Во имя Безликого! - Андрей Расторгуев

Куда теперь? К спасительному входу в бункер? Может не успеть. Да и плита – откроется ли? «Витязя», опять-таки, нельзя так вот бросить полностью работоспособного, с открытым люком.

Треск наверху стал сильнее. Искры сыпались уже непрерывным дождем, начали падать целые головешки…

Данила и не заметил, как оказался в модуле. Сначала закинул Таяну, пристроив безвольное тело на месте оператора, потом запрыгнул сам, вжавшись в девушку спиной, и захлопнул тяжёлый люк.

Вовремя. Он только и успел пристегнуться ремнями, когда с неимоверным грохотом прогоревшая крыша сложилась и рухнула.

Вокруг «Витязя» неистово ревело пламя. Судя по приборам, температура снаружи достигла тысячи градусов. Кромешный ад! Если бы не работала система охлаждения, пиши пропало. Так и спеклись бы внутри два тела землянина и фростианки. Но пока всё в норме.

Техник вдруг понял, что спрятаться в БМД было для них спасительным и единственно правильным решением. В таких условиях десантный модуль оказался самым безопасным из всех укрытий.

«Спасибо её величеству моей интуиции», – облегченно вздохнул Данила, стягивая дыхательную маску и вытирая вспотевшее лицо.

10. Бунт

На храмовой площади опять толпился народ, как и в тот день, когда служитель на балконе объявлял о свадьбе принцессы и Безликого. Но сейчас людей гораздо больше. Да и храм принарядили к предстоящему торжеству.

Серый, невзрачный фасад здания скрывается за густыми гирляндами разноцветных лент. По обе стороны от входных дверей до самой земли свисают громадные знамёна из красного и белого полотнищ. Справа красное, на котором вздыбился золотой кочан, угрожающе оскалив пасть и выпустив когти – флаг Куалорна. Слева белое, с изображением пары строгих лиловых глаз, символом храма Безликого.

У центрального входа, создавая узкий проход, лицом друг к другу стоят в две шеренги солдаты храмовой стражи. На копьях, под наконечниками, весело трепещут на ветру яркие вымпелы, а по древкам змеится распустившийся вьюн. Рядом в почётном карауле продолжением «стен» живого коридора застыли солдаты баронских эскортов, сияя надраенными до ярчайшего блеска доспехами. Каждый отряд под знаменем своего лорда. В основном преобладают красные тона.

Сами лорды, одетые как на парад, сбились в кучу там, где начинается строй латников, и оживлённо шепчутся, то и дело воровато оглядываясь.

А вокруг всего этого великолепия в предвкушении праздничного зрелища гудит и шевелится муравейник людских тел.

Да, праздник. Но было и что-то иное. Гадливое. Ложка горького дёгтя, от которой хотелось морщиться, вкушая сладкий мёд из огромной бочки этого на первый взгляд благостного ожидания свадьбы. Опасность, тревога, смерть? Вроде бы ничего такого не предвидится. Но все чувства вдруг разом заупрямились, неприятно стрельнув по нервам. А опытный разведчик, каким был Смит, привык доверять интуиции.

Что же здесь не так? Откуда веет этим «запахом» дикого напряжения?

Может, от тех подозрительных простолюдинов, которые совсем не похожи на выходцев из народа? Скорее смахивают на бандитов или переодетую стражу. Лица плотно замотаны, только узенькие щёлки остались, глаз не увидишь, как ни старайся. Смит, правда, ничуть не хуже замаскировался. Да только он-то – не они. Вон, вместе держатся, а делают вид, что знать друг друга не знают. Но, нет-нет, да обменяются незаметно какими-то знаками. И позиция у них отменная. Несколькими группами блокируют практически всю площадь. О, ещё и храм окружили. Профессионально. Сразу и не понять, что все подступы под контролем.

Вот интересно, у них тайная полиция имеется? Кто эти ребята в штатском? Те самые блюстители порядка или наоборот?..

Возможно, тревогу навеяли бароны, которые с видом заговорщиков тихо перешёптывались и с подозрением водили по сторонам разукрашенными масками. Покров таинственности витал в самом центре, над большим скоплением лордов человек в тридцать. Вокруг него несколько отпочковавшихся компаний по три-четыре собеседника, по большей части, просто стояли невдалеке, изредка обмениваясь короткими репликами.

В отличие от аристократов народ набился сюда плотно, образовав единую серую массу без каких-либо видимых делений на группы. Но и здесь разговоры вполголоса и шёпотом, словно боятся, что кто-нибудь услышит.

От основной части баронов отделилась фигура в позолоченном одеянии. По ритуальным цветам и высокой митре Фредерик узнал кардинала. Тот неторопливо прошествовал между рядами стражников и скрылся в храме. Лорды вдруг расступились, будто потеряли интерес к общей беседе. Или ушёл тот, кто перед этим всецело владел их вниманием? Что может быть общего у первосвященника и кучи землевладельцев, погрязших в мирских заботах? Раздача индульгенций? Причём не по отдельности, как полагается, а сразу всем скопом. И прямо здесь, на площади, а не в храме? К тому же в день свадьбы?..

Ещё продолжая размышлять над этой странностью, разведчик обратил внимание на двух подозрительных типов с явными повадками душегубов, которые ужами проскользнули в дверь следом за кардиналом. Просочились под самым носом храмовой стражи, которая не могла их не видеть, но и бровью не повела, упорно делая вид, что ничего особенного не произошло.

«Вот те раз», – удивился Смит вопиющему бездействию солдат. Но если те так реагируют, значит, парней пропустили намеренно. Зачем? Что делать в храме двум головорезам наедине с кардиналом, готовящимся провести обряд бракосочетания? «Мда, неспокойно нынче в Датском королевстве. Или, если быть ближе к реалиям дня, в королевстве Куалорн».

Минут через пять подозрительные типы покинули храм так же беспрепятственно, как и вошли, и мгновенно растворились в пёстрой толпе. Умеют прятаться, ничего не скажешь. От одного вида скупых и смертельно точных движений становилось не по себе. Фредерик, не задумываясь, убил бы любого из них, попадись эти ребята ему на пути. Уж точно не стал бы ждать когда нападут. Слишком чревато, и финал непредсказуем…

Вопрос что делали они в храме, так и остался открытым.

– Принцесса! Невесту несут! – негромко зашелестело по толпе.

Собравшийся народ забурлил, охваченный всеобщим волнением. Людское море заколыхалось, вытягивая головы в попытке разглядеть появившийся на краю площади кортеж.

Смит выбрал весьма удобное место. Под ногами небольшое возвышение, а впереди живые волны из обмотанных тряпками голов. Невысокие простолюдины, многие ростом ниже Фредерика, ничуть не мешают обзору. Вот бароны, те да. Торчат из толпы, словно башни над крепостными стенами. Трудно не заметить этакую каланчу. Зато им никуда не спрятаться, в отличие от землянина. Одно слово «штыри».

Встав повыше, Смит заприметил вдалеке красочно расписанный паланкин. В окружении плотного строя королевских гвардейцев тот медленно плыл над шевелящимися головами, как хрупкий кораблик в морской пучине. Четверо слуг бережно несли на плечах этот декоративный, с позволения сказать, транспорт. Когда они приблизились, Фредерик увидел идущего следом короля Куал-Анари-Второго. Был он в короне с маской, сверкающими золотом и драгоценными камнями. Шикарный плащ, накинутый поверх лёгкой кожаной брони, горел в лучах полуденного солнца ярко-алым огнём.

В паланкине принцесса. Юная и прекрасная, как все о ней говорят, Куал-Таяна, единственная дочь короля. И чего это папане взбрело вдруг в голову отдать её замуж за мифическое божество вместо давно запланированного брака с отпрыском правящего клана соседней державы. Ей же никогда не родить ребёнка, наследника трона. О чём только думает король? А принцесса? Нет, определённо Фредерику никогда не понять этих фростиан.

Впереди уверенной поступью вышагивал начальник дворцовой стражи, лорд Булон-Гроган, в полном доспехе и при оружии. Подобно корабельному килю, разрезающему волны, он широкой грудью прокладывал путь всей процессии. Впрочем, особо усердствовать ему не приходилось. Люди и так расступались, не желая оказаться на пути грозного барона со звериным оскалом на чеканном забрале.

Только не слышны почему-то радостные здравницы в честь невесты или короля, не звучат пожелания счастья и долгих лет жизни молодым. Никто не осыпает раскрашенный паланкин праздничным конфетти или пахучими лепестками фростианских роз. Всё чинно и буднично, в угрюмой тишине и дурном настроении. Словно и не свадьба это, а траурная церемония, и Таяну несут не в свадебном паланкине, а в открытом гробу.

По сути, так оно и было. Ведь если подумать, её, молодую, полную сил, попросту отдавали в монашки. Чего же здесь хорошего?

Девочка знала, на что шла, но держалась молодцом. Спина прямая, грудь вперёд, подбородок приподнят, смотрит перед собой. Не принцесса – королева, которая скоро станет богиней. Может, оно и так, и всё это к лучшему? Не многие женщины способны похвастать, что их мужья боги.