Сибирская вендетта - Лаптев Александр Константинович

– Мне всё пойдет, хоть бы и «запорожец».

– Ну и лады! Давай выпьем ещё по одной. Не чаял я тебя увидеть. Но рад, честное слово! И вот ещё что. – Он поставил бокал и полез во внутренний карман, вытащил пачку зеленых банкнот. Бросил широким жестом на стол.

– Десять штук! И не вздумай отказываться. Если не возьмешь, кровно обидишь. Мне это ничего не стоит, а тебе пригодится. – Посмотрел на Андрея с сомнением. – Берёшь?

– Беру! – Андрей неторопливо взял пачку. Банкноты были новые, похрустывали в руках. Повертел в пальцах и сунул в карман брюк.

– Вот и славно! Выпьем на дорожку! – Юрий наполнил бокалы. – За удачу!

Андрей взял бокал за длинную ножку и радостно воскликнул:

– No Pasaran!

Юрий едва не поперхнулся.

– Я тебе всё верну, – пробубнил Андрей, закусывая.

– Чего вернёшь? – спросил Юрий, откашливаясь.

– Доллары, баксы, зелень.

– Вот чудак! Они мне не нужны. Я бы тебе десять таких пачек дал, так ты же не возьмешь. Не возьмешь ведь?

– Не возьму.

Юрий хитро улыбнулся.

– А почему, собственно? Я, знаешь ли, всё могу понять, а вот этого никак не пойму: как можно от денег отказываться. Как от водки можно отказаться, от бабы красивой. Ну? Объясни!

Андрей отвёл взгляд.

– Тут, Юра, не всё так просто. Ты читал сказку о рыбаке и рыбке?

– Это про дырявое корыто?

– Про старуху, которой всё мало было.

– Читал в детстве, и что?

– А то, что человеку, сколько ни дай, ему всё мало будет! Чем больше даёшь, тем больше он требует.

– Это точно, – с удовольствием подхватил Юрий. Видно было, что столь учёный разговор ему очень нравится – этакое высокое направление. А то всё одно по одному: разборки, делёжка баксов, стрелки, марафет, бабы…

– Так вот я и решил, давно уже решил, – серьёзно проговорил Андрей и посмотрел другу в глаза, – что не в деньгах счастье. Не нужны человеку деньги! Один вред от них.

Юрий крякнул от удовольствия.

– Вот это молодец! Эт-то ты здорово придумал. Не нужны деньги и точка! Ну их к такой-то матери! – Он вдруг сделал хитрое лицо. – А вот представь: пошёл ты, скажем, в магазин, колбаски там прикупить, водочки взять чинарик – шасть в карман, а там пусто. Дырка в кармане. Или классную тёлку в ресторан удумал затащить. А расплачиваться-то и нечем. Что ты на это скажешь?

– В рестораны я не хожу. А если есть нечего будет, лягу спать голодным. Мне не привыкать.

– А как жена, детишки? Детей кормить надо, одевать, воспитывать!

– У меня нет жены, и детей тоже нет.

– А кабы были, что б ты делал?

Андрей улыбнулся.

– Ты меня понял слишком буквально. Я не про то сказал, что деньги вообще не нужны. Нужны, конечно, как без них. Но я имел в виду другое: что денег не должно быть много. Лишнего мне не нужно. Человек не должен мечтать о деньгах. Не в деньгах счастье.

– А в их количестве! – закончил Юрий и захохотал. Андрей понял, что все его слова напрасны. Да и, в конце концов, Юрий был по-своему прав. Одни живут за счет других – таков закон природы, каждый хапает себе, сколько может! Жуки едят червяков, птицы глотают жуков, звери жрут птиц и друг друга, ну а человек хватает всех подряд, не исключая и себе подобных. Борьба всеобщая и беспощадная без всяких признаков морали. Мораль придумал сам человек – для удобства, для успокоения совести. Мораль есть форма приспособления к окружающему миру! – Андрея поразила эта незатейливая и, в общем-то, не новая мысль.

А Юрий всё хохотал, всё радовался своей шутке.

– Возможно, что ты и прав, – проговорил Андрей серьезно.

– В чем прав? – удивился Юрий.

– Во всём!

– Э-э, не говори ерунды. Ни в чём я не прав. Я живу как свинья. Давлю всех, кто мне мешает, а когда-нибудь меня самого раздавят, и я издохну. Поэтому и тороплюсь урвать у жизни побольше. Откуда я знаю, что со мной завтра будет? Ладно, хватит об этом. Потрепались, и будет! – Он сделался вдруг серьёзным. – А ты молодец. Оставайся всегда таким. Я часто о тебе вспоминаю, что вот есть же такой человек, который может бить и убивать, может жить припеваючи – но не живет. Не бьет и не убивает. А почему? Да просто потому, что он – человек! А я – свинья. Выпьем, Андрюха, за тебя!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Андрей сидел, опустив голову.

– Что, спать хочешь? А ну-ка, – он свистнул, хлопнул в ладоши, и в комнату вошла уже знакомая Андрею девица в короткой юбке. – Спальня готова для гостя?

– Готова.

– Молодец ты у меня. Ну всё, ступай.

Девица вышла.

Андрей не без труда поднялся. Пол покачивался у него под ногами, тело казалось чужим.

– Ладно, посплю часика три, – сказал тяжелеющим языком. – Только скажи им, пусть меня разбудят, обязательно, слышишь?

– Хорошо-хорошо. Ровно через три часа. Сейчас четыре, значит, в семь часов тебя поднимем. Ещё темно будет, теперь поздно светает.

Юрий взял его за локоть, и они вдвоём вышли в коридор. Покачиваясь, двинулись вдоль плавно закругляющейся стены. Через несколько метров остановились перед дверью.

– Вот твои апартаменты, отдыхай!

Пожали друг другу руки, и Андрей вошёл в спальню. Мигом разделся и повалился в кровать. Необыкновенное блаженство охватило его. Глаза закрылись, и его сразу понесло, словно он скользил на крутой высокой волне. Кровать всё норовила вывернуться из-под него, но он крепко за нее держался и, несмотря на сильную качку, за все время ни разу не свалился на пол.

Три часа пролетели незаметно. Кажется, только закрыл глаза и провалился в спасительный сон – и уже надо подниматься.

Андрея тормошили за плечо.

– Просыпайтесь, ну же, вставайте, вы меня слышите?

Андрей с трудом разъял отяжелевшие веки и увидел склонившуюся над ним девушку. Она озабоченно заглядывала ему в глаза и часто моргала длинными изогнутыми ресницами.

– Юрий Анатольевич велел разбудить вас ровно в семь. Я всю ночь из-за вас не спала!

Андрей оторвал голову от подушки:

– Да-да, спасибо, я уже встаю…

Девушка вышла из комнаты с недовольным видом. Андрей сел на кровати, потряс головой. В общем-то, он чувствовал себя довольно сносно, вот только голова болела.

Он бросил взгляд на замёрзшее окно, за которым была ночная тьма и лютый мороз.

Мороз – не мороз, а следовало поскорее убираться из этого дома. Если только хотя бы один человек видел, как Андрей бежал ночью по пустынной дороге, этот один обязательно расскажет ещё одному, а тот – другому. Информация потянется по цепочке дальше, обрастая фантастическими подробностями и обращаясь в легенду. Слухи – они как вирусы, проникают везде, и делают это с поразительной скоростью. Но Андрей обманет преследователей. Он уже наметил тайное укрывище. Его там ни за что не будут искать. А между тем это совсем недалеко от города, до этого места можно добраться на машине всего за два часа. Уж там-то он выспится! Там будут и жаркая баня с парком, и обжигающий чай с малиновым вареньем, и неторопливый разговор с хозяином – добрым стариком, которого Андрей знал уже много лет.

Мысль о бане и о крепком сладком чае заметно приободрила Андрея. Он решительно поднялся, прошёлся по ковру, сделал несколько энергичных взмахов руками, покрутил головой и отвесил несколько глубоких поклонов на обе стороны. Упал на мягкий ковёр и стал отжиматься. Первый десяток раз – на кулаках, второй – на четырех пальцах, третий – на трех, и так далее, пока не пришлось стоять всего на двух пальцах – указательных пальцах обеих рук. Тут уже требовалась специальная тренировка, та самая, что позволяет ломать ударом «нуките» пятисантиметровую доску.

Разминка была короткой, но предельно интенсивной. Как и всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через десять минут Андрей окончательно пришёл в себя.

Юрий поджидал его внизу.

– Может, останешься? – поинтересовался на всякий случай. – Тебя здесь ни одна собака не тронет.

– Не могу. Сам должен понимать. Мне рисковать нельзя. Да и тебя не хочу подводить.

– Ну… дело твоё. Пошли.