Тень Орла - Татьяна Смирнова

Базар разочаровал германца. Еще не так давно огромный, пестрый, ошеломляюще-разнообразный, сейчас он показался Бергу маленьким и бедным. Разноцветные тенты обвисли, столбики покосились, но никто не позаботился о том, чтобы их поправить. Продавцы, наверное, отчаявшись поразить покупателей широким выбором и качеством товара, поражали несусветными ценами. Увидев костяной наперсток за две монеты, Йонард плюнул на землю и решил для себя больше ничему не удивляться. Было совершенно ясно, что настал конец мира, а значит, все может быть, в том числе и наперстки по такой цене.

Женщины на базаре почти не попадались. В основном меж полупустых торговых рядов бродили дюжие слуги и рабы с корзинками, неумело подвешенными на сгиб левой руки, и отчаянно торговались, используя в качестве аргумента огромный кулак правой. Наметанным глазом Йонард приметил шнырявших в толпе воров и подивился их многочисленности и наглости. Внезапно одна из лавчонок с треском развалилась, товар высыпался на улицу и случилась безобразная свалка. Продавец пронзительно кричал, пытаясь прикрыть собой костяные браслеты и дешевые бусы, но какие-то оборванцы выдергивали вещи из-под растопыренных рук, тут же делили добычу, а где-то уже вспыхнула драка и повалился прилавок, накрыв грязную улицу выцветшим тентом. Городская стража словно куда-то провалилась. Впрочем, не «куда-то». Йонард подумал, что доподлинно знает, где околачиваются по крайней мере два десятка этих хорошо вооруженных бездельников.

Неожиданно послышался глухой и печальный звон. Йонард узнал его сразу, хотя именно здесь, в этом городе, ни разу не слышал. Звенели цепи.

Вскоре показались и сами невольники. Полуголые, скованные попарно, они брели, едва переставляя ноги, ослабленные то ли голодом, то ли иной бедой и, казалось, не обращали ни малейшего внимания ни на подгонявшую их стражу, ни на злобствующую толпу.

– Кто это? – спросил Йонард у молодого паренька, оказавшегося поблизости. – Что они натворили?

Германцу показалось, что юноша смотрит на невольников с сочувствием, но тот тут же рассеял «недостойные» подозрения:

– Еверы, – произнес он, как плюнул, – те, кто отказался «норы» показывать. Глупцы. Хотя б разбогатели бы. А правитель «норы» и так узнал, теперь они их своими руками засыпают. И плачут так, словно родню хоронят. Трусы! Я плакать не стану. Я лучше пойду в охрану правителя, получу меч и буду богат.

Дальше Йонард слушать не стал. Мальчишка оказался глупым и жестоким, слушать его было неинтересно и, пожалуй, противно. Он протолкался сквозь толпу и оказался на маленькой площадке. И тут ноги его словно вросли в камень.

На мощеном камнями пятачке был сколочен неширокий помост. А в середине… в середине торчал довольно-таки толстый, остро заточенный кол. И весьма примечательный широкоплечий человек с белым и каким-то плоским лицом старательно обмазывал его жиром. Рядом неподвижно застыли три стража, а между ними… между ними…

Фрим! – Йонард сдержал крик на последнем мгновении. Но, видно, старик что-то почувствовал. До этой минуты безучастный, он вдруг поднял голову и стал вглядываться в окружившую его толпу. И почти сразу наткнулся на изумленные глаза германца.

Тот сощурился, легонько, почти незаметно кивнул и потянулся рукой к мечу.

Старик энергично мотнул головой и тут же получил тычок от стража:

– Что, борода, муха в ухо залетела?

– Говорят, это вредно для здоровья.

– Ничего, сейчас Пофир тебя вылечит!

– Больше ничего болеть не будет!

Стражи заржали как кони. Кое-где в толпе их поддержали, но в основном люди молчали. Публичные казни, да еще такие лютые, были здесь не так уж часты, и жители Акры просто не знали, как на это правильно реагировать.

Йонард смотрел на старика Фрима во все глаза. Насколько он понял, тот только что запретил ему его спасать. А что же тогда, во имя всех богов, Йонард должен был делать? Ответ последовал незамедлительно. Фрим скорчил рожу, весьма похоже изобразив кривую улыбку Танкара, опустил глаза вниз и едва заметно выставил вперед два пальца. Йонард смотрел на эти пальцы, ничего не понимая. А они вдруг согнулись пополам. Всего на миг. А потом распрямились. Фрим опустил руку и лицо его приняло безучастное выражение. Йонард растерялся.

– Эй, господин! Старик подает кому-то знаки, здесь его сообщники. – Голос показался германцу знакомым, и он совсем не удивился, когда к стражнику протолкался недавно встреченный мальчишка.

– Он сделал вот так, потом вот так, – юноша повторил знак Фрима и авторитетно пояснил: – Это означает через два дня в полдень. У них много знаков, я знаю все, и если господин хочет…

Господин может и хотел. Он давно смотрел на юношу с огромным и все возрастающим интересом. Но тот хлопнул глазами, ставшими вдруг совсем детскими и несправедливо обиженными, хватанул воздух ртом и осел на грязные камни. В боку паренька, который «все знал», торчала рукоять широкого ножа. Стражник еще даже удивиться не успел, как второй нож достался Фриму. Чья-то милосердная рука избавила старика от мучительной смерти на колу.

Воины еще крутили головой, пытаясь сообразить, что произошло, потом стали отвязывать безжизненное тело, потом кинулись в толпу ловить неизвестно кого, а толпа вдруг приобрела вязкость хорошего меда, и преодолеть ее оказалось невозможно…

Но Йонарда-Берга поблизости не было. Уже после первой смерти он сообразил, что к чему, и поспешил покинуть базарную площадь, да и сам базар.

«Вот спасибо тебе, щенок, – думал он, выбираясь из торговых рядов, – вот уж удружил. Может, за это к твоему поганому рту в Мокрой Мороси ложку меда поднесут. Без тебя я бы еще неделю думал, что значат эти пальцы. Выходит, Танкар тоже схвачен? Как же этот лис позволил себя поймать? Впрочем, сейчас неважно. Значит, его тоже собираются казнить на этой же площади через два дня в полдень. И Фрим велел мне его спасти. Железный старик. Отказался от спасения, чтобы дать шанс другу! Вот только, Хрофт! Какой это шанс?»

О том, чтобы освободить негласного, но признанного правителя Нижней Акры в одиночку, нечего было и думать. Разве что прирезать, подарив более легкую смерть. «Что ж, если не останется другого выхода, сделаю хотя бы это».

Йонард наконец миновал базар и очутился на узкой улочке, ведущей вниз, к порту. Но туда ему было совершенно не нужно. Он немного подумал и свернул в первую попавшуюся открытую дверь, показавшуюся дверью кабачка. Германцу надо было подумать.

Таверна вольных торговцев «Под башмаком», куда он наведался еще утром, стояла заколоченной. Это неприятно поразило Йонарда, но только теперь он осознал степень постигшей его неприятности. Он не имел ни малейшего понятия, как найти своих приятелей. Марах, который, конечно, все знал, сейчас плыл на «Ястребе» в Пантикапей. Фрим умер на площади. Нижняя Акра для Йонарда закрыта. Танкар доверял своему другу-германцу как родной матери… другими словами, лишь до определенного предела – ни одной «норы» не показал. Его неприятно поразило это открытие, но Берг одернул себя. Обижаться будем позже, сейчас думать надо. Можно попытаться поймать первого попавшегося евера и вытрясти у него способ связи, ведь должен же он быть хотя бы на такой вот случай!.. А если первый ничего не знает? Или не скажет? Ловить второго, потом третьего? А за это время первый донесет на Йонарда страже, и он окажется вместе с Танкаром. Будут с соседних кольев перемигиваться.