Плевать мне на игру! Сопряжение миров (СИ) - Пефтеев Сергей "Imbir"

— Ушла? — оглядывался по сторонам Женгрой. — Ощутила на себе твою силу и сбежала!

— Не думаю, что она из тех, кто умеет отступать, — ответила Анна и повторно пустила по полу свою магию.

Бескрылая фея рывком пронеслась над кольцом света и способностью «Внезапный удар» пробила защиту противника. Барьер разлетелся хрупкими осколками, а кулак Медеи продолжил движение и передал всю мощь атаки старухе в солнечное сплетение.

— 180 т ОЗ!

Тело Анны проломило каменную кладку и пролетев четыре метра устремилось к земле.

— 45 т ОЗ.

Не успела старуха рухнуть на каменный пол, как под ней возникла и ударила ногой Медея. Кости Анны прохрустели, и она кувыркаясь отлетела в другую сторону. Чтобы не погибнуть и дать фее достойный отпор Анна прошептала молитву:

— Ангел хранитель, я шла стезей света и помогала всем, кто встречался мне на пути, помоги и ты мне в эту тяжелую минуту.

Игнорируя каменный потолок столб яркого света опустился на жрицу, полностью восстановил ей здоровье и призвал архангела. Облаченный в латный доспех крылатый мужчина опустил свой взор на Медею и метнул в её сторону пылающее копьё. Священное пламя расплавило каменный пол и оранжевой вспышкой обратило бескрылую фею в прах. Та даже вскрикнуть не успела. Только Анна подумала, что победила, как Медея спрыгнула к ней с потолка и ударила её ногой по голове. Тем, кого уничтожил архангел, была всего лишь её тень. Чтобы не угодить под мечи трёх ангелов, Медея отступила и с задержкой в несколько секунд метнула в Женгроя стальные иглы. Первая игла прошла через живот советника, а вторая впилась в плечо Анны, которой ничего не оставалось, как защитить его собственным телом.

— Пора заканчивать! — произнесла Анна и свет от неё волной разошёлся по всему подземелью, уничтожил все тени.

Медея кожей ощутила, как её противник набирает мощь.

— Свет — это меч разящий тьму, а я его покорная рука!

После этих слов кожа Анны помолодела, седые сухие волосы обратились золотым шёлком, за спиной возникли сотни магических печатей, которые выстроились в образ светлого божества. Просто глядя на Медею, Анна смогла наложить на неё сковывающее заклинание, ослабить защиту, а затем атаковать тремя архангелами. Мощь огненных атак оказалась так велика, что подземелье взревело и застонало словно раненный зверь. Его стены пошли крупными трещинами, толстые колонны рассыпались, а под конец оно обрушилось, от чего над головой Анны проступило синее небо.

Образ богини растворился, свет стал быстро тускнеть и угасать, молодая жрица вновь приняла облик немощной старухи. Анна понимала, что подобной атакой могла задеть и убить короля, но не допустить врага к хранилищу было важнее, чем сохранить ему жизнь. Призыв божества опустошил показатель маны и энергии, наложил след слабости и покаяния. Жрица была уже не в состоянии сражаться, но этого уже не требовалось. Она точно видела, как копьё архангела пронзило грудь Медеи и высвободило огненную стихию. И всё же, груда камней задрожала, а через секунду из-под неё с яростным воплем вынырнула израненная Медея. Во время атаки архангелов она использовала инъектор и за раз восстановила себе здоровье, энергию и значительно повысила показатель стойкости, но даже так, тяжелых ранений ей избежать не удалось. Из раны на животе струей по ноге сочилась кровь, рука и часть лица феи покрывались жуткими ожогами, правый глаз уже не открывался. Медея трясущимися руками нащупала инвентарь и несколькими зельями восполнила здоровье и избавилась от боли. Жуткое жжение ушло, а ярость осталась. Не жалея себя, бескрылая фея поднялась на ноги и побежала на жрицу. Рывок, удар. Старуха не смогла устоять и рухнула на камни, а Медея, пользуясь немощностью противника принялась избивать её ногами. Била так сильно, что каждый второй удар был критическим и ломал старухе кости. Медея была в такой ярости, что не желала останавливаться даже когда её противник испустил дух и перестал дышать. Она подняла посиневшее от увечий тело за волосы и ударом ноги отделила от него голову.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— И кто теперь высокомерная дура?! А?! — кричала Медея.

От вашей руки пал первый представитель богини света — Верховная жрица Анна, — выскочило системное сообщение, до которого Медее сейчас не было никакого дела.

Получено достижение «Тёмная сторона» — сопротивление магии жизни и света увеличено на 20 %.

Затаив от ужаса дыхание, Женгрой тихо, словно мышка попытался сбежать. Он изо всех сил карабкался по развалинам подземелья и почти достиг коридоров замка, но пронзившие ступни иглы заставили его кубарем скатиться вниз. Бывший советник был готов молить о пощаде, но не успел он раскрыть рта, как третья игла вошла ему промеж глаз и расколола череп надвое.

Через какое-то время Медея распахнула тяжелые ворота и предстала перед алмазным стражем. Магический голем сделал шаг ей навстречу и замахнулся огромным кулаком, но не нанёс удара. В голове, которую преподнесла ему бескрылая фея он признал наследника престола. Перед тем, как убить Ричарда и отделить голову от тела, Медея специально излечила его раны. Голем что-то громко промычал и принялся поднимать каменную плиту, за которой находилось сердце Скарнагана.

Глава 6. Маяк последней надежды

Восседая в большом седле на спине у чёрного дракона, белый чернокнижник наблюдал как вдалеке гаснут маяки последней надежды. Каждый раз, когда бескрылая фея ударами кулаков раскалывала магический кристалл, свет на вершине высокой башни становился в разы ярче, а через секунду исчезал, уступая дорогу непроглядной тьме. За первым маяком погас второй, а ещё спустя пять минут третий и четвёртый и так, пока из источников спасительного света не остался всего один. Зеленые поля накрыло чёрным ковром, голубое небо затянуло серыми тучами, по улицам города пронёсся могильный ветер, страх ещё глубже забрался в сердца людей. Единственной надеждой на спасение — лучом света во тьме был последний из маяков. Он гордо возвышался над зелёными садами и своим светом освещал ту часть Скарнагана, где находился замок покойного короля.

Диартемис вглядывался в горизонт и не мог поверить, что в падении неприступного города повинна всего одна женщина. Он достиг своей цели, но в душе разрасталась боль и печаль от того, что он принёс в город, который поделился с ним светом и теплом, холод и тьму, превратил его жителей в пленников страха.

«Нужно как можно скорее с этим покончить», подумал Диартемис и обернулся к генералам среди которых стоял его лучший друг Нефиус и вампир Эльдман.

— Поручаю вам, захватить Скарнаган, — объявил чернокнижник. — Но, сделайте это так, чтобы ни один из его жителей не погиб. Теперь этот город принадлежит мне и любого, кто без повода навредит моим подданным ждёт суровое наказание!

— Как же мы захватим город никого, не убивая? — спросил Эльдман.

Он жаждал открыть навыки древнего вампира, а для этого ему было необходимо испить кровь ещё шести тысяч человек.

— Ты знаешь ответ! — одарил его суровым взглядом Диартемис. — У людей есть порок в 5 %, если их не добивать, и не использовать атаки по площади, они выживут. Так что десять раз подумай перед тем как выпивать из кого-то всю кровь. Наказанием станет не смерть, а погребение заживо. На той стороне нас ждут орды врагов. Там ты сможешь утолить свою жажду, а пока, не смей обнажать клыков!

— Не переживай об этом, — успокоил его Нефиус. — Я присмотрю за Эльдманом и остальными. Жителей Скарнагана никто их и пальцем не тронет.

— Я на это надеюсь, — в раздумьях кивнул Диартемис и ударил дракона плетью из тёмной магии.

Ощутив хоть и незначительный, но всё же удар по массивной шее, огромный дракон грозно зарычал, расправил могучие крылья и, вздымая облако пыли, взлетел вверх. Вихрем понёс белого чернокнижника к маяку последней надежды, а огромные орды осквернённых сплошным потоком ринулись в сторону города. Жители Скарнагана были потрясены и напуганы. Час назад по городу пронеслась волна безумия из-за которой треть жителей погибла, а те, кто выжил пробудились с кровью на руках. Мужчина с криком отскочил назад и ударился спиной о стену. Перед ним на полу лежало два окровавленных тела — его жены и семилетней дочери. Горечь от их потери была невыносима, но, когда мужчина заметил в своих ладонях нож, а с локтя стекающую кровь, всё стало в разы хуже. Он упал на колени и от боли в груди закричал что было мочи. Отбросил нож и пополз к тем, кого он любил, прижал к себе их безжизненные тела и зарыдал. Боль от их потери и от того, что оборвал их жизни собственными руками заставила сделать то, что сейчас делали многие жители города. Мужчина поцеловал лоб жены и дочери, перекинул через балку верёвку и натянул на шею петлю. Проклиная себя ударил ногой по табурету и повис, дожидаясь спасительной смерти. Тысячи людей резали себе глотки, вешались и прыгали с крыш, поэтому, ещё до момента, как осквернённые достигли Скарнагана, улицы города буквально опустели. Лишь те немногие, кто не пил в тот день отравленной воды и хотел выжить, заперлись в своих домах и затаив дыхание спрятались под кроватями.