Любовь и честь - Патриция Хэган

Кит остановилась, спешилась и привязала Пегаса к дереву. Она начала подниматься вверх по холму к дому, когда услышала какой-то звук: будто кто-то наступил на прутик в густом лесу. Вытащив револьвер, она быстро укрылась в тени деревьев и стала ждать.

Но вокруг стояла тишина, изредка прерываемая криком ночной птицы, печально зовущей своего спутника. Упрекая себя за страх, Кит напомнила себе, что когда она переедет на ранчо, то окажется совсем одна. Значит, надо привыкать к шумам и непонятным звукам.

Она вышла из тени и продолжила путь к дому. Кит захотела полюбоваться видом на реку при лунном свете. Подойдя к крыльцу, она осмотрелась, и у нее захватило дух от окружающей красоты. Восхитительнее места невозможно вообразить! Неудивительно, что старик так любил свое ранчо.

Кит сошла с крыльца и в восторге начала кружиться в серебряном свете луны.

– Сейчас вы еще красивее.

Кит инстинктивно подняла револьвер, стараясь прицелиться в зловещие тени, отбрасываемые домом.

– Выходите… или я буду стрелять!

Из тени выступил Курт Тэннер:

– Пожалуй, вы не упустите такой возможности.

– Я никогда не промахиваюсь, – заверила она. – И я докажу это! Какого черта вы шпионите за мной?

Он остановился в двух шагах от нее, и его улыбка померкла.

– Мне нравится присматривать за своей собственностью, сеньорита, и гиспано принадлежит мне независимо от того, как вам он достался.

Кит вложила револьвер в кобуру и рассмеялась:

– Вы такой жадный, что готовы пойти на ложь, лишь бы попытаться получить то, что хотите? Мне говорили, что вы богаты. Почему же вы не купите его?

– Один раз я его уже купил, – мрачно напомнил Курт. – А мне говорили, что деньги есть и у вашей семьи. Не думаю, что такое богатое избалованное дитя, как вы, заинтересуется любой суммой, которую я предложу.

Она не ожидала его выпада.

– Верно. Мне от вас ничего не нужно.

Он поднял бровь и лениво усмехнулся:

– Откуда вы знаете?

Она вдруг рассердилась:

– Потому что я выяснила, что вы, Курт Тэннер, несносный эгоист! Вы, разумеется, привыкли добиваться своего, но только не у меня! Жеребец – мой! Я выиграла его в честной и справедливой борьбе и если даже он был украден у вас – в чем я сомневаюсь, – то предлагаю вам обратиться со своими вопросами к некоему Галену Эсмонду. Как ему досталась эта лошадь, меня мало заботит.

– У меня есть счет об уплате за жеребца.

Кит прищурилась:

– Я вам не верю!

Курт полез в карман кожаного жилета и достал сложенный листок бумаги.

– Посмотрите сами, – сказал он, передавая его ей.

Даже при тусклом освещении Кит могла убедиться в том, что это действительно счет на покупку лошади, описание которой совпадало с внешним видом Пегаса.

– Откуда я знаю, что речь идет об одной и той же лошади? – спросила она, не желая уступать.

– Положитесь на мое слово.

– Зачем? Я выиграла лошадь у Эсмонда, и меня интересует только это.

– Но он украл Пегаса у меня. У вас нет законных прав на него.

Кит задумчиво отвернулась. Если Курт Тэннер говорит правду, то ей следует отдать лошадь. Она инстинктивно чувствовала, что он говорит правду.

– Хорошо, – смягчилась Кит. – По-видимому, у меня нет другого выхода, как истолковать в вашу пользу имеющиеся сомнения. Но это не означает, что я отдам вам лошадь просто так! – Она прищелкнула пальцами, и ее фиалковые глаза упрямо сверкнули в серебряном свете луны. – Я хочу заключить сделку, – сказала она. – А вы?

– Вы не в том положении, сеньорита, чтобы заключать сделки. Я считаю вас неотразимой, – он оценивающе оглядел Кит, – но вовсе не собираюсь разрешить вам владеть моей лошадью. Мне нужно только предъявить настоящий документ в местный суд, и вы вернете жеребца. Впрочем, даже не стоит прилагать стольких хлопот. Вряд ли Колт Колтрейн одобрит ваш отказ вернуть мне лошадь.

– Вы пойдете к моему отцу… или в суд, – сказала насмешливо Кит, – поскольку отказываетесь принять вызов, который бросает вам женщина. Вы можете танцевать с женщиной и даже осмелиться ее поцеловать, но, как только дело доходит до истинной храбрости, вы пасуете.

Ее насмешки отличались остроумием. К тому же на него произвела впечатление ее самоуверенность.

– Ну, какое пари вы предлагаете?

– Которое докажет, что я заслуживаю того, чтобы владеть подобной лошадью, – уверенно ответила Кит.

– Продолжайте, – проронил Курт.

– Гиспано известны своей храбростью и подвижностью. Именно поэтому их используют для боя быков. Это опасно, но гиспано способны противостоять разозленному быку лучше любой другой лошади. Для того, чтобы справиться с таким смелым животным, нужен опытный всадник.

Курт усмехнулся:

– Вы думаете, что поскольку вы хорошая наездница, то заслуживаете того, чтобы сохранить за собой мою лошадь?

– Нет. Я хочу доказать, что заслуживаю того, чтобы Пегас принадлежал мне.

– Это будет довольно трудно сделать, ибо не могу представить, каким образом вы способны изменить мое мнение.

– А если я сражусь с быком?

Курт покачал головой, думая, что ослышался:

– Что вы сказали?

– Я спросила, что будет, если я сражусь с быком? Интересно, вы тогда согласитесь, что, коль скоро женщина обладает искусством матадора, она заслуживает того, чтобы владеть лошадью, которая известна своей отвагой на арене? Я, конечно, не использую Пегаса, – поспешила добавить она. – Я стану сражаться с быком, как матадор.

Он пораженно уставился на нее:

– Вы с ума сошли? Вы не имеете никакого представления о бое быков!

– Тогда вам не о чем тревожиться. Я выхожу на арену, ставлю себя в абсолютно дурацкое положение…

– И погибаете! – взорвался он. – Нет, я не принимаю такого пари!

– Я лишь прошу о шансе доказать свою смелость. Сделаю несколько выпадов…

Курт покачал головой.

– Вы с ума сошли! – повторил он.

– Наверное. – Она насмешливо посмотрела на него. – Но, если вы не примете мой вызов, будьте уверены, я повсюду расскажу, как вы испугались держать пари с женщиной… потому что боялись проиграть.

– Мне все равно, – заявил Курт. – У вас нет никакой возможности победить, сеньорита. Это пустая трата времени. – Он приблизился и хотел взять ее за подбородок. – Вы можете проиграть…

Она сердито ударила его по руке:

– Не прикасайтесь ко мне! Вы, Курт Тэннер, по-видимому, считаете, что можете сделать с женщиной все, что вам захочется.

Он усмехнулся:

– Я никогда не делал с женщиной то, чего бы ей не хотелось… или не доставляло бы ей удовлетворения.

– Значит, я стала первой такой женщиной! Вы, Тэннер, мерзавец, – взорвалась Кит, – поскольку мне не доставило удовольствия то, что вы сделали на балу.