Гонг и чаша - Андрей Васильев

— Ур жив, — сказал волочащий правую ногу Пинг. — Я его видел.

— И я видел, — подтвердил бледный Понг. — Жив он был, это точно.

— Хоть что-то хорошее, — отметил я.

— Хорошего не жди, если кто еще видел, как ты Фалька прибил, — почти на ухо сказал мне Лейн. — Я, если надо, подтвержу, что это он на тебя напал. Но не думаю, что это будет принято к сведению.

— Это не я его, а скелет, — посмотрел я на него. — Я потом за него даже отомстил.

— Вот так и говори всем, если выживешь, — посоветовал Фаттах, прислушивающийся к нашей беседе.

Вскоре мы подошли к огромным воротам дворца Черепа, расположенным, ну, если можно так сказать, в его нижней челюсти. Ворота были закрыты, и около них стояли два великана (в прямом смысле слова), затянутые в кожаную сбрую, ростом каждый — семь-девять таких, как я, в ширину даже и не скажу сколько, со здоровенными молотами в руках, с кольцами в носах и с очень нехорошим взглядом.

— Стоять! Куда? — проревел один из них, тот, что справа.

— Убивать императора скелетов, — раздался голос Сингха.

— Запрещено. Персона императора неприкосновенна, — вызвав эхо, сообщил нам тот, что слева.

Офигеть. Прямо переговоры на высшем уровне. Дипломатия канонерок. А вот интересно, если бы им сказали: «По делу, поговорить?» — то они бы нас пропустили?

— Не договорились, — спокойно поведал всем Сингх. — Убить их.

Эх, жаль, не дали со здоровяками пообщаться. Крепыши подняли свои молоты и приготовились отражать нападение.

— Сомкнуть их в кольцо. Рубите им ноги, сначала завалим, потом затопчем. Не дрейфим, уворачиваемся от ударов! — раздавались команды уцелевших лейтенантов, среди которых я слышал и голос Грохха.

Жив, стало быть, орк. Жа-а-аль…

Собственно, это и была моя последняя мысль, поскольку ноги несли меня на выполнение приказа. Правое крыло охватывало одного из великанов в кольцо, и именно в этом движении я столкнулся с его, великановым, гигантским молотом. Молот эту встречу прекрасно пережил. Я — нет.

Как и предполагалось, себя собой я вновь ощутил в Меттане, у родного и знакомого мне надгробия. На ту сторону, к уцелевшим, мне хода не было, на цифровые небеса, где теперь находился основной состав моей роты, — тоже, вот я и оказался на месте последнего сохранения. И очень хорошо.

— А, тоже скопытился? — услышал я грустный голос, а после и увидел его обладателя. Недалеко от надгробия сидел в подштанниках донельзя унылый Джокер.

— Ну да, — подтвердил я. — И замечательно, мне там не понравилось. Там меня обижали и плохо кормили. А ты чего в исподнем-то?

— Денег нет. Гостиницу просрочил, а все там. Елки, ну что за неделя у меня такая, а? — Джокер шмыгнул носом.

— Ладно, это не беда. Подожди минуту.

Я подошел к гостинице, окинув взглядом недавно заполненную, а теперь совершенно пустынную площадь. Хотя нет, вон, у ворот пара человек топчется. Я вгляделся. Надо же, «Гончие». Не спит, стало быть, Фредегар, хотя, конечно, работает топорновато, вот так, в открытую, светиться — это, конечно, пижонство. Может, я их переоценил и они не такой уж и умный, а всего лишь только сильный клан? Впрочем, это их дело.

Я толкнул дверь и вошел в гостиницу.

ГЛАВА 8,

в которой происходят нелогичные на первый взгляд события

Надев уже привычную сбрую, я почувствовал себя куда как уверенней. Что ни говори, а все мы — рабы привычек, и только в привычной среде, в привычной одежде, среди привычных вещей можем ощущать себя полноценно.

Джокер сидел на крыльце гостиницы и таращился на тот берег Крисны, где все еще шел бой, но боюсь, что уже без участия Вольных. По моему глубокому убеждению, все наши там и полегли, и совершенно непонятно, куда мне идти завтра, — роты же не существует. Нет, наверное, кроме нас с Фаттахом там еще были игроки, но не думаю, что нас наберется больше чем на несколько десятков, — не слишком-то популярна была воинская служба среди игрового сообщества.

— Окно обмена открой, — присел я рядом с Джокером.

Брякнули деньги, Джокер стукнул меня кулаком в плечо и усвистал в гостиницу.

Я окинул взглядом площадь — все та же пустота, все те же мыкающиеся по ней товарищи из клана «Гончих». Правда, время от времени вылетали к надгробию отдельные граждане, судя по всему, из нашего же брата наемника. Они оглядывали площадь и шли в гостиницу. Кто-то выходил из гостиницы и шел за ворота, кто-то оставался внутри.

Не нравилось мне это все. Витало что-то в воздухе, что-то эдакое… Знаете, иногда ощущаешь всем своим существом, что вот назревает что-то нехорошее, что именно — непонятно, вроде все как всегда, все как обычно. Но уже где-то там, где-то чуть ниже пояса, но чуть выше коленок поселилась некая нервная дрожь, бегают по пояснице неприятные мурашки, все внутри сжимается, и твое тело готово в любой момент разжаться, как пружина, и нанести ответный или даже упреждающий удар по возможной опасности.

Вот нечто подобное было у меня и сейчас. Может, это последствия визита в Мирастию, может, начинает сказываться застарелая усталость — все-таки я без остановки верчусь волчком в местных делах уже давно, и блаженный отдых в Испании прочно забыт. Плюс заморочки в реале, которые тоже сильно не сахар…

— Как перед грозой, — сказал за спиной Джокер, вышедший из гостиницы.

— Ты сейчас о чем? — не оборачиваясь, уточнил у него я.

— Перед грозой у меня всегда такое ощущение, как сейчас, — на душе тревожно и дерьмом пахнет, — пояснил мне Джокер. — Грозы не предвидится, а вот ощущение есть.

У дураков мысли сходятся. Или наоборот — потому и чуем что-то, что не дураки оба?

— Странно, что так пусто, — удивился я. — По идее, народ из «Любимцев» сюда валить должен валом, их же там все равно убивают.

— Вот уж не обязательно сюда, — фыркнул Джокер. — Они наверняка к своему общему клановому замку привязаны, ну или каждый к какому-то конкретному месту — собирались-то небось кто откуда. Тут и делать им нечего — на ту сторону уже не надо, а так — трать свиток, переносись… Смысл?

Я прикинул. Ну да, звучит логично.

— Слушай… — Джокер приземлился на свое место на крыльце. — Мы ведь так толком и не познакомились, хотя вроде уже в двух заварушках побывали. Не по-людски это как-то.

— А чего ты хотел? — Я взглянул на него. — Это игра, а не клуб знакомств, здесь действие иногда опережает разум. Вот чего я за тебя впрягся в Мейконге? Ты не знаешь, я не знаю, никто не знает. Рефлексы. Ну и что тебе обо мне рассказать, о мой любознательный друг?

Джокер задумался, пару раз плямкнул губами и вдруг засмеялся.

— А я и не знаю, — признался мне он. — Вся информация о тебе вон над тобой же и написана, а спрашивать вроде больше и нечего. Ну, если только о том, чего тебя к наемникам занесло, но я так полагаю, что тут, наверное, дело личное, я бы даже сказал — интимное.

— Правильно полагаешь, — заверил я его. — Исключительно личное. А ты, стало быть, в бегах?

— В них, — грустно вздохнул вор. — Я вообще-то безвредный и добрый, но меня по какой-то причине, совершенно неизвестной, все кому не лень жуликом называют. А я ведь не такой, я, может, роль отыгрываю.

— Напортачил? — хмыкнул я.

— Значусь в розыске и на Востоке, и на Севере, — застенчиво похвастался Джокер.

— На Севере в розыске? — прищурился я недоверчиво. — В запрет не появляться там под страхом смерти поверю, а в розыск — нет.

— Да там и запрет не нужен, просто пришибут — и все, — признался Джокер. — А на Востоке удавят шелковым шнурком. Такой везде народ мелочный пошел, как дальше жить…

— И в самом деле, странно, почему никто не любит, когда их обворовывают, — покивал я. — Дикари-с.

— Не смешно, — насупился Джокер.

— Спорный вопрос, — не согласился с ним я. — Но лучше замнем. Ты чего до сих пор к клану-то ни к какому не прибился?

— А зачем? — пожал плечами Джокер. — На самом деле, роль клана очень преувеличена, как я думаю. Ты все время ему чего-то должен, а тебе никто ничем не обязан. Вот и на фига такое нужно?

— Ну, не совсем я с тобой согласен. В некоторых ситуациях от клана пользы много, а в иных без него и вовсе никак.

— Ты о рейдах, прокачке и всяком таком? — понятливо перебил меня Джокер. — Это да. Это согласен. Но при условии, что игрок на такое нацелен. Вот мне, например, все эти рейды до фонаря, я в игре другим занимаюсь.

— Если не секрет? — Мне и впрямь стало любопытно.

Джокер оглянулся и тихонько мне сказал:

— Купить, продать. Опять же, за любую валюту.

О как. А Джокер-то, оказывается, «жучок». На каком-то форуме, еще в свое первое пришествие в Файролл, я прочел, что именно так в игре называют деляг, которые скупают и перепродают наиболее ценную амуницию, свитки, редкие реагенты. Причем делают это как за игровую валюту, так и за реальные деньги, которые потом при необходимости за процент, причем очень немаленький, могут вывести на реальные банковские счета.