есть желающие принять участие в чтении?

К ужасу Джины, ее жених опять нахмурился.

— Представление вместе с профессиональным актером? В высшей степени неприлично.

— Себастьян, иногда мне кажется, что это твое самое любимое слово.

Маркиз открыл рот, но, еще до того как он напомнил о своем титуле и положении, она с несказанным облегчением вдруг увидела намек на прежнего Себастьяна.

— Ты хочешь сказать, что я становлюсь чопорным, да?

— Совсем немножко, — благодарно улыбнулась Джина.

— Таким был мой отец. Я думал об этом прошлым вечером и полагаю, ты права. Я действительно становлюсь педантом, — ответил Себастьян, ужаснувшись собственному выводу.

Джина похлопала его по руке. Ей хотелось бы проявить сочувствие более убедительным способом, но это бы наверняка шокировало Себастьяна, не говоря уже про остальных.

— У меня есть ты, — сказал он, глядя ей в глаза.

— Да, у тебя есть я, — искренне подтвердила она.

— Какое трогательное единодушие! — вкрадчиво продолжил за ее спиной Кэм. — Мы все были бы так счастливы обладать Джиной. В сущности, я думаю, что у нас с вами на двоих одно большое счастье. Разве это не удивительно?!

— Да, я счастливый человек, — слишком громко заявилСебастьян.

— Я тоже, я тоже.

— Мы с Джиной вызвались добровольно участвовать чтении Шекспира, — сказал маркиз и поднялся, едва не опрокинув стул. — Если позволите, мы…

— Не смею вас задерживать. Я сам подумывал об участии в представлении и знаю, что леди Роулингс думает так же. — Повернувшись, Кэм помахал Эсме.

К возмущению Джины, ее лучшая подруга настолько сердечно улыбнулась герцогу, что она почувствовала некоторое замешательство. Эсма не имела права столь откровенно соблазнять ее мужа.

— Идем, Себастьян! — процедила она и направилась леди Троубридж.

Молодой актер Реджиналвд Джерард стоял в окружении взволнованных дебютанток, которые все как одна хихикали и умоляли дать им роль героини. Но их надежды моментально развеяла леди Троубридж.

— Простите, девочки, только мы с вашими матерями считаем, что для незамужних барышень играть в пьесе довольно рискованно. Я не хочу никакого злословия по поводу моих приемов! — сообщила хозяйка, игнорируя тот факт, что ее вечера уже два месяца были основным источником разнообразных сплетен. — Нет, мистер Джерард обязан иметь дело только с замужними дамами. Например, вы четверо! — воскликнула она. — Это будет великолепно!

Джина заметила, как вытянулось лицо у Реджинальда Джерарда, который явно не горел желанием проводить дни с замужними дамами. Видимо, актер надеялся склонить к бегству одну из наследниц.

— Я полностью с вами согласен, миледи, — поддержал хозяйку Себастьян. — Драматическая проза слишком возбуждающе действует на юных девушек.

— О какой пьесе идет речь? — спросил Кэм.

— «Много шума из ничего». Всего несколько сцен, — ответил молодой актер. Несмотря на разочарование, он уже овладел собой и поклонился — Могу я представиться? Реджинальд Джерард.

— По-моему, я видел вас в «Ковент-Гардене», — с поклоном ответил Себастьян. — Я маркиз Боннингтон, это герцогиня Гертон и леди Роулингс. А также герцог Гертон, — добавил он.

Реджинальд улыбнулся:

— Думаю, у нас получится очаровательное представление. Возможно, герцогиня будет играть Геро и…

— Нет, — прервал его Кэм. — Мы с герцогиней лучше сыграем Беатриче и Бенедикта. А поскольку мы все-таки женаты, мне будет горестно видеть другого мужчину под окном ее спальни.

— О, конечно, — ответил Реджинальд.

— Что это за окно спальни? — насторожился Себастьян.

— В пьесе Клавдио… им, очевидно, будете вы, милорд… решил, что его невеста Геро неверна ему, раз он видит под ее окном другого мужчину.

— Мне это кажется в высшей степени неприличным, — сердито произнес маркиз. — Подходит ли такая пьеса для столь разнородного общества?

— В прошлом сезоне она имела огромный успех, — вежливо сказал Реджинальд. — Кроме того, мы поставим лишь несколько сцен. Если в них что-то смутит вас и леди Роулингс, мы всегда можем обойти это место. Предлагаю встретиться перед ужином в библиотеке и обсудить сцены.

Джина вдруг почувствовала теплую руку на своей талии.

— Полагаешь, мы сумеем уцелеть, проведя вчетвером час или более того?

— Что ты имеешь в виду?

— Думаю, ты заметила, как твой жених беседует с прекрасной леди Роулингс?

И действительно, Себастьян что-то увлеченно говорил Эсме, пока та рассеянно кусала яблоко.

— По-моему, ты страдаешь тем же недугом, — заметила Джина.

Он засмеялся.

— А почему нет? Она красива, соблазнительна и вполне дружелюбна.

— Ты называешь это дружелюбием?

— Готов поспорить, что Боннингтон читает ей нотации за ее «дружелюбие».

Будто в подтверждение этих слов Эсма принялась грызть яблоко, ее щеки пылали.

— Из нее вышла бы превосходная Диана, — сказал он.