Россия подземная. Неизвестный мир у нас под ногами - Андрей Перепелицын

С наступлением более либеральных времен, когда молодежь открыла для себя спелеотуризм, пещеры, в том числе заваленные, стали активно искаться. И вскрываться…

Результаты этой работы — перед глазами: покрышка служит верхним венцом почти пятиметровой глубины колодца (в других пещерах есть и более глубокие). Думаю, что, увидев его, даже самый завзятый брюзга и скептик невольно преклонится перед энтузиазмом спелестологов. Колодец обшит добротным срубом, в бревна вбиты толстые скобы, образующие лестницу… Явно на работу потратили не один день, и не два… Причем копали без всякой гарантии успеха. В свободное время, без какого-либо принуждения!

Спустившись на дно, замечаем идущий вбок и вниз ход, высотой всего сантиметров тридцать, прокопанный среди обрушенных взрывом каменных глыб. Теперь в процессе попадания под землю начинается самый сложный этап — метров пятнадцать приходится просто ползти, да еще и толкая перед собой постоянно цепляющийся за выступы рюкзак! Подобные ходы назвали шкурниками или шкуродерами вполне оправданно — если не собственная кожа, то одежда при перемещении по ним страдает сильно. Под землей, конечно, используется специальный комплект, обычно комбинезон, гражданский же костюм прячется в рюкзак, который в свою очередь помещается в чехол или специальный подземный транспортный мешок, формой похожий на сардельку. Особенно необходимы такие меры в случаях, когда в шкуродер просачивается грунтовая вода и приходится буквально ложиться лицом в грязь…

Когда шкурник заканчивается, спелестолог вываливается в небольшой зал, от которого веером расходятся несколько коридоров, по существу, здесь начинается лабиринт. На видном месте лежит журнал — толстая тетрадка, в которой отмечаются все посетители пещер. Предосторожность введена самими спелестологами, и не лишняя, длина ходов только изученной и нанесенной на схемы части системы превышает 5 километров… Заблудиться легко, и такое с рискнувшими спуститься сюда без карты и проводников "энтузиастами" время от времени случается. Хотя редко, обычно "чайникам" помогают освоиться под землей более опытные товарищи. Такая связь поколений существует уже лет тридцать. Полистав журнал, я с удивлением обнаружил, что, несмотря на снег и ветер, в пещере помимо нас находится еще более двадцати человек!

Да, про сформировавшуюся вокруг московских пещер уникальную общность спелестологов-романтиков пишут совсем редко. Между тем как раз последний аспект очень интересен: сами по себе ближнеподмосковные подземные каменоломни не очень сильно отличаются от сотен других, разбросанных по России, но их близость к многомиллионному мегаполису привела к тому, что в выработках с 60-х годов перебывали тысячи человек. Некоторые — эпизодически, многие приезжали и приезжают в системы почти каждые выходные. Но Подземля — это не пригородный лес, а зона повышенного риска. Полная анархия здесь недопустима. Власти же пещерников практически не замечали (а если и открывали глаза — обычно после ЧП, — то избавлялись от лишней головной боли, замуровывая входы).

Все это породило в среде поклонников подземелий невиданную в Советском Союзе самоорганизацию и самоуправление. Практически в каждой мало-мальски крупной системе старинных каменоломен формировалась из числа наиболее преданных ей спелеров неформальная администрация — следившая как за порядком в подземельях, так и за тем, чтобы не случалось там разных ЧП. А если они происходили, поиски заблудившихся проводили обычно те же "неформалы" из "хозяев пещер", традиционно стараясь, чтобы о казусах не узнали "органы".

За десятилетия романтики Подземли стихийно сформировали некую подземную культуру со своими традициями и обычаями, проявляется она буквально на каждом шагу. Например, в пещерах не имеют значения "мирские заслуги" человека: образование, должность, экономическое положение… Среди спелестологов есть представители буквально всех социальных групп, но спрашивать об этом не принято, подземный авторитет зарабатывается под землей… Это подчеркивается даже тем, что свои имена и фамилии завзятые спелера "оставляют" на поверхности, а внизу пользуются прозвищами (или, скажем аккуратнее, никами): Магистр, Бегемот, Архимед, Ондатра… При этом совсем не исключено, что какой-нибудь Дуб в миру является остепененным научным работником… Бесспорно, есть во всем этом и немалый игровой элемент — так ведь ролевые игры популярны во всем мире…

Имеются и материальные выражения спелеокультуры — в виде подземных украшений.

Неподалеку от грота с журналом расположена… Красная площадь! Так именуется просторный перекресток, в оправдание названия украшенный разноцветным изображением Спасской башни и Кремлевской стены, — картина нарисована во всю стену! Немного пройдя, попадем в часть каменоломни, именуемую Системой длинных штреков. Залы с бывшими забоями здесь необычно маленькие, зато откаточные штреки, ведущие к ним, весьма длинные и больше напоминают крепостные подземные ходы, как их обычно показывают кинематографисты… Во многих местах приходится идти пригнувшись, и путешествие могло бы быть скучным и монотонным, но путь оживляют различные "достопримечательности": то ржавое колесо, заботливо вмонтированное в середину стены, то… настоящий дорожный знак или табличка с названием улицы.

Штреки, как обычно, приводят в совсем небольшие "комнаты" (гроты по-пещерному), в которых одна из стен представляет собой бывший забой. Но не всегда пройти по ним легко — часть проходов, ведущих к тем участкам, где деловой камень выбран, завалена отработкой. Хорошо, если это комья глины, но бывает иначе… Один из залов спелестологи назвали Сукино, и меткость названия оценит любой человек, пробиравшийся в этот совсем неинтересный зал по полузасыпанному некрупным камнем с преострыми углами штреку…

В подобных относительно труднодоступных частях подземелий кажется, что добычу прекратили только что, — настолько четко видны царапины шахтерских инструментов, а кое-где сохранились и кованые вещицы столетней давности. Однако в большинстве полостей эти следы теряются на фоне декораций современных покорителей Подземли — на стенах высечены барельефы в виде ликов. Один из идущих вдоль монолита проходов назван Улицей озабоченных подростков, — что нарисовано здесь, думаю, понятно…

Многие залы имеют свое лицо. Зайдем в грот Музей. Он оформлен с помощью разнообразных железяк, в виде цепей, ломов и даже старых чайников (настоящих — железных и с носиками), собранных сюда со всей системы и даже специально принесенных "с улицы". В центре зала на конце перекладины прицеплен рыжий парик… Есть в этом что-то сюрреалистично-авангардистское…

Неподалеку имеется целая галерея забавных фигурок из глины. В роли скульптора может попробовать себя любой, все демократично.

Как относиться к подобному творчеству?

Лично я не сторонник подобных украшений, но ничего не поделаешь, московские пещеры из исторических памятников давно превратились в памятник городской (но со спелестологической спецификой) масс-культуры. Думаю, будущие археологи получат здесь богатый материал о второй половине XX века и, несомненно, скажут предкам спасибо.

Самое неожиданное, что многие из "произведений" сделаны с определенным вкусом — автографов типа "здесь был Вася" почти нет. К тому же, как поясняют встреченные ребята из группы "Грань" (она и является "администрацией" здешних пещер), в основном все это — творчество "первопроходцев" системы из 80-х годов. Среди современных спелестологов есть понимание, что подземелья красивы сами по себе, и их "украшение" особенно не приветствуется. Собеседники говорят, что примерно раз в полгода в меру сил чистят пещеры, вынося оставленные случайными посетителями консервные банки и обертки. Ведь это любимый их мир — кому придет на ум гадить у себя в жилище?..

Самое время рассказать о двух "гротах особого назначения". Случилось так, что подходил я к ним без "экскурсовода" и, сверяясь со схемой, ломал голову: почему два зала на ней заштрихованы? Что означает это "условное обозначение": заваленные участки, обводненные, особо грязные? Все оказалось проще и естественней: весь пол покрытых штриховкой полостей в маленьких кучках, состоящих отнюдь не из глины… Как ни странно, в своеобразном пещерном климате "вторичный продукт" удивительно быстро разлагается без сильного запаха, превращаясь в сухой порошок.

Что ж, подземелья длинные, на улицу не набегаешься.

Возникает, однако, еще один вопрос — а как удовлетворить другую физиологическую потребность, в воде и пище? Ведь спелестологи часто уходят под землю на несколько дней, а что из себя представляет вход — мы уже рассказывали.

С источником огня все просто — в пещерах еду готовят обычно на разнообразных примусах, иногда на газовых горелках. Но нужна еще и вода… Подземных рек, о которых иногда пишут безответственные авторы, в подмосковных катакомбах на самом деле нет, однако грунтовые воды просачиваются во многих местах, кое-где со сводов постоянно срываются капли. Если капель интенсивная, то все просто: на полу пещеры устанавливается ведро, а иногда можно видеть выдолбленные в камне углубления для сбора воды, устроенные, вероятно, еще каменотесами. В Курьей таких мощных протечек нет, и для сбора воды туристами оборудованы "капельники": под сводами подвешены здоровенные "простыни" полиэтиленовой пленки, собирающей воду в подставленные канистры. Рядом очередь спелестологов — вода считается общественной и распределяется по потребности.