Журнал «Вокруг Света» №10 за 1974 год - Вокруг Света

— Наверное, вот этот?

— Ну что вы, уважаемая госпожа, это просто десантное корыто...

— А мне показалось, такой большой корабль...

— Разве это большой! Есть побольше во много раз, например броненосцы.

Неподалеку она увидела два артиллерийских орудия, готовых к транспортировке. Их охраняли двое немцев.

— Знаете, что это такое, госпожа?— с видом всезнающего специалиста петушился агент.

— Пушки. Моряки, которые были у нас, рассказывали, что у них тоже на корабле есть пушки.

— Пушки-то пушки, только не такие. Эти могут стрелять на двадцать километров.

— Боже мой! Наверное, одним выстрелом они убивают несколько человек... Жалко убитых...

— Могут убить и сто сразу. Это, госпожа, называется крепостное орудие. Береговая артиллерия. Были в Салониках, но теперь они там не нужны. Их везут в Россию, будут устанавливать на побережье. Есть там такой город Одесса...

Много интересного рассказал Милке в тот раз болтливый полицейский.

Так, шаг за шагом, по крупицам собирала она сведения, важные для Центра.

В тот день Милка приехала к Заре и Стойно с неожиданным заданием от Петра. Супруги должны были открыть кабачок для небогатой публики. В таком портовом городе, как Варна, от посетителей можно услышать порой то, что составляет тщательно оберегаемую военную тайну. Например, даты и время выхода в море фашистских кораблей и транспортов. Главное же — связники Владимирова смогут в любое время посещать кабачок и оставлять там разведывательную информацию без риска вызвать подозрения полиции.

Через десять дней в наскоро отремонтированном помещении старой лавки открылось новое заведение под названием «Тракия», принадлежащее господину Стойно Георгиеву. Сначала народа было мало, и Зара с тревогой следила, как тает не только «оборотный», но и «основной» капитал. Однако вскоре посетителей прибавилось. «Тракия» с ее веселой, энергичной хозяйкой и вкусными недорогими блюдами пришлась варненцам по душе. Сюда заходили и рабочие, и докеры, и солдаты, и, конечно, моряки. В оживленной сутолоке никто не замечал, как иногда тот или другой посетитель вместе с измятыми левами оставлял в руке Зары свернутые трубочкой записки.

Через день приходил Диран, гремя молочными бидонами, и каждый раз скандалил с хозяином, громко понося его скупость. После посещений сварливого молочника Заре приходилось подолгу сидеть у передатчика, выстукивая длинные колонки цифр.

...Зара и сама не знала, почему в это утро ее потянуло на берег моря. Солнце только что взошло и яркими бликами играло на легкой ряби прибоя, ласково шелестевшего у ее ног. Далеко, у самой кромки горизонта, виднелся медленно удаляющийся огромный транспорт. Возле него вертелись маленькие катера сопровождения. Всего несколько часов назад она передала в Центр шифровку о выходе этого судна, на котором находились артиллерийские орудия, огромные ящики с пулеметами, боеприпасы и снаряжение для немецких гарнизонов в Ростове-на-Дону, Севастополе и Николаеве.

Зара уже хотела было с отвращением отвернуться, как вдруг ей показалось, что над судном блеснуло ослепительно белое пламя. Она всмотрелась. Пламя исчезло, но на его месте быстро вспучивалось грибовидное черное облако. Когда оно рассеялось, транспорта, сколько Зара ни вглядывалась, больше не было видно. Лишь катера сопровождения суетливо утюжили спокойное море, поднимая за собой высокие гейзеры от взрывов глубинных бомб.

Когда Зара вернулась в «Тракию», молодой парень, помогавший в зале, удивленно уставился на хозяйку:

— Что с вами, госпожа? Вы прямо вся сияете. Уж не пасха ли сегодня?

— Нет, дорогой... Сегодня совсем другой день. В этот день Стойно сказал мне... Сделал мне предложение. Понял? И по этому случаю я хочу тебя угостить. У меня припрятано тут одно вино специально для торжественных случаев.

В Пловдиве супруги Владимировы обосновались почти на окраине города, на улице Бунтовнишка, 31, в невзрачном доме. Конечно, этот бедный район мало подходил для солидного торговца, каким считали Владимирова коллеги. Однако он заверил их, что это временно, пока он не построит собственный дом. Какой смысл зря тратиться на дорогую квартиру, если сам он все время в разъездах, а жена прихварывает и гостей не принимает? Ради того, чтобы пустить пыль в глаза? Впрочем, при выборе квартиры Петр руководствовался совсем иными соображениями: расположена так удачно, что незаметно наблюдать за домом было практически невозможно. К тому же улица упиралась в открытое поле, что обеспечивало пути подхода и отхода сразу по нескольким направлениям.

Милка действительно почти никуда не выходила, если не считать поездок в Варну. Но причиной ее затворничества было не плохое здоровье, а непрерывный поток разведданных, которые нужно было как можно быстрее зашифровать и передать в Центр. Через Болгарию одна за другой на север перебрасывались дивизии вермахта. Поэтому радиограммы супругов Владимировых имели чрезвычайное значение. Ведь в них указывались номера дивизий, маршруты их движения, количество танков и орудий. Вот и сейчас, например, как установил Петр, две дивизии, снятые с Крита, двигались по линии Петрич — Кюстендил на Южный фронт в Россию. На узловых станциях части срочно перевооружались: заменялись устаревшие орудия и минометы, вместо винтовок солдатам выдавались автоматы.

...Железнодорожник вошел в контору Владимирова и нерешительно остановился у порога: в глубине комнаты два каких-то господина пили кофе и что-то оживленно обсуждали с коммерсантом. Поэтому он их и не заметил, хотя дважды прошел по улице мимо конторы, заглянул в оба окна и убедился, что она пуста. Теперь молча повернуться и уйти было неудобно. Железнодорожник почтительно снял фуражку и поздоровался. В ответ господин Владимиров недовольно поморщился, давая понять, что занят. Но пришедший, виновато улыбаясь, продолжал топтаться у двери. Петр понял: дело срочное. Не говоря ни слова, он взял со стола портфель, вынул оттуда пачку денег, тщательно отсчитал двести десять левов. Затем написал расписку и подозвал посетителя:

— Вы, дорогой мой, получаете жалованье от государства. А я нет. Свои плачу, — сердито выговаривал он. — И то только потому, чтобы вы потом не жаловались, что у меня нет совести. Потрудитесь расписаться вот здесь:

«Мною получено от г-на Владимирова 210 левов». В скобках вместо суммы прописью короткое предупреждение: «Через час буду у тебя!»

Железнодорожник расписался, вернул документ Владимирову, взял деньги:

— Благодарствую! Только хочу предупредить вас, господин, что мы уже начали формировать эшелон. Если хотите, чтобы ваш вагон прицепили, идите к начальнику маневровой службы.

Гости злорадно переглянулись. Так, значит, и господин Владимиров, как и все, страдает от этих проклятых мелких чиновников. Что ж, не подмажешь — не поедут твои вагоны, а товар сгниет. Оба поспешили откланяться, видя нетерпение коммерсанта.

Состав с двумя паровозами стоял довольно далеко от станции на шестом запасном пути. Железнодорожники перевели его туда по указанию обер-лейтенанта, коменданта поезда, который согласно полученной инструкции обязан был принять все меры, чтобы в пути следования секретный груз не привлекал постороннего внимания. Возле каждого вагона — а это были открытые полуплатформы — расхаживали по двое автоматчики. Что находилось в вагонах, из-за высоких стенок разглядеть было невозможно.

— Знаешь, — взволнованно зашептал железнодорожник, едва только Владимиров подошел к нему в конце перрона, — такого «товара» здесь еще ни разу не провозили. Я просил своих людей попытаться выяснить, что это такое. Только ничего не получилось, — железнодорожник огорченно махнул рукой. — Сам видишь, к составу не подобраться.

Петр неторопливо шагал по шуршащему шлаку вдоль рельсов и мучительно старался найти выход. Случай явно был из ряда вон выходящий. Шестьдесят человек охраняли один состав! По крайней мере, в пять раз больше, чем предусматривала инструкция. Если ему не удастся установить, что в вагонах, придется отправиться вслед за составом. Но это связано с опасностью привлечь внимание немецкой контрразведки. Наверняка она будет опекать необычный груз особенно заботливо. Имеет ли он, Владимиров, право рисковать ради одного состава, пусть даже сверхсекретного? Нет, нужно решить задачу здесь, в Пловдиве, где у него есть надежные товарищи. Проникнуть в вагон? Исключено.

— Слушай, друг, — наклонился Петр к железнодорожнику, — не знаю пока, что предпринять, но ты должен любой ценой сделать так, чтобы состав простоял здесь не меньше двух часов!

Железнодорожник закусил губу:

— Попытаемся... Это все?

— Нет. Нужно поднять шум вокруг моего вагона с картофелем. Что бы такое придумать, а?

— Ну, это-то проще всего. Ни за что не соглашайтесь, чтобы его прицепляли к общему товарному составу. Настаивайте, что у вас скоропортящийся груз. А скорого пока вроде бы не ожидается.