Дважды укушенный - Хлоя Нейл

Альфа, справа от него, с короткими темными волосами, квадратной челюстью и лицом, верхняя часть которого была скрыта солнцезащитными очками Авиаторами[15], наклонился вперед и ударил костяшками пальцев по колоде. С такими гладкими движениями, что можно было подумать, что он профессионал, Габриэль начал сдавать карты.

— Мы здесь, — сказал он, — Потому что, несмотря на все возражения, через два дня у нас состоится съезд. Мы здесь, чтобы обсудить Созыв Стай.

Альфа, сидящий слева от Габриэля, развалился в кресле — на лице многодневная щетина, сузившиеся карие глаза и темные волосы до плеч, заправленные за уши. Он бросил на нас подозрительный взгляд.

— Перед этими двумя? — спросил он. Он смотрел пару секунд насмешливо на Этана, а затем искоса рассмотрел меня, оценивая сверху до низу.

Пару месяцев назад, я бы слегка покраснела, может быть, неловко отвернулась. Учитывая, что он был оборотнем, и судя по всему хулиганом, мне вероятно так и следовало поступить.

Но даже если мои навыки требовали доработки, я все же была вампиром, и блеф был одним из первых уроков, который мне дал Катчер.

Я знала как ответить на проявленное в мою сторону высокомерие. Медленно, спокойно я выгнула темную бровь и приподняла уголки моего рта, оскалившись. Мой взгляд, я надеялась был из равных частей вампирской смелости и женской хитрости. Был ли он напуган, я не знаю, но он, наконец, отвернулся. Этого для меня было достаточно.

Габриэль, выражая полное равнодушие, взял свои карты и развернул их веером в руке.

— Ты согласился с этими условиями, Тони, если помнишь.

Таким образом, хулиганом оказался Тони, глава Большой Северо-Западной Стаи и человек, который управлял отступлением оборотней в Аврору.

— Дерьмо, — кашлянул Тони в ответ. — Мой заместитель, — продолжил Тони, — Согласился на эти условия, так как это был единственный способ заставить нас выслушать. Ты созвал собрание, Киин. Ни я, ни Робин, ни Джейсон. Ты. Говори за себя, мы не хотим этого. — он пожал плечами. — Берингово море было красивым и синим, когда я покидал его. Собрав личные вещи, мы будем счастливы вернуться на Аврору.

— Это твоя задача — сохранить их таким образом, — сказал третий человек.

"Это Джейсон", — молча сообщил мне Этан.

Джейсон был жутко красив — зеленые глаза, темные, слегка вьющиеся волосы, убийственные скулы, соблазнительные губы и слегка протяжное южное произношение в его медовом голосе. В целом, это была гремучая комбинация.

— Ты хочешь их защитить.

— Именно это я и хочу сделать, — пробормотал Тони, подкидывая еще пару карт легким ударом руки. — Я хочу их защитить. И когда придет время уходить, чтобы остаться невредимыми, мы это сделаем. И не будем собираться для обсуждений этой политической, стратегической чуши. — Он снова взглянул на Этана. — Вампирской чуши. При всем должном уважении, вампир.

— Взаимно, — ответил Этан с удивительной долей яда в своем голосе.

Я закусила губу, сдерживая улыбку гордости; кажется он перенял от меня кое-какой сарказм.

— Происходящее в Чикаго, — начал Габриэль, но был прерван взмахом руки Тони.

— Происходящее в Чикаго нас не касается, — отрезал Тони. — В Чикаго нет ни одной Стаи, и на это есть чертовски веские основания. Чикаго не является городом оборотней.

Враждебность Тони зарядила колючей магией воздух в комнате, которая стала достаточно сильной, чтобы волоски на моих руках встали дыбом. Я поежилась, мои легкие сжимались по мере того, как изменялось давление в комнате, волшебный эффект от накопленного напряжения оборотня.

— Чикаго это город власти. — спокойно сказал Габриэль, бросая карту на стол, беря новую из оставшейся колоды и добавляя ее в веер карт в своей руке.

По крайней мере, это было все, что я видела, что он сделал, но эти простые движения уменьшили давление магии в воздухе.

Я втянула воздух, увеличивая объем грудной клетки до отказа.

— И то, что у нас нет здесь официального присутствия, — продолжил Гейб, — Еще не означает, что нас это не затронет. Вместе в вампирами. Они находятся в центре общественного внимания, к лучшему или худшему, и мы не можем ожидать, что люди будут удовлетворенными понятием, что кровопийцы являются единственными сверхъестественными в мире.

— Итак, это твоя позиция? — спросил Джейсон. — Ты пригласил нас сюда, чтобы заставить нас объявить о себе? — он покачал головой. — Я не буду этого делать. Вампиры вышли из укрытия, и получили беспорядки и слушания в Конгрессе. Если выйдем мы, то что получим?

— На нас будут проводить эксперименты, — сказал четвертый и последний Альфа оборотень, который должно быть был Робином, главой Западной Стаи. Он один был в темных очках. — Мы станем заключенными на военных объектах и забрасываться Бог знает куда, чтобы военные смогли выяснить, как использовать нас в качестве оружия.

Он поднял руку и приподнял свои очки. Я чуть не вздрогнула при виде его глаз — молочно-синих, глядящих безучастно в нашу сторону. Он был слепым?

— Нет, спасибо, — тихо сказал он, а затем опустил очки. — Только не я, и не рассчитывай на остальную часть Западной Стаи. Мы не заинтересованы.

— Я высоко ценю тот факт, что вы уже догадались о моей повестке дня, и готовы проголосовать, — сказал сухо Габриэль. — Но это не созыв, а я не предлагал резолюцию, так что давайте держать наши мнения при себе.

За столом послышалось возгласы сомнения, но никаких прямых возражений.

— То, что я хочу, — продолжал Габриэль. — Это поставить вопрос и спросить Стаи. Это моя повестка дня. Имеет ли смысл нам остаться и плыть по течению? — Он поднял свой взгляд и пристально посмотрел на Этана.

Эти двое смотрели друг на друга. Страх, гнев и власть соединились в выражении Габриэля. Предстоящая война, очевидно, свяжет оборотней с вампирами между собой.

— Или мы уезжаем?

— Какое из этих решений более безопасное? — спросил Тони.

— И которое, — вставил Джейсон, — Более безответственное?

— Нестабильность. — сказал Робин. — Смерть. Война. И не между оборотнями. Не между Стаями. Дела вампиров, не наши. И никогда не были.

"В этом и состоит беда", — тихо сказал мне Этан. — "Их нежелание сделать шаг вперед".

"Нет, их нежелание пожертвовать собой и своими семьями ради нас", — поправила я про себя. Таким же было решение, которое они приняли прежде, во время Второй Чистки. И в то время, как я сочувствовала вампирам, которые были потеряны, я поняла желание оборотней защитить себя от хаоса.

Я оставила бы философам право решать, было ли то, что они сделали, морально отвратительным.