Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5
Арфист, будь со словами осторожен
Могут вызвать они и радость и боль
Пусть в твоих песнях будет жизнь и любовь
И огнедышащие драконы над нами тоже
ЦЕХ АРФИСТОВ, ПП 496.11Было похоже, что когда Киндан начал третий год обучения в Цехе Арфистов, все пошло наперекосяк. Он в первую очередь обвинял еду. Если бы они не кормили его так хорошо, он бы так быстро не рос. Если бы он не рос так быстро, он бы не передвигался так неуклюже, и если подумать, не просил бы новую одежду так часто. Если бы он не двигался так неуклюже, он не ударялся бы обо все на своем пути. Если бы он не вырастал из вещей так быстро, он бы не носил вещи на размер больше — «при том, как ты растешь, тебе нужно это» — еще его раздражала собственная неловкость и трудность с нахождением краев одежды, например рукавов.
Если в Цехе Арфистов случалась какая-то неожиданность, то без Киндана там не обходилось. Это была не его вина, что он не видел последнего запаса красок, когда он пролетал через комнату Архивов, заполненную Записями. Кто-то другой, было отмечено позже, не должен был ставить их там. Но, все-таки, это была его вина, что он упал через них, разлив краски повсюду и оставил многие новейшие записи навсегда неразборчивыми.
— Ты будешь работать с изготовителем инструментов, Киндан, — сказал мастер Реслер. Он вздохнул, когда извлек и классифицировал последние разборчивые Записи.
— Только потому, что ты сейчас выше, чем я, не означает, что я не могу шлепнуть тебя, — предостерегающе проворчал Калдазон в тот момент, когда Киндан представил себя как младшего изготовителя инструментов.
— Нагни свою голову и не задень дерева, которое установлено над тобой, — продолжил Калдазон, указывая на разнообразные куски дерева, свисавшие со свода пещеры, служившей жилищем изготовителю инструментов.
— Конечно, мастер, — ответил Киндан, склоняя свою голову — и случайно ударился о толстую деревянную балку, когда выпрямлялся.
Калдазон захрипел от сухого смеха. — Возможно, удар об дерево приведет тебя в чувство.
Киндан конечно надеялся, особенно когда проходили дни. Он работал вместе с другими учениками и делал проходной барабан, но он делал это и Обороты назад, до того как покинул лагерь Наталона, чтобы стать арфистом. Менее успешной была его работа над трубами — величина его дыр делала их неудобными для игры.
— Это перевод дерева, — проворчал Калдазон, выбрасывая первую работу Киндана на свалку. — К счастью, это бамбук, его полным-полно растет вниз по дороге к Боллу.
Киндан знал, что пока он не сможет стать мастером-изготовителем труб, ему никогда не позволят использовать драгоценную древесину, необходимую для изготовления гитары. До сих пор он демонстрировал лишь свое умение в шлифовке песком и полировке.
— Эти твои большие мускулы хоть для чего-то хороши, — выразил свое мнение Калдазон и всю шлифовку переложил на Киндана. Киндан не ворчал — Калдазону лучше знать — но он отправлялся каждую ночь в постель с израненными плечами две недели.
Все-таки, он обучался и знал это. Во время шлифовки песком за других (учеников), Киндан начал чувствовать дерево, и как это — работать с ним.
— Сегодня ты будешь помогать делать клей и полировочный материал, — буркнул ему Калдазон в одно утро, немного времени спустя. Когда он собирался уходить, он добавил, — И убедись, что не перепутаешь их.
Это были пророческие слова. Свет в комнате был не самым лучшим, хотя Киндан даже принес дополнительные светильники, и — он никогда не смог бы предугадать этого — он как-то сделал смешивание неправильных ингредиентов в обеих смесях.
— Это не клей! — поклялся Калдазон, когда проверял после обеда пузырящийся горшок. Он повернулся к горшку, который предположительно содержал полировочный материал и обнаружил, что даже не может поднять ложку. — И это! Оно затвердело! Что бы это ни было, оно никуда не годится!
Он сверкнул глазами на Киндана, который нависал над его головой.
— Кажется, я перепутал, — объяснил Киндан. — Свет был…
— Это был не свет, — оборвал его Калдазон. Он потянул первый горшок от тепла и жестом показал на второй горшок. — Сначала ты вычистишь этот горшок, и смотри не повреди поверхность или горшок никогда нельзя будет использовать. Когда ты закончишь, найдешь место, чтобы опорожнить этот, — он дернул своим большим пальцем в сторону другого горшка, — и хорошенько его вычистишь. — С окончательным сверканием, Калдазон пошагал прочь.
— Мастер? — позвал его Киндан, не веря в то, что его оставили одного с его бедствием.
— Я должен поговорить с Арфистом Муренни, — ответил, набычившись, Калдазон. — И, возможно, вздремну. — Он снова взглянул на Киндана и поправился. — Долго подремлю.
— Я могу вычистить их, — тихо предложил Ваксорам. Киндан был удивлен увидеть его, он должно быть пришел прямо с последнего урока, решил Киндан, и уловил последние слова Калдазона.
Спустя десять месяцев, отношения между Ваксорамом и Кинданом стали более глубокими, более сложными, и пока еще не упростились для них обоих. Складывалось впечатление, что временами старший ученик был старшим братом Киндану, а временами — его учеником. Пока что это работало, и Ваксорам был членом «изгнанников», как он сам же однажды обозвал Киндана и его друзей.
— Нет, — ответил Киндан, качая головой. — Я сделал это месиво и я должен вычистить горшки.
Ваксорам кивнул. Киндан спрятал усмешку и вернулся к своему месиву.
Вычистить не получившийся клей из его горшка было довольно просто, и это приподняло дух Киндана, он вычистил его первым. Это вероятно было хорошо, попытался он размышлять, потому что Киндан не мог вычистить затвердевший полироль без разведения его драгоценным средством из горшка мастера Калдазона. В конце концов, почти со слезами, Киндан вернул два горшка в комнату изготовителя инструментов, но нашел ее пустой, очевидно мастер все еще оставался у Главного Мастера Арфистов.
Отчасти с облегчением, Киндан решил исполнить старую пословицу: «оставить спящих мастеров в покое» и направился на свой вечерний урок с мастером Биддлом.
Спустя двадцать минут с начала урока, мастер Биддл опустил свою указку и посмотрел через головы других учеников прямо на Киндана.
— Я говорю, Киндан, сегодня плохой день для тебя, чтобы использовать голос, — вежливо сказал ему Биддл.
Покраснев, Киндан мог только кивнуть. Это был не просто плохой день, это был ужасный день, и было ясно, что это был первый день из многих таких — голос Киндана похоже устанавливался никакой — ни бас, ни тенор, но просто неопределенно трещал всякий раз, когда он пытался выдать даже малейшие колебания.
— Возможно, — любезно предположил Биддл, — ты возьмешься за проведение?
Глаза Киндана возбужденно расширились. Это было единственное дело, которое действительно нравилось Киндану — это проведение разучивания музыки. По настойчивому жесту Биддла, Киндан направился в центр класса и, с благодарным кивком, взял указку у Мастера Голоса.
Наверное, день меняется к лучшему.
Он только поднял ее, чтобы дать начало хору, когда его окликнул голос, — Киндан!
Это был Мастер Калдазон. Краски оставили лицо Киндана и он неохотно вернул указку обратно Мастеру Биддлу.
Наверное, день меняется к худшему.
— Это все потому, что ты растешь, — утешала его Нонала за ужином. В тринадцать Оборотов она до сих пор была на полголовы выше Киндана, но все же это была меньшая разница, чем на голову только Оборот назад.
— Ты обретешь свою высоту, — твердо добавил Верилан. Киндан улыбнулся ему, но это не помогло ему не чувствовать ревности — Верилан гарантированно получал место в Цехе Арфистов, только одно его умение копировать гарантировало это.
— Просто попытайся избегать проблем, — мудро добавила Келса, отрывая взгляд от сланца, на котором писала.
— Поешь, Келса, — в унисон сказали Киндан и Нонала. Послышались отдельные смешки, когда Келса бросила на них изумленный взгляд и оттолкнула свой сланец прочь. Келса всегда писала. Темноволосая девушка как никто, был уверен Киндан, точно найдет место в Цехе Арфистов, даже если Цех был традиционно мужским миром; песни Келсы были настолько оригинальны и незабываемы, и сама она обладала идеальной памятью не только на слова, но и на ноты тоже.
Сыгранную ею однажды песню, она запоминала навсегда; имея мелодию, она писала к ней целую новую часть. Было опасно свистеть около Келсы, потому что она испытывала внезапный толчок и останавливалась — все позади нее застывало — и она начинала писать.
Келса и Пеллар изумительно сходились всякий раз, когда немой Арфист прибывал из своего Файр-холда; она казалось, способна уловить его простые мотивы и переложить их на музыку. Удивительно для Киндана, но Халла, подруга Пеллара, похоже никогда не мешала Келсе и Пеллару взаимодействовать друг с другом. Фактически, она способствовала этому, тогда как Киндан предпочел бы, чтобы она ревновала и держала Пеллара подальше от Келсы. Несмотря на то, что Киндан окончательно понял, что не испытывает к Келсе ничего такого, он все еще имел надежду, что если он захочет, у него будет шанс.
- Сердце дракона - Тодд Маккефри - Эпическая фантастика
- Неразлучная пара [= Неразлучные] - Энн Маккефри - Эпическая фантастика
- Барабаны Перна - Энн Маккефри - Эпическая фантастика
- Мы будем драться в небесах - Анастасия Стеклова - Разная фантастика / Фэнтези / Эпическая фантастика
- Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер - Эпическая фантастика
- Клич чести - Морган Райс - Эпическая фантастика
- Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер - Эпическая фантастика
- Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер - Эпическая фантастика
- Гнев Рыжего Орка - Филип Фармер - Эпическая фантастика
- Сыновье бремя - Энди Смайли - Эпическая фантастика