Шрифт:
Интервал:
Закладка:
7
Пухлощекий человек в зеркалах уже не отталкивал. Некторов сросся, слился с ним. Однако на смену вражде к своему телу пришло щемящее чувство жалости. Оно захлестнуло с такой силой, что на время вытеснило то, что зарождалось в нем к Октябревой. Кто знает, во что бы вылилась эта жалость, если бы не одно происшествие.
Некторов лежал и рассматривал бородулинскую фотофантазию "Превращение", когда стук каблучков в коридоре возвестил, что его мучительница будет сейчас здесь.
- Все модничаете? - буркнул он, заметив плиссировку на ее халате. - Еще бы нацепили на нос батистовую маску с кружевами. Между прочим, ваш курс уже закончил практику.
Октябрева протянула ему градусник:
- Я вам надоела?
- Очень!
- Благодарю. Вы мне тоже. - Она присела на теплобатарею, вынула из халата миниатюрный флакончик с лаком и стала подкрашивать ногти. - А не пора ли вам уходить из этой кельи? Косовский не решается предложить что-нибудь, надо бы и самому подумать о своем будущем.
- Профессор не был сегодня на обходе. Почему?
- У него неприятность.
- Кто-нибудь умер?
- Да Обезьяна.
- Клеопатра?!
- Кажется.
Октябрева мельком взглянула на него и замерла. Лицо Некторова исказила гримаса ужаса. Он медленно встал. Градусник выскользнул из-под его руки и звякнул об пол.
- Что с вами! - она бросилась к нему.
Он оцепенело смотрел куда-то мимо нее и беззвучно шевелил губами.
- Отчего она умерла? - наконец выговорил он.
- Неизвестно. Знаю только, что Косовский очень дорожил ею. - Догадка вдруг мелькнула в ее глазах, и она испуганна прикусила губу.
- Мне нужно побыть одному. - Он тяжело опустился на койку.
Она попятилась к двери и, мысленно ругая себя за болтливость, вышла.
Некторов судорожно притянул к себе подушку, зарылся в нее, будто скрываясь от незримой, подступившей вплотную угрозы. Неужели что-то упустили, и его срок тоже отмерян какими-то жалкими месяцами? Да что там месяцы, в любую минуту и секунду может прерваться его связь с миром. Черная тяжесть навалится на него, придавит, расплющит, и уже не будет ничего. _Ничего_. Боже мой! Ему подарили способность дышать, двигаться, говорить, любить... А он валяется на этой койке и терзает себя никчемными, жалкими мудрствованиями. И ведь уже побывал _по ту сторону_, но свершилось чудо, а он до сих пор не понимал этого.
Как бы не веря себе самому, что он живой, встал, сделал несколько шагов, согнул руки в локтях, подпрыгнул. Обвел глазами палату. Сердце колотилось сильно и болезненно. И эта неожиданная боль была тоже одним из компонентов его бытия, физическую полноту которого он никогда так остро не ощущал.
- Надо что-то делать, что-то делать, - забегал он по палате. Бросился к шкафу и стал поспешно одеваться.
Во дворе института наткнулся на служителя питомника, схватил его за плечи и встряхнул:
- Что с Клеопатрой? Отчего она умерла?
- Да ты кто такой? Да отпусти же! - дядя Сеня вырвался из его объятий и сердито отряхнулся. - Она что тебе, тетка или бабушка, эта Клеопатра? Ходят тут всякие. Обожралась эта дура порченными консервами, вот и все дела. Куда ж там, траур мировой устроили! Косовский аж почернел. А кто виноват? Уборщица. Это она угостила шимпанзе отравой. А меня, наверное, теперь уволят, - тоскливо сказал он.
- Консервы! - Некторов опять бросился к дяде Сене и поцеловал его в нос. - Консервы!
- Ты чего? - опешил служитель.
Некторов рассмеялся и побежал в лабораторию.
Консервы! Выходит, ему дана отсрочка на неопределенное время. Собственно говоря, у каждого подобная отсрочка, но многие считают, что они, если не вечны, то, по крайней мере, отмечены печатью долгожительства.
Манжурова сидела у микроскопа, когда он вошел. Подняла голову и опять уткнулась в микроскоп.
- Отчего умерла Клеопатра? - с ходу спросил он.
Не отрываясь от работы, Манжурова небрежно бросила:
- Порченные консервы. - Лицо ее было сосредоточенно скучным.
- Точно?
- Точно.
- Ясное море!
Ирина вздрогнула, обернулась.
- Ясное море! - повторил он весело. - Отчего ты такая кислая, Ирина? Отчего люди вообще часто хмурятся? Злятся? - и, не дав ей опомниться, выскочил из лаборатории.
Был обычный сентябрьский день с чадом машин и деловой кутерьмой. Некторов шел по улицам и смотрел вокруг глазами человека, который вдруг вынырнул из черной пропасти и вот оглушен, ослеплен и очарован хлынувшими на него звуками, красками, запахами.
Я иду. Мои ноги твердо ступают по земле, воздух омывает мои легкие, сердце стучит в полную мощь, глаза впитывают, уши внимают, - ликовало его существо. - Я ощущаю, чувствую, думаю. Я - человек! Я - живу!
Мимо пробежала облезлая рыжая дворняга с высунутым языком. Некторов обернулся и с восторгом проводил ее глазами - в жизни не видел такой прелестной собаки! С работы деловым шагом возвращались люди, и он вдруг впервые разглядел, как они по-разному красивы в своей озабоченности, погруженности в себя или веселой открытости. Все вокруг куда-то спешили, бежали, ехали. Троллейбусы были переполнены пассажирами, сновали автомобили, мотоциклы. И это всеобщее движение было символом самой жизни, ее буйства и торжества.
Что-то щелкнуло его в макушку, под ноги подкатился блестящий орешек каштана. Мимо проехала стайка девчонок на велосипедах. Одна из них, длинноногая, с рыжей челкой, чем-то смахивала на Октябреву, и он заспешил в клинику.
Они столкнулись в вестибюле.
- Где вы пропадали? Пожалуйста, докладывайте, когда собираетесь куда-нибудь исчезнуть.
Лицо Октябревой было взволнованно, веки чуть припухли, Неужели плакала?
- Весь парк обегала. Где вас носило?
- Леночка! - он улыбался до ушей. - Вы и вправду переживали?
Подошел, взял ее руку, прислонил ладонью к своей щеке. Не место и не время было для подобных сцен, но оба оцепенели, как в детской игре "замри", и он вдруг увидел в ее глазах свое отражение. С минуту строго рассматривал его, потом обнял ее за плечи, повернул к зеркалу, перед которым они остановились, и грустно сказал, глядя на маленького пухлощекого человека и стройную девушку:
- Видишь, как мы не смотримся рядом. Но главное, я - жив! Поэтому знаю, что мне делать. - И непонятно для Октябревой добавил; - Обещаю тебе исполнить это.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Пять дней проходил международный симпозиум, и пять дней газеты всего мира публиковали репортажи из небольшого областного центра. Местных газетчиков, несколько ошалелых от столь великого форума, потеснили более расторопные столичные и зарубежные журналисты. Они подстерегали знаменитых ученых на улицах, беззастенчиво щелкали у них перед носом фотоблицами, стрекотали кинокамерами, брали интервью в гостиницах и ресторанах. Тема симпозиума интересовала даже домохозяек и формулировалась так: "Проблемы аутоуправления психикой и телесными функциями".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Тридцать пять градусов по Цельсию - Александр Прокопович - Научная Фантастика
- Фантариум - Светлана Ягупова - Научная Фантастика
- Феникс - Светлана Ягупова - Научная Фантастика
- Берегиня - Светлана Ягупова - Научная Фантастика
- Вечное Пламя I - Ариз Ариф оглы Гасанов - Научная Фантастика / Прочие приключения / О войне
- Рама Явленный - Артур Кларк - Научная Фантастика
- Крученый мяч на Марсе - Ким Робинсон - Научная Фантастика
- Особый контроль (сборник) - Сергей Андреев - Научная Фантастика
- Стальная змея - Север Гансовский - Научная Фантастика
- Удача улыбается - Александр Славинский - Научная Фантастика