Полуночное солнце - Кэмпбелл Рэмси Дж.

Эллен набирала воздуха в грудь, чтобы ответить, но тут прожужжал коммутатор и пронзительный голос заговорил с секретаршей.

– Они вас ждут, – сказала та Эллен. – Я вас провожу.

Эллен поднялась. Она могла бы просто покинуть агентство, и пусть Сид Пикок теряется в догадках, но она не позволит ему выйти сухим из воды – она хочет увидеть, как он себя поведет. Она прошла за секретаршей по коридору в глубине здания, мимо большого офиса, где несколько мужчин, сняв пиджаки, трудились над чертежными досками, и оказалась в конференц-зале.

За длинным тяжелым столом, занимавшим почти всю комнату, сидели двое мужчин. Один из них, румяный толстяк, пуговицы на жилете которого угрожали в любой миг отлететь, поднялся навстречу Эллен.

– Миссис Стерлинг, – произнес он голосом густым, словно сироп. – Прошу прощения, что заставили вас ждать. Я Гордон Фьюдж, а это Сидни Пикок.

Значит, теперь он стал Сидни, подумала Эллен, напрягшись, когда Пикок отложил бумаги, которые просматривал, и протянул ей руку. Его широкая физиономия казалась изнуренной, загар приобрел багровый оттенок из-за лопнувших вен. Когда она на секунду крепко сжала его руку, он поднял на нее глаза, словно смущенный такой грубостью, а потом его взгляд скользнул на ее грудь.

– Рад познакомиться, – произнес он.

Усаживаясь на предложенное место, она была уверена, что он притворяется, будто не узнал ее. А он наблюдал, как она садится, словно это было испытание, входящее в собеседование.

– Итак, миссис Стерлинг сумеет прорекламировать себя нам?

Эллен пристально смотрела на него, пока он не отвел взгляд, уставившись в бумаги, лежавшие перед ним. Она наслаждалась его явным замешательством, когда он произнес:

– Не бойтесь повторить то, что сказано в вашем резюме. Я не успел его прочесть. Я просто временно заменяю Макса Раттера.

Неожиданно и остро она невольно почувствовала себя оскорбленной. Да как он посмел ее забыть после той обиды, которую нанес? Он заслужил то потрясение, какое ждет его, когда он узнает работу из ее портфолио.

– С чего вы хотите, чтобы я начала? – спросила она таким сладким голоском, что едва не ощутила на языке вкус.

– Обрисуйте нам накопленный вами опыт.

Они оба выжидательно уставились на ее папку. Ей хотелось швырнуть ее на стол, откинуться на спинку стула и наблюдать за физиономией Сида Пикока, но тут Фьюдж произнес:

– Как вы втянулись в эту игру?

– В рекламный бизнес? В художественном колледже нам вечно твердили, что именно к этому следует стремиться. Кроме того, за рекламу платят достойные деньги, которые оказались не лишними, когда я вышла замуж.

– Вот это я и хотел услышать.

Эллен мысленно неспешно досчитала до трех.

– А что хотели бы услышать вы, мистер Пикок?

– Дизайнер, который даже не пытается впечатлить нас, называя себя художником?

– Ну, к искусству я приобщаюсь, когда работаю над очередной книгой.

– Миссис Стерлинг иллюстрирует книги своего мужа, – пояснил Фьюдж.

– Я о нем слышал?

– Зависит от того, в каких компаниях он вращался, – сказала Эллен.

– Он пишет книги для детей, Сидни.

– В таком случае, это не ко мне. Детишек хотела моя жена, она их получила, и все, что связано с этими цветами жизни, – ее забота. Если вы, миссис Стерлинг, со своим супругом и повелителем дарите миру книги вместо детей, полагаю, это блестящая идея.

– Мы дарим и то, и другое.

– Что ж, посмотрим, что вы готовы предложить нам, – сказал Пикок.

Эллен протянула ему портфолио. Она вовсе не чувствовала себя такой отстраненной, как ожидала: ей было неприятно сознавать, что сердце тяжело колотится и что во рту внезапно пересохло. Пикок перевернул первые страницы, издав горлом такой звук, словно прокашлялся, чтобы сделать заявление, но передумал в последний момент, и она вспомнила, что точно так же он делал, выдаивая из них с Натаном идеи. Она вздрогнула, сердце ухнуло, когда Фьюдж произнес:

– В вашем письме не упоминалось, в каких агентствах вы работали.

– «Но…» – Эллен сглотнула комок в горле, чтобы заговорить громче. – «Нобль паблисити».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты ведь тоже работал там какое-то время, верно, Сидни?

– Да, постигал там азы. – Пикок хмуро глянул на Эллен, продолжая переворачивать страницы. – А когда вы там работали, миссис Стерлинг?

Эллен выдержала паузу, дожидаясь, пока он перевернет еще два листа.

– Тогда же, когда и вы.

Он не поднял головы. Он только что открыл первую из работ для «Бродз Бест», и она увидела, как нарочито равнодушное выражение сбежало с его лица. Его партнер глянул на рисунок, чтобы понять, отчего на нем задержался Пикок, и изумленно хохотнул.

– Ого, а ты, Сидни, ведь тоже участвовал в той кампании? Только не пытайся меня убедить, что никогда не встречался с этой художницей. Что это вы двое затеяли, а? Миссис Стерлинг, что вам наобещал наш Сидни?

– Я уверена, мистер Пикок знает, что я ничего от него не жду, – произнесла Эллен, чувствуя, как щеки заливает румянец, наблюдая, как Пикок усилием воли заставляет себя взглянуть на нее.

Однако он всего лишь произнес.

– Как неловко вышло. Простите, я сразу вас не узнал, миссис Стерлинг. Столько воды утекло за… почти одиннадцать лет? – Своему партнеру он бросил: – Могу поспорить, если бы сюда сейчас заявились все, с кем ты работал за свою жизнь, ты мало кого вспомнил бы по именам.

– Все равно, на месте миссис Стерлинг я бы оскорбился.

Тут Пикок посмотрел ей в глаза. Если он посмеет сказать, что нисколечко она не оскорбилась, подумала Эллен, она за себя не ручается.

– Позвольте заметить, миссис Стерлинг, после рождения детей вы превратились в по-настоящему цветущую леди. Надеюсь, вы примете это в качестве извинения за то, что сначала я вас не узнал.

– Как ловко вы выкрутились.

– И я надеюсь, вы согласитесь, что мы оба вправе гордиться кампанией для «Бродз Бест».

«Вечно ты на что-то надеешься, Сидни. Не такой хам, каким был раньше, по крайней мере, при свидетелях. Я вовсе не хотела исключать вас из общей беседы, мистер Фьюдж. Разрешите мне объяснить…» Однако теперь, когда миг настал, месть показалась мелочной и унизительной для нее, не стоило рисковать, чтобы пожалеть об этом впоследствии. И вслух она сказала только:

– Не стану с вами спорить.

– Взгляни на это, Гордон, – произнес Пикок, передавая коллеге папку. – Значит, вы не растеряли полученные навыки, после того как ушли из «Нобль», миссис Стерлинг?

Он продолжает собеседование, решила она, чтобы его коллега не заподозрил что-нибудь не то. Она отвечала автоматически, мечтая только покончить с этим притворством и оказаться на свежем воздухе.

– Благодарим за уделенное нам время, миссис Стерлинг, – произнес он, когда Фьюдж закрыл папку и сложил руки на животе, словно только что проглотил сытный обед. Пикок придвинул к ней папку и поднялся одновременно с ней. Когда Фьюдж с усилием привел себя в вертикальное положение, уверяя Эллен, что получил настоящее удовольствие от знакомства, Пикок посмотрел ей в глаза, и не совсем равнодушно.

– Нам еще предстоит собеседование с другими соискателями, – произнес он.

Эллен успела выйти из здания, когда ее осенило, на что он намекал. Все собеседование она исходила из того, что работы не получит, однако выражение его лица в конце подсказывало, что он желает сделать ей одолжение. С учетом сопутствующих обстоятельств, это означает только одно: он готов ее принять. Первым ее движением было решительно вернуться обратно и сообщить ему, куда он может засунуть себе эту должность, но что потом? Сможет она работать с ним снова, даже при полной уверенности, что он не станет распускать руки? Эллен выбралась из толпы, одновременно угнетающей и равнодушной, и села в машину. Пока не обсудит все с Беном, лучшее, что она может предпринять, – выпить чашку хорошего крепкого чая.

Еще на полпути домой ей представлялось, каким будет первый глоток на вкус. Она съехала с кольцевой и свернула на свою улицу, и тут во рту сделалось кисло. Перед их домом стояла полицейская машина, и человек в форме нажимал на кнопку звонка.