Оковы страсти - Розмари Роджерс

— Алекса, ты должна понять, что я не могу оставаться здесь дольше, чем предполагала. Твоей матери нужно помочь присмотреть за домом, а отцу нужна помощь в ведении бухгалтерских книг. И не надо смотреть на меня так страдальчески. Ты прекрасно знаешь, что, пока ты не выросла, в доме обо всем заботилась только я. Это решено, я уезжаю, а ты останешься. Я все объясню маме с папой, и, думаю, они поймут меня правильно.

— Но…

— Если ты рассчитываешь остаться без компаньонки, то выкинь эту мысль из головы. Как ты знаешь, Лэнгфорды живут в доме у сэра Джона, надеюсь, что миссис Лэнгфорд согласится…

— Нет! Только не Лэнгфорды! Не эта тонкогубая змея, разглядывающая меня так, как будто желает найти какой-то жуткий изъян, чтобы тайно порадоваться. Или ее сладкоречивая дочка, которая елейным голоском говорит гадости и внимательно смотрит, достигли ли ее уколы цели… Я же совсем недавно говорила тебе, что не могу выносить…

Хэриет резко оборвала ее:

— А ты, моя дорогая, вспомни, что я ответила! Если хочешь остаться в Коломбо, тебе придется примириться с Лэнгфордами, если же нет — давай отклоним предложение сэра Джона и вместе вернемся домой. Там, надеюсь, через некоторое время ты встретишь какого-нибудь симпатичного молодого плантатора…

Слушая Хэриет, Алекса до боли прикусила нижнюю губу — первый признак того, что она готова принять решение. И теперь, когда Хэриет многозначительно замолчала, Алекса глухо сказала:

— Но Лэнгфорды! Почему нельзя попросить кого-нибудь другого?

— Дорогая, воспринимай это как своего рода экзамен.

— Экзшен? Я не представляю… — Алекса подозрительно посмотрела на Хэриет и непонимающе покачала головой.

— Видишь ли, девочка, ты уже довольно взрослая и должна понимать, что не все люди, с которыми ты встречаешься, будут любить тебя и не все будут нравиться тебе самой. Но общество и хорошие манеры требуют от нас взаимной вежливости, мы никому не должны давать повода злорадствовать из-за того, что мы вышли из себя. Теряя терпение, мы даем другим преимущество над собой. Другими словами, если ты захочешь остаться, тебе придется рассматривать свое пребывание в Коломбо как экзамен на выдержку и самообладание. Экзамен на готовность встретиться с огромным миром и выстоять, несмотря на все опасности и ловушки. Выстоять благодаря уму и практичности, отметая все лишние эмоции. Может быть, ты просто не готова к этому?

По тому, как напряглось лицо Алексы, Хэриет заметила, какой эффект произвели ее слова на племянницу. Прикрываясь веером, она подвинулась к девушке поближе и горячо зашептала:

— Дорогая моя Алекса, тебе пора наконец понять, что, если ты хочешь выжить в этом мире и при этом остаться самой собою, надо научиться всегда контролировать свои эмоции, будь то ярость, ненависть, слепая безмерная жалость или одержимость. В данном случае я так называю безумную любовь. Но если у тебя хватит твердости не поддаться этим слабостям, ты сможешь добиться в этой жизни всего!

Глубоко и судорожно вздохнув, Хэриет отодвинулась от племянницы, а на лице ее появилось суровое, почти аскетическое выражение. Возможно, она сказала Алексе слишком много. Сама не желая того, она разбередила старые раны, которые все еще кровоточили и были очень болезненны. За прошедшие годы эта симпатичная, полная жизни девочка стала скорее ее ребенком, чем дочерью Виктория. И теперь настало время, к приходу которого Хэриет так тщательно готовила Алексу, время, когда она должна сделать первые самостоятельные шаги в жизни. Воспользуется ли Алекса ее советом держать свое сердце в узде, покажет время, тут Хэриет уже ничего не может поделать.

Она с трудом узнала голос Алексы, когда та обратилась к ней:

— Спасибо, тетя Хэриет, что напомнила мне об этом. Теперь я больше не боюсь никого и ничего, не беспокойся обо мне. Я сделаю все так, как надо!

— Гм! — Хэриет приложила все усилия, чтобы ее голос звучал как обычно. — Ну что ж, увидим. А сейчас постарайся улыбнуться и покажи свою ямочку, дорогая, а то я предчувствую ссору между двумя твоими поклонниками. Вон видишь, к тебе очень решительно направляется виконт, а вон младший адъютант губернатора наконец несет тебе пунш. И не смотри на меня умоляюще, я не буду тебе помогать, потому что хочу посмотреть, как тебе самой удастся выйти из подобной ситуации.

Глава 7

Улыбайся, Алекса, улыбайся! Постарайся хотя бы внешне быть такой, какой они хотят тебя видеть. Привлекательное лицо и хорошая фигура — этого достаточно для них. Никогда не забывай улыбаться, мужчины считают твою ямочку очень соблазнительной, и не забывай льстить им — они же цари Вселенной! И никогда не позволяй себе забывать, что ты всего лишь беспомощная, глупая женщина, которая принадлежит своему отцу до тех пор, пока не посчастливится встретить человека, который захочет жениться на тебе. Считается, что у женщин не хватает мозгов для того, чтобы обращаться с деньгами, поэтому им просто необходим умный, сильный, властный мужчина, который бы сопровождал бедняжку всю ее жизнь. И перейдя от отца под опеку мужа, женщина принадлежит ему так же, как его лошадь, или любимая гончая, или… все, что угодно.

Отвратительно. Одна мысль об этом унижает! Алекса на секунду стиснула зубы, продолжая ослепительно улыбаться. Но даже если она не в состоянии изменить этот мир, у нее есть одно преимущество: ее научили думать. Неужели секрет властных, удачливых женщин в том, что они находили слабых мужчин? Этот вопрос промелькнул у нее в голове, но она решила пока оставить его. Тетя Хэриет права, она действительно иногда бывает слишком безрассудна и неосмотрительна, от этого недостатка нужно избавляться. Не торопясь, потихонечку, до тех пор, пока она не научится распознавать людей и выбирать, как лучше вести себя с ними. Это, пожалуй, самый надежный и безопасный путь.

— Мисс Ховард… Извините, сэр… Сейчас наш танец?

— Да, конечно, второй вальс. Я, конечно же, не забыла. Но мистер Сатерлэнд так интересно рассказывает о своей службе адъютанта губернатора, что я даже не заметила, как начался танец.

Алекса, повернувшись к лорду Чарльзу, стала объяснять ему, что мистер Сатерлэнд был так добр и любезен, что отказался от танца с ней для того, чтобы принести ей бокал пунша, о котором она его попросила. Но взгляд, брошенный ею на лорда Чарльза из-под опущенных ресниц, красноречивее всяких слов сказал ему, что она бы со значительно большим удовольствием беседовала с ним, хотя элементарная вежливость вынуждает ее слушать этого напыщенного и скучного мистера Сатерлэнда. Алексе удалось сделать так, что мистер Сатерлэнд, со своей стороны, считал, что неподдельный интерес, который мисс Ховард проявляла к беседе с ним, несмотря на стоящего рядом виконта, служит лучшим подтверждением ее заинтересованности в нем самом. Конечно, она обменялась несколькими словами с лордом Чарльзом, но это говорит лишь о ее прекрасном воспитании. Когда Алекса пошла танцевать с лордом Чарльзом, извинившись перед адъютантом, она едва не рассмеялась, заметив глупую улыбку молодого человека, и подумала о том, какими же отъявленными болванами могут быть мужчины.