Краткая история равенства - Тома Пикетти

class="p1">Интерпретация. В 1700–1710-х годах население Санто-Доминго (Гаити) едва превышало 50 000 человек (из них 56 % рабы, 3 % метисов и цветных, получивших свободу, а также 41 % белых). В 1790 году этот показатель увеличился до 500 000 человек (из них 90 % рабы, 5 % метисы и цветные, получившие свободу, а также 5 % белых).

Источники и цепочки: см. piketty.pse.ens.fr/egalite

Должно ли французское государство выплатить Гаити долг?

Случай Гаити представляется весьма символичным, но не только потому, что там после победоносного восстания впервые в истории было отменено рабство и чернокожее население добилось независимости от могущественной европейской страны, но и потому, что все это привело к образованию огромного государственного долга, который в течение двух последующих веков подрывал экономическое развитие острова. Ведь хотя Франция в 1825 году в конечном счете и согласилась признать независимость Гаити, прекратив угрожать вторжением своих войск, случилось это потому, что правительство колонии пообещало Карлу X выплатить 150 миллионов франков золотом в виде компенсации рабовладельцам потери их собственности. Если учесть очевидное военное превосходство Франции, экономическое эмбарго, которое метрополия с помощью своего флота установила в ожидании урегулирования кризиса, и реальный риск оккупации острова, у властей в Порт-о-Пренс попросту не было выбора.

В 1825 году эта принудительная дань составляла 300 % от национального дохода Гаити; иными словами, трехгодовой объем всего островного производства. Заплатить подобную сумму в короткий срок было просто невозможно. Подписанный сторонами договор предусматривал выплату в течение пяти лет большей части этих денег в Депозитно-ссудную кассу (государственная банковская структура, созданная во времена Великой французской революции и существующая по сей день), обязав ее компенсировать финансовые потери рабовладельцам (что и было сделано), а для рассрочки остального долга гаитянскому правительству предписывалось обратиться за рефинансированием к частным французским банкам с выплатой им соответствующих процентов (что, в свою очередь, тоже было сделано). Впоследствии долг Гаити становился предметом целого ряда дополнительных соглашений, но в целом (включая основное тело долга и проценты) был погашен в период с 1840 по 1915 год, на что страна ежегодно направляла 5 % своего национального дохода, при том, что из французских банков неоднократно поступали жалобы на задержки платежей[72]. Оставшуюся часть средств при поддержке французского правительства переуступили Соединенным Штатам, которые в 1915–1934 годах оккупировали страну, дабы восстановить там порядок и обеспечить собственные финансовые интересы. Официально долг 1825 года, постоянно переуступаемый одним кредитором другому, был окончательно погашен в начале 1950-х годов. Франция заставила Гаити заплатить за свою свободу огромную цену: больше ста лет, с 1825 по 1950 год, экономическое развитие страны так или иначе определялось вопросом возмещения этих убытков, то напрочь отвергаемых, то с неохотой признаваемых в нескончаемой череде политических циклов[73].

Теперь давайте предположим, что Франция решила вернуть выплаченные Гаити средства, на чем вот уже несколько десятилетий настаивают власти острова. Какой суммой должны исчисляться эти репарации? Этот вопрос не имеет простого ответа, и разрешить все связанные с ним противоречия может только всестороннее, демократичное обсуждение. Но откладывать его в долгий ящик тоже нельзя. Одно из самых простых и очевидных решений сводится к тому, чтобы зафиксировать долг в размере 300 % национального дохода Гаити в 2020 году, то есть порядка 30 миллиардов евро. Это предложение никоим образом нельзя считать максималистским, ведь оно лишь частично учитывает проценты по долгу[74]. При расчете можно воспользоваться и другими методиками, которые дадут нам цифры либо сходные, либо выше[75]. Для Франции 30 миллиардов евро составляют чуть больше 1 % нынешнего государственного долга, что ничтожно мало. Совсем другое дело Гаити – для острова эта сумма сыграла бы колоссальную роль с точки зрения инфраструктуры и инвестиций. Не исключено, что ее выплата не только стала бы для острова возмещением огромной исторической несправедливости, но и положила начало новой жизни.

Так или иначе, но постоянно приводимый французскими властями аргумент о том, что вся эта история давно поросла быльем, чтобы что-то кому-то возвращать, совсем не выглядит убедительным. В мире можно привести не один пример выплаты компенсаций за изъятие собственности и несправедливость, причиненную в первой половине XX века. В частности, можно вспомнить о конфискации имущества евреев нацистами и их союзниками во время Второй мировой войны, реституция которого продолжается и по сей день, особенно после учреждения в 1997 году во Франции миссии Маттеоли. Наследники Гогенцоллернов (императорская прусская семья, потерявшая власть в 1918 году) сегодня ведут с властями Германии спор по поводу возмещения стоимости резиденций и произведений искусства, компенсации за которые им показалось недостаточно. Кроме того, можно вспомнить и закон, принятый в США в 1988 году и предусматривающий выплату 20 000 долларов всем японцам, интернированным в Соединенные Штаты во время Второй мировой войны[76]. Отказ от любых дискуссий на тему долга, который Гаити пришлось выплатить Франции в качестве цены избавления от рабства, при том, что каждый платеж, осуществлявшийся с 1825 по 1950 год, строго задокументирован и никем никогда не отрицается, неизбежно влечет за собой немалый риск – на этом фоне у кого-то может сложиться впечатление, будто несправедливость несправедливости рознь, что одни стоят больше, а другие меньше. Такого рода позиция сталкивает друг с другом людей различного происхождения, в то время как нам надо прилагать все усилия к тому, чтобы примирять их на основе справедливости, по своей сути максимально нейтральной и всеобщей. Будем надеяться, что под давлением общественности до следующего столетнего юбилея Гаити французское государство все же найдет приемлемое решение[77].

Отмена рабства британцами и французами, компенсации 1833 и 1848 годов

Следует подчеркнуть, что, помимо Гаити, выплаты существенных компенсаций рабовладельцам осуществлялись и в результате отмены рабства Великобританией и Францией в 1833 и 1848 годах. После успешного восстания на Санто-Доминго в 1791 году плантаторы были начеку. Массовые волнения на Гваделупе в 1802 году завершились казнью или депортацией порядка 10 000 рабов, на тот момент составлявших 10 % населения острова, что вынудило французские власти временно возобновить торговлю живым товаром в 1810–1820 годах, чтобы восполнить потери населения острова и вдохнуть новую жизнь в сахарные плантации. В 1815 году в британской Гвиане произошел новый бунт, который власти тоже утопили в крови. Но гораздо более значительную роль сыграло восстание на Ямайке на Рождество 1831 года, кровавые отголоски которого в британской прессе оказали на общественное мнение огромное влияние, укрепили позиции сторонников аболиционизма во время дебатов 1832–1833 годов и убедили самых разумных рабовладельцев согласиться на щедрую финансовую компенсацию, дабы избежать риска новых столкновений.

На практике закон об отмене рабства, принятый британским парламентом в 1833 году, предусматривал компенсацию всем рабовладельцам. Размер выплат рассчитывался по довольно сложной схеме с учетом возраста, пола и производительности труда рабов, чтобы возмещение убытка было максимально точным и справедливым. В итоге 4 000 владельцев живого товара получили порядка 20 миллионов