Хозяйка - Елена Малиновская

– Никак, – вмешался Ноэль, – Корабль отвезет вас в тихую гавань вечного покоя. Просто ждите.

– Прими от меня дары, – Леон ловко отстегнул от пояса два клинка. Один – уже знакомый Дриане по бою с причудливым серебряным цветком, и остаток меча богов, бережно вложенный в незатейливые ножны.

– Ведь надо же тебе будет хоть чем-то убивать Нерену, – пояснил свои действия Леон и вновь привлек к себе Дриану. Она приложила щеку к его груди и внимала ровному стуку сердца, мечтая, чтобы он никогда не отпускал ее от себя. Атлантка была готова простоять так вечность, лишь бы знать, что с ним все в порядке. Ноэль с перекидышем не вмешивались, прекрасно понимая ее чувства, а императрица не пошевелила бы в данный момент и пальцем, чтобы спасти мир, если бы он вдруг начал рушиться. Только бы не кончалась эта минута, только бы не покидать Леона. Но все хорошее имеет обыкновение заканчиваться.

– Пора, – сказал Ноэль, буднично врываясь в их уединение.

– Я теряю свою единственную любовь, – проговорила Дриана, злобно на него взглядывая, – А ты не можешь подождать миг. Нерена никуда не денется с проклятого острова.

– Он прав, – Леон успокаивающе погладил ее по спине, – Иначе уходить будет куда сложнее.

– Еще минуту, – взмолилась атлантка, со всей силой прижимая его к себе.

– А потом еще и еще, и так до бесконечности, – раскусил ее уловку муж и поцеловал на прощание. В его губах не было прежней страстности или нежности. Горький привкус полыни и обреченности.

Он быстро отвернулся от нее, не проронив более ни слова. Дриана, ничего не видя перед собой от белесой дымки горя, которое выжгло все ее нутро, разорвало сердце на тысячу кровоточащих одиночеством осколков, пошла вслед за мальчиком. Ветер осторожно поднял ее с палубы и перенес на песок. Она не обернулась ни разу, зная, что и Леон не смотрит в ее сторону. Каждый шаг отдалял Дриану от Леона, отдалял навсегда, ибо, как догадывались оба, им больше не было суждено встретиться ни в этой жизни, ни в последующих. Они расставались окончательно и бесповоротно. Она не видела, как отплывал корабль, ведомый чьей-то безжалостной волей в царство безропотного успокоения, не видела, как плачет Леон, позволивший в уединении себе маленькую слабость. Только пепел остался в ее прошлом, он же заметал ее следы в настоящем. Больше никого рядом, больше ничего живого внутри. Зола сожалений, руины надежд, остывающее пепелище любви.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Дорогой разочарований

Дриана медленно брела по светлой песчаной дороге, еле угадывающейся среди выгоревшей рыжей травы, сменившей барханы пустыни. Она спотыкалась на каждом шагу, машинально вытирая лицо от слез, непрерывными потоками струящимися из глаз. Дриана не смела поверить в утрату, но больше ее страшила мысль, что она знала, что все закончится именно так уже задолго до начала своего пути сюда. Знала, и все равно позволила Леону сопровождать ее.

Они шли в молчании довольно долго, пока не пришло время привала. Пейзаж не изменился ровным счетом ни на каплю, продолжая погружать путника в безрадостную монотонность мертвой степи. Безмолвие, странное для природы, одевало странника в плотный кокон, замораживая чувства, но усиливая осознание ненужности и никчемности бренного бытия. Дриана безразлично жевала безвкусную пресную лепешку хлеба, запив скудный обед глоткой немного затхлой воды, отдающей железом. Ноэль разделил с ней скромную трапезу, а вот перекидыш отказался от своей доли. Вместо еды он вытянулся на жесткой земле, покрытой растрескавшийся от засухи коркой и затянутой скудной растительностью, и флегматично закрыл умные, всепонимающие глаза. Всем своим видом он показывал, что отныне не намерен вмешиваться во взаимоотношения людей, которые суетились, делали ошибки и глупости в погоне за счастьем.

– Вы не хотите его покормить? – впервые потревожил ее слух вопросом Ноэль. До сего момента он тактично молчал, помогая женщине хоть в какой-то степени переварить горе в целебном одиночестве.

– В казематах Хозяина, где я провела без малого девять месяцев, мне ни разу не удалось увидеть, чтобы он ел, хотя перекидыш неотлучно находился при мне. Так что не волнуйся за него, – очнулась от горьких раздумий Дриана и опять ушла в себя.

– Трудно, наверное, знать, что в твоих руках скоро будет сосредоточена абсолютная власть, – сделал робкую попытку завязать диалог Ноэль. Дриана одарила его долгим и задумчивым взором.

– А откуда ты вообще знаешь о существовании нас? – сама того не заметив, атлантка причислила себя к Хозяевам. Ноэль покосился на волка, желая увидеть его реакцию, однако тот лишь равнодушно зевнул.

– Даже Нерена не догадывалась о том, кем был ее брат, – продолжала она тем временем, – Следовательно, о том, что на свете есть Хозяева, тебе никто не мог сообщить.

– Ветер шепнул по секрету, – улыбнулся мальчик.

– Кстати, – Дриана со слабым лучиком любопытства окинула местность изучающим взглядом, – Почему это остров Ветров? Пока я не ощутила на себе наличие здесь каких-либо особенных ураганов.

– Ветер един, – опровергнул ее утверждение Ноэль, – И ласковый бриз, приносящий прохладу в жаркий полдень, и ужасающий в беспредельной ярости шквал, уносящий в неизвестность целые дома и обрушивающий пучину вод на затерявшийся в морских далях корабль – все они воплощения единого живого существа. Один из четырех стихий. Не зря же им поклонялись в древности.

– В Эпоху Чародеев, – подхватила Дриана и задумчиво добавила, – наслышана об этом.

– Естественно, – согласился Ноэль и лукаво добавил, – Ты ведь принимала в ее завершении самое непосредственное участие.

– Вот как? – скорее по обязанности спросила императрица, – И какое же?

– Эвелина, Амилина, Дриана, – перечислил ее имена мальчик, – Ты третье рождение бунтующего против косности и окончательности мироздания. Третье – и заключительное.

– Что меня совсем не радует, – призналась со вздохом Дриана. Разговор помог ей на время забыть горести, приглушить боль утраты. Но неожиданно ей снова вспомнились голубые глаза Леона, принимающие известие о неизбежности его гибели со стоическим видом, обиду Индигерты, узнающей, что она была лишь средством проникновения, и ничем более. Слезы вновь закипели на ее измученных воспаленных веках.

– Но я не достойна подобной чести, – она со стоном схватилась за голову, – Как я могу судить Нерену, если сама уподобилась ей?

– О чем ты? – нахмурился Ноэль. Даже перекидыш повел ухом на звуки ее голоса.

– Мы ведь солгали им, – Дриана облизала пересохшие от волнения губы, – Они не могли следовать за нами совсем по иным причинам, чем мы высказали им. Леона остановила не преданность народу Зантивии, и вовсе не ненависть удержала Индигерту на борту судна. Отнюдь. Просто они были слишком привязаны к нам. Если бы перед ними встал выбор, стоящий перед нами: покинуть друзей на верную погибель и отправиться искать чудо, спасущее мир, или остаться с нами навсегда, они бы выбрали второе. А мы решились на первое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});