Поцелуй в темноте - Ольга Кандела

одной. Просто побыть одной.

– Да, можешь идти, – позволил преподаватель. Но уже у самой двери вдруг окликнул: – Так все-таки… Почему ты выбрала факультет загонщиков? Почему не стихийники, не целители?

Кажется, этот вопрос не давал ему покоя. И я ответила первое, что пришло в голову. Первое, что ассоциировалось у меня с бесстрашными и чуть-чуть сумасшедшими загонщиками.

– Я мечтала летать на полночнике.

– Мечтать – это хорошо. Мечтать – это правильно, – глубокомысленно протянул наставник и провел рукой по коротким, топорщащимся темным ежиком волосам. – Но чтобы мечта сбылась, надо трудиться. Очень много трудиться, Изабель.

Глава 4

Из-за задержки в кабинете наставника я пропустила женское время в душевой. Пришлось идти в комнату как есть – потной, грязной, в рваной рубахе и… с заплаканным лицом.

Как я ни старалась, мне не удалось сдержать слез. Благо по пути мне никто не встретился. А перед самой дверью я вытерла мокрые дорожки на щеках и, гордо задрав голову, вошла в спальню. Плакать в одиночестве – это ладно. А вот показывать свою слабость кому-то еще, пусть даже соседке, совсем не хотелось.

Чистенькая Эбби валялась на кровати и изучала толстый том по технике безопасности, выданный нам накануне. Но стоило мне войти, как девушка отложила чтение и уставилась на меня.

– Эй, ты чего расклеилась? Капитан выговор влепил?

– Ну, не то чтобы выговор. Но приятного мало. В общем, он ясно дал понять, что мне тут не место.

– Ну а ты чего ждала? Здесь тебе не курорт у озера Мейл. – И вновь в груди вспыхнула ярость. Даже соседка – и та надо мной подтрунивает.

Эбби словно почувствовала перемену в моем настроении. Примирительно вскинула ладони.

– Ладно-ладно. Не злись. Не умею я быть деликатной. Всегда говорю что думаю, – призналась девушка. – Кстати, тебе тут письмо пришло.

Эбби кивнула в сторону низкой тумбочки, на которой лежал запечатанный конверт.

– Открой. Вдруг хорошие новости, – улыбнулась она. А у меня похолодело внутри.

Дрожащими руками распечатала конверт. Быстро пробежалась глазами по строчкам.

Как и ожидалось, письмо было от отца. Он узнал о моем поступлении в Маджериум и требовал срочно вернуться домой. Иначе…

Что будет, если я ослушаюсь родителя, знать не хотелось. Я не стала дочитывать и швырнула письмо на постель. Холодные слова ранили не хуже острого ножа. И без того поганое настроение испортилось еще сильнее. Словно весь мир ополчился против меня.

– Твоя семья тоже против загонщиков? – участливо поинтересовалась соседка.

– А? Почему «тоже»?

– Ну… – Эбби откинулась на подушку. Длинная челка упала ей на глаза. – Мои, мягко говоря, не в восторге от моего выбора.

Вот как? Выходит, не я одна пошла против семьи.

– Твои родные тоже маги?

– Да, менталисты! – хмыкнула Эбби. – Причем все поголовно. Даже не представляешь, что это такое. Жить с людьми, которые постоянно лезут в твою голову. У меня двое старших братьев. Я от их наведенных снов среди ночи не стенку лезла. То еще удовольствие. Ненавижу менталистов.

– Но ведь у тебя тоже есть способности? – догадалась я.

– Лучше б не было. Знать, что думают о тебе остальные, какие эмоции они испытывают, глядя тебе в глаза, отнюдь не всегда бывает приятно.

Да уж. Не позавидуешь. Теперь понятно, почему Эбби держится обособленно. Почему сторонится товарищей и всегда пытается сесть подальше от остальных.

– Значит, ты умышленно не стала поступать к менталистам? – констатировала я. – Но почему выбрала именно загонщиков?

– Так загонщики те же менталисты, – соседка деловито хмыкнула. – Только работать им приходится не с людьми, а с животными. И поверь мне, животные куда приятнее. Они не умеют лгать, притворяться, лицемерить. Они как дети. Их мысли прямолинейны и прозрачны. Видны как на ладони. И по сути сводятся к нескольким глубинным инстинктам, сочетающимся в той или иной вариации. Так что да, я предпочла стать загонщицей, чем всю жизнь копаться в чужом грязном белье. Ну или чужой голове, называй как хочешь.

Я понимающе кивнула.

– Ты молодец. Не побоялась пойти наперекор родным.

– Ты тоже, – хмыкнула Эбби. – В любом случае назад дороги нет.

Девушка посмотрела на отпечаток символа факультета на своей ладони. Я повторила ее жест и провела пальцем по своей. Спустя время знак стал почты незаметным, белесые линии, складывающиеся в очертание головы чернокрыла, можно было разглядеть разве что хорошенько присмотревшись. Издалека же ладонь выглядела совершенно обычной.

Но тем не менее знак был. Я знала об этом, как и Эбби.

Соседка была права. Назад дороги нет. Мы не в силах изменить свой выбор. А значит, остается лишь одно – упрямо двигаться вперед.

Я сгребла с постели остатки корсета и письмо отца. Швырнула их в мусорную корзину.

С прошлой жизнью покончено. Пора мне это понять. И принять правила новой игры.

И, раздери меня гремлины, я больше не позволю над собой насмехаться! И даже если упаду в грязь, сделаю это с высоко поднятой головой.

* * *

Мое утро началось рано. Солнце еще не взошло над Маджериумом, студенты еще мирно посапывали в своих постелях. Я же сидела на кровати, держа в руках длинную полотняную ленту, и примерялась, как бы пристроить ее на груди. А точнее, как сделать так, чтобы эта самая лента грудь поддерживала. От корсета после вчерашних событий я решительно отказалась, пусть у меня и была парочка запасных в чемодане. Воспользовавшись советом соседки, я раздобыла в кастелянной несколько отрезов ткани и соединила их между собой. Как и всех благородных девиц, меня учили вышивать, так что держать в руках нитку с иголкой я умела.

А вот с перевязкой груди у меня сразу не заладилось. Вместо того чтобы поддерживать, противная ткань упрямо сползала вниз. Так длилось ровно до тех пор, пока я не догадалась пустить ленту вокруг шеи. Первый успех придал уверенности. Опробовав несколько разных видов перевязки, я наконец остановилась на самом удобном. А закончив, неслышно встала и покрутилась возле зеркала.

Мне было непривычно без корсета, и, хоть грудь была плотно перехвачена полотном, я чувствовала себя обнаженной. Да и собственная фигура сейчас выглядела совсем иначе. Даже накинутая поверх стягивающей ленты сорочка не давала чувства былого комфорта. Оставалось надеяться, что все это временно и вскоре я привыкну к новому белью. Привыкла же к ученической форме и плотно обтягивающим брюкам.

На учебу я отправилась в некотором смысле обновленная и довольная собой. Первым в сегодняшнем расписании значилось практическое занятие по общей магии. После лекции ректора мы уже знали способы творения волшбы, теперь же нам предстояло опробовать их на практике.

Несмотря на позитивный настрой, я была заранее уверена в своей неудаче. Как ни крути, а за эти пару дней магического потенциала во мне не прибавилось. Оставалось лишь надеяться, что упорство и старание сделают свое дело. К тому же господин Мэдроуз упомянул, что словесные команды