Тринадцатый XII - Виктор Молотов

Светой и ребёнком всё было в порядке.

Боковым зрением я заметил, что камеры снимали и этот момент. Как оказалось, Света не давала официального заявления о своей беременности, так что эта новость тоже вызвала ажиотаж.

Благо, что здесь журналисты были на условии не приставать к гостям, поэтому Илья спокойно увёл Свету в поместье. А Анатолия Андреевича пришлось нести на носилках. Старик потерял сознание. Оно и понятно, его только ночью из подземелья вызволили, а он уже на дуэлях сражается. До прежнего уровня он будет восстанавливаться очень долго.

Все постепенно вернулись в главный зал, и я снова занял своё место на троне. Диана аккуратно одела корону на мою голову.

— Это было последнее доказательство, — шепнула она.

— Ты о чём?

— Теперь никто не посмеет оспорить твоё право на трон, — ответила она тихо, а затем обернулась к толпе и прокричала:

— Да здравствует император!

Её крик подхватили. А я не смог сдержать улыбку. Всё-таки это было чертовски приятно.

Вскоре официальная часть закончилась, и начался банкет. Ну или бал, как не назовёшь, суть не меняется. Сборище аристократов, которые перед камерами старались вести себя прилично. Правда, уже ближе к концу праздника, не всем это удавалось.

Слуги открыли двери в смежный зал, где находились столы с угощениями. Стали разносить шампанское и вино. Все праздновали, пока мы с Дианой, как два символа новой незыблемой власти, сидели на троне.

— Мне не терпится увидеть реакцию мамы, — тихо сказала Диана.

Приглашённые музыканты громко играли, и никто не мог нас услышать.

— Думаю, она уже всем знакомым похвасталась, — улыбнулся я.

— Не сомневаюсь. Теперь осталось самое сложное.

— Выпроводить гостей?

— Нет. Оправдать роль императрицы. Сам знаешь, я бываю вспыльчива, но уже над этим работаю.

— Я в тебе не сомневаюсь.

Диане было приятно это услышать, и она улыбнулась. Я же, смотря, как все танцуют, радовался, что меня избежала эта участь. И теперь можно просто наблюдать со стороны.

— Как думаешь, деда на этом успокоится? — спросила Диана.

— Да. Знаешь, есть наказание хуже смерти. И я прямо обозначил, что будет, если он слушается, — серьёзно ответил я.

— И что будет?

— Тебе это не понравится.

Диана сглотнула и больше не стала расспрашивать.

Вскоре я заметил, что Света с Ильёй вернулись. И теперь моя сестра не была бледной, словно при смерти.

Ближе к концу вечера к нам подошёл Евгений и пригласил Диану на танец. Это было очень почётно, если императрица согласится. Диана подняла на меня вопросительный взгляд, и я слегка кивнул. Только тогда она согласилась.

Мало кто решался так подойти на коронациях, не считая родственников. Все опасались отказа.

Но внезапно к трону подошла Катя. Она очень переживала. Переминая руками подол пышного тёмно-зелёного платья, она аккуратно спросила:

— Ваше императорское величество, не согласитесь ли вы потанцевать со мной?

Она весь вечер стояла в стороне. Как понимаю, не могла найти себе партнёра просто потому, что никто не подходил.

Обычно на балу для девушки дурной тон — подходить самой. Но это не касалось императора.

— Конечно, — я улыбнулся девушке и встал.

Заиграла ритмичная музыка. И Катя танцевала гораздо лучше меня. Со стороны казалось, что она вовсе вокруг меня кружилась, а я лишь держал её за руку.

— Спасибо, ваше императорское величество, — сказала она после танца.

— Просто Алексей, и не за что, — ответил я и вернулся.

Зато теперь мужчины выстраивались в очередь, чтобы пригласить Катю. Может, так и мужа себе найдёт.

Праздник завершился глубокой ночью, и по традициям мы с Дианой первыми уходили из зала под торжественную музыку.

Потом она смотрела из окна, как гости разъезжаются. Многие были готовы покинуть столицу сразу после коронации, чтобы не подвергать себя в опасности в городе без стен. Хотя сегодня сюда ни один посторонний регат не забрёл. Стая Зубастика прекрасно справлялась.

— Я так утомилась, — сказала Диана, присаживаясь на кровать. — Теперь ведь стоит забыть о спокойной жизни.

— Такова цена власти.

Я и сам был рад избавиться от вычурного костюма.

— Я бы не отказалась от амулета, скрывающего личность.

— Зачем?

— Чтобы спокойно по магазинам ходить, а не в круге охраны, как это делали прошлые императрицы, — усмехнулась Дианы.

— Хорошо, тогда закажу два.

— Будешь со мной ходить?

— Нет, — честно ответил я. — Но иногда не помешает выйти и развеяться.

Внезапно за окном пронеслась яркая вспышка света. Это Градимир покинул наши владения.

— Утром отправимся в Смоленск. Восстановлением Москвы займётся Иван Фёдорович, — предупредил я супругу.

— Из обычного куратора в правую руку императора. Он определённо выиграл куш в этой жизни.

— Отнюдь. Он доказал свою верность. И то, что настолько сложные задачи ему под силу.

Внезапно Диана рассмеялась.

— Я разве что-то смешное сказал? — не понял я её реакции.

— Просто вспомнила, как он в лесу у лагеря жил две недели.

— А вот об этом лучше никому не рассказывать, — ответил я и подхватил её смех.

Ночь прошла спокойно, и утром машины были готовы к отправлению. Мы взяли из Москвы самое главное — свод законов империи, написанный на зачарованной бумаге, вносить изменения в который могла только рука императора. Его охрану я поручил лично Тимофею Сергеевичу.

Сам же собирался лететь на Зубастике.

Однако стоило к нему приблизиться, как питомец послал мне образ. Из него выходило, что стая либо отправится за ним, либо он уже через пару дней потеряет контроль. Вожак всегда должен быть рядом.

А оставлять Зубастика в Москве я не хотел. Но город сейчас, как никогда нуждался в защите. Жаль, что питомца нельзя клонировать.

«Пара дней» — я зацепился за эту мысль, придумав новый план, и забрался на спину Зубастика.

Велел ему оставить стаю здесь на два дня, чтобы ровно по истечении этого срока они проследовали за вожаком.

Мы взлетели. И полетели к Смоленску, обгоняя колонны машин с моими людьми.

Пролетели над соседним городом. Люди, завидев пламя Зубастика, приветствовали нового императора. Я даже с высоты километра над землёй слышал их громкие крики. В другом ближайшем городе всё повторилось.

А вот в третьем меня встретила тишина. Это насторожило, и я решил осмотреться.

На главной площади заметил знакомую фигуру, вокруг которой собрались, наверное, все люди города, так много их было.

Началось. Градимир