Час волка. Введение в хронополитику - Владимир Семенович Овчинский

ухудшенное настоящее. Достаточно посмотреть на многочисленные журналы начала XX века, где размещено множество иллюстрацийпрогнозов о жизни спустя 100 лет. Можно наглядно убедиться, что не только научные прогнозы, но и образы будущего, грезившегося столетие назад, не имеют никакого отношения к нынешнему настоящему. Тем не менее, есть три группы эффектов, носящих эмпирический, подтвержденный характер, в совокупности облегчающих оценку вероятности одной из пяти траекторий.

Первый эффект – это хорошо известный парадокс Э. Ферми, в том числе в интерпретации Н. Кардашова. Суть парадокса в следующем. Если наша цивилизация – закономерный этап Универсальной Эволюции, то непонятно, почему молчит вселенная. Вполне очевидно, что в случае, если разумная жизнь является естественным этапом эволюции, то даже в нашей галактике должны иметься как минимум десятки тысяч цивилизаций. Поскольку Солнце относится к рядовому, широко распространенному типу звезд, то чисто статистически цивилизации должны распределяться таким образом, что часть из них обязательно будет значительно обгонять земную, а другая – отставать от нее. При таких посылках совершенно непонятно, почему к нам никто не прилетел и мы ни с кем не контактируем.

Большое число цивилизаций, опережающих в развитии Землю, должны быть наблюдаемы даже в том случае, если они не занимаются космическими полетами, и не шлют свои корабли к заштатной звезде на самой окраине галактики. Мощные продвинутые цивилизации всегда производят много энергии. А это возможно заметить при помощи современных специализированных телескопов. Однако никаких сигналов из космоса, а также наблюдения искусственной активности или энергетических феноменов по состоянию на конец 40-х годов, когда Ферми сформулировал парадокс, не наблюдалось. Нет их и спустя 70 лет.

Из парадокса есть три возможных вывода: либо мы одиноки во вселенной, что никак не согласуется с современными научными концепциями; либо все цивилизации, достигающие технологической стадии развития уровня нынешней земной, погибают, или откатываются опять на дотехнологическую фазу; либо, наконец, все коммуницируют между собой при помощи неких технологий, не доступных пока нашей цивилизации. По состоянию на сегодняшний день большинство исследователей полагают справедливой второй из трех альтернативных ответов на парадокс Ферми.

Второй эффект – эффект Сенеки. Древнеримский мудрец, беседуя со своим другом Луцием Аннеем, сказал: «Путь к преуспеянию труден и медленен. Но путь к разорению стремителен и не требует усилий». Иными словами, восходящая траектория любой сложной системы – от человека или компании до государства или цивилизации – требует значительных затрат ресурсов, усилий и новаций, и занимает достаточно длительное время. Фаза же краха скоротечна и носит самоподдерживающийся характер. Фаза краха в рамках эффекта Сенеки визуально лучше всего описывается эффектом домино или расползающейся катастрофы.

Достоверно установлено, что развитие любой сложной системы предполагает извлечение во все возрастающих объемах энергии из внешней среды. Эта энергия внутри системы структурируется, овеществляется и превращается в искусственный ресурс, например, в экономике – в основные фонды, машины, оборудование и т. п.

Эффект Сенеки, проявляющийся абсолютно во всех обществах и в самых различных сферах, начиная с добычи нефти, заканчивая загрязненностью природной среды в городских агломерациях, связан со следующим обстоятельством. Развивающаяся система всегда подпитывается энергией извне, перерабатывают ее внутри, и на этой основе осуществляет те или иные функции. Со временем накапливаются результаты действия трех негативных процесса. Во-первых, системе приходится переходить от качественных и дешевых ресурсов ко все более дорогим и низкокачественным. Во-вторых, любой процесс переработки имеет КПД и внутри системы объективно нарастают объемы отходов, рассеянной энергии, мусора и т. п. В-третьих, все то же самое характерно не только для внешней энергии, но и для искусственных ресурсов. Таким образом, сложные системы могут быть представлены через последовательные стадии обработки энергии. На каждой стадии со временем растет количество отходов, а ресурсы становятся все более дорогими и зачастую низкокачественными. Наконец, любая система, развиваясь в рамках одной и той же целевой функции, пересекает черту опасности, когда объемы отходов, загрязнений, т. е. мера хаоса превосходит меру порядка. При пересечении черты происходит быстротечный самоподдерживающийся распад или крах системы. Спасти систему от краха могут только экстраординарные новации, которые подключают систему к новым обширным и дешевым источникам энергии.

Именно эффект Сенеки является своего рода универсальной моделью для объяснения жизненных циклов – от рождения до смерти, – характерных для любой сложной системы – от человека до глобальной цивилизации.

Третий, эмпирически выявленный эффект – это эффект архивов. Нескольким исследовательским группам удалось достоверно установить парадоксальный факт. Это – уничтожение или сокрытие в архивах значимых артефактов. Например, начиная с письменного периода истории человечества были созданы, что нашло многократное документальное подтверждение, десятки если не сотни огромных библиотек с подлинными документами того или иного времени. По непонятным причинам ни одна из подобных библиотек не дожила до настоящего времени. Также зафиксированы десятки задокументированных находок артефактов – от скелетов и фрагментов тел гигантов и карликов, не вписывающихся в официальную картину истории человечества, до различного рода искусственных предметов – как произведений искусства, так и технологических объектов. Однако практически все эти артефакты находятся в закрытых коллекциях музеев и хранилищ и не только не экспонируются для широкой публики, но и недоступны для исследователей.

Наконец, по всей планете академические ученые и технологи ведущих корпораций зафиксировали и подробно задокументировали десятки сооружений, создание которых не может быть объяснено даже с использованием сегодняшних технологий. Самый большой парадокс этих сооружений состоит в том, что материалы имеют твердо доказанные следы искусственной технологической обработки. Однако при этом в окрестностях подобного рода артефактов – пирамид, дольменов, городских платформ, подземных лабиринтов и т. п. – никто не смог найти ни одного инструмента, которым могли бы создаваться или обрабатываться эти артефакты. Есть еще более ошеломительные факты, которые, однако, не прошли многосторонней научной экспертизы и соответственно не могут быть отнесены к достоверным.

Суть парадокса архивов в следующем. Наиболее вероятным их объяснением является наличие древней, или как ее называют в популярных медиа – допотопной, цивилизации. Все указывает на ее гибель. При этом следы цивилизации остались, а орудия, технологии и инструментарий отсутствуют. В подобной ситуации мейнстримная наука предпочитает не менять многие, институционально согласованные парадигмы и отрицает, казалось бы, очевидное существование древней цивилизации.

Стрела прогресса или циклы перемен

Как отмечалось, долгосрочное, также как и среднесрочное прогнозирование должно базироваться на определенной логике истории. Огрубляя, можно диагностировать наличие двух логик – моделей стрелы прогресса и циклов перемен.

Модель стрелы прогресса сформировалась еще в Древней Греции и императорском Риме, и затем через Августина Блаженного была наследована европейской цивилизацией. Модель базируется на положении о том, что общество со временем прогрессирует, становится все более сложным и эффективным. В