Прогрессор поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Они переглянулись, посмотрели на Небуави и жрец, попросив у меня разрешения, с поклоном покинул шатёр. Остались только они, я и четыре охранника.

— Мой царь, — тихо заговорил старший, — мы говорим от собственного имени — четырёх фиванских семей. Прекрасно понимая, что если об этом разговоре станет известно царю Хатшепсут, то нас могут ждать неприятности. Небольшие, но неприятные в любом случае.

— И ради чего вы рискнули? — удивился я.

— Мой царь, мирная политика царя Хатшепсут, долгих лет ей жизни, принесла в наше государство мир и процветание, — продолжил он, — мы ей за это благодарны, но у всего есть и обратная сторона. Без воины не стало рабов, а нет рабов, мы вынуждены сокращать количество посевных площадей, а это рано или поздно приведёт к голоду.

— Я понял, вам нужны рабы, а я тут при чём? — поинтересовался я.

— Там, за вторым порогом, лежит царство Керма, — показал он рукой нужное направление, — когда-то эти земли принадлежали Египту. Поэтому было бы правильно, если бы такой талантливый полководец, как царь Менхеперра, восстановил бы историческую справедливость, снова присоединив их к нашему царству.

— Вы хотите, чтобы всех жителей мы подчистую брали в рабство и продавали их вам? — мгновенно раскусил я их нехитрый план.

— Отдавали, — с лёгкой улыбкой поправил меня он, — взамен мы готовы полностью оснастить и оплачивать всё войско царя на протяжении всего его похода в царства Керма, а в качестве личной благодарности, если Твоё величество примет наше предложение, мы готовы построить дворец для Его величества.

Тут я очень сильно удивился. Предложение было необычным, но сверхзаманчивым, особенно в той части, что можно было за чужой счёт перевооружить мои легионы. Дворец меня не сильно интересовал, но если дают, не отказываться же. Прекрасно представляя, сколько это всё стоит, я решил уточнить по поводу главного для себя.

— То есть я отдаю вам только рабов, а все остальные захваченные ценности оставляю себе?

Они все разом кивнули.

— А вы точно представляете себе, сколько стоит обеспечение войска? Эти расходы я сам едва тяну, несмотря на захваченное при осадах.

Тут я конечно слегка приврал, основные расходы в обеспечении нас провиантом и оружием сейчас несли шесть городов, которые я захватил. Сам же я, пока мы не ввели денежное довольствие для легионеров, тратил очень мало. В основном металл на оружие для центурионов и подковы для колесниц.

Мои слова поколебали их уверенность.

— Если Его величество не против самого предложения, мы можем заключить договор на год, — ответил через минуту раздумья старший из них, — после чего-либо продлим его, либо расторгнем, если какая-то сторона не сможет его продолжать соблюдать.

— Тогда пропишем и неустойку за то, если кто-то из нас решит разорвать его раньше этого срока, — добавил я и они вынужденно согласились.

— Значит я подбиваю смету, озвучиваю вам сумму, а дальше если она вас устраивает, заключаем сделку? — я был подкован в обсуждении и заключении договоров, отец часто брал меня на подобные встречи, так что тут я был если не профи, то близок к этому.

— Его величество удивительно прозорлив, — они все низко поклонились.

— Будьте моими гостями, вам выделят лучший шатёр, — я свистнул и в шатёр вошёл Меримаат. Отдав ему распоряжение, я увидел, с каким интересом гости смотрят на золотую монету, которую я крутил в руке. Смотрели, но боялись спросить.

— Я вижу, вам интересно, что это, — я поднял монету выше, — это будущее. Внимательно к нему присмотритесь.

— Что это Твоё величество? — с большим интересом поинтересовался один из них.

— Деньги, — ответил я, — я решил ввести то, чего так сильно не хватает Египту. Одна золотая монета будет равняться существующей сейчас мере ценности — одному шетиту. Так и людям будет проще привыкать и меновая торговля наконец станет более простой и прозрачной. Только представьте себе, не нужно больше менять быка, на три отреза ткани и золотой браслет. Можно получить за быка равное количество монет, соответствующее той ценности товара, которую определили две торгующие стороны, а продавец, получив монеты может дальше на них покупать то, что захочет. Уловили суть?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Один из египтян потрясённо на меня посмотрел.

— Это ведь значит мой царь, что теперь не обязательно купцам везти товар на обмен, достаточно будет привести золотые монеты?

— Верно, а если деньги Египта разойдутся повсеместно, то с собой можно будет возить только небольшой сундучок, — хмыкнул я, крутанув кругляш между пальцев, — и везде получить то, что тебе нужно.

— Это настолько необычно и велико по задумке, — потрясённо сказал старший, — что у меня нет слов выразить восхищение умом Его величества.

— Ну, как я уже сказал — это дело будущего, — я пожал плечами, — пока я буду оплачивать деньгами только службу своих легионеров.

— Благодарим, что Его величество посвятил нас в свои замыслы, — все низко поклонились мне и вышли из шатра.

Я же поднялся и отправился на привычный вечерний смотр легиона, точнее двух, но второй пока не имел собственного имени, поскольку пока не побывал в бою. За пару недель из новобранцев мало что можно было сделать, но опытные деканы и центурионы из Первого легиона, весьма бодро взялись за обучение, гоняя на марши и строевую подготовку их только так. Взгляд привычно остановился на левом ряду, где находился легионер Хоремхеб и четыре его товарища. Они прочувствовали на себе абсолютно все трудности, что и остальные нубийцы и египтяне, прибывшие в последней партии, но как мне докладывал Иамунеджех, стойко выносили все испытания, не давая повода центурионам прохаживаться по их спинам палками, как это было с другими новичками. Всё же все были воинами и причём давно, а дополнительные нагрузки они восприняли, как часть привычного обучающего процесса.

Вот и сейчас эта пятёрка выделялась на фоне остальных соседей чистотой своей одежды и главное поддержанием в порядке своего оружия. На фоне других легионеров их можно было хоть сейчас переводить в Первый легион, предварительно конечно дав изучить основные команды.

— Легионер Хоремхеб, ко мне, — приказал я, ближайший центурион проорал приказ дальше, голоса центурионов и деканов прокатились по цепочке и вскоре передо мной предстал даже не запыхавшийся воин, преклонив колено.

Для военного лагеря я с недавних пор сделал послабления для легионеров, поскольку падать на землю с щитом и копьём в руках было глупо и небезопасно, так что ввёл правило поклонов мне, пока мы были в походе. Легионеры должны были преклонять только одно колено, все кто выше по должности, могли лишь склонять голову, правда касалось всё это только военных.

— Мой царь, — глухо и без эмоций произнёс он.

— Урок усвоен? — спокойно поинтересовался я, — мои приказы не обсуждаются.

— Да мой царь, я признаю свою ошибку, — при этих словах он опустил глаза в землю.

Я хотел позвать Ментуиуи и Иамунеджеха, чтобы огласить свою волю, но те сами бежали к нам, поскольку раньше я не вызывал Хоремхеба из строя и они сильно обеспокоились за своего знакомого и друга, когда я это сделал. Так что увидев, что оба встали рядом со мной, я озвучил новые приказы.

— Мне надоело видеть разноцветные пятна то тут, то там, это просто бьёт по моему чувству прекрасного. Как закончите обучение Второго легиона основам, переформируйте всё так, чтобы в Первом я видел на марше только чёрные задницы, а во Втором только красные, ну или максимум белые.

Военные невольно улыбнулись от моего плоского юмора, поскольку и правда на построении легионов, контуберии сейчас стояли то чёрные, то белые, что было словно пятна на коровьей шкуре. Никакой эстетики для глаза военного, где всё должно быть либо круглым, либо квадратным и всё желательно одного цвета.

— Будет исполнено мой царь, — кивнул Ментуиуи.

— Ну и главное, даю три месяца новому легату Второго легиона показать, что его подразделение не хуже моего Первого, — я протянул руку и Меримаат вручил мне золотой жезл, богато украшенный разными камнями. По моей просьбе его изготовил мне Небсений.