Народ, да! - Голенпольский Танкред Григорьевич

Несколько дней спустя вожак стада увидел черный силуэт охотника, стоящего на самой вершине холма. Олени-карибу бросились бежать. Они мчались большими скачками. Олень-охотник впервые наступил на след черного охотника, и он сразу почувствовал, как тысячи иголок вонзились ему в ноги. Долго пришлось стаду бежать по тундре, а когда опасность миновала, они снова стали спокойно щипать нежные ростки лишайника.

Вскоре олени заметили белого охотника. Вожак выбрал двух молоденьких оленят и приказал им пастись в стороне от остальных оленей. Оленята беспрекословно подчинились ему и отстали от стада. Теперь белый охотник мог спокойно подойти к ним.

Олень-охотник, поняв все, очень огорчился, ему было жаль молодых оленят. А вечером вожак сказал ему:

— Не грусти. Так было нужно.

Прошло много лет. Олень-охотник стал старым опытным оленем, он не забыл о том, что когда-то был человеком, он постоянно вспоминал о той жизни. Старуха, верно, уже умерла… жена вышла замуж… а сыновья? Они стали уже взрослыми мужчинами, смелыми охотниками, думал он.

Ему захотелось увидеть свое иглу. Днем и ночью он думал об этом. Однажды он рассказал обо всем своему верному другу — вожаку. Как ни любил он своих новых братьев, его тянуло повидать сыновей, жену… И он ушел. Простился с оленями и ушел туда, где когда-то был его дом и семья.

Чем ближе были человеческие жилища, тем чаще на его пути попадались ловушки, капканы. Нюх старого оленя помогал ему обойти их. Но когда он завидел свое родное иглу и подумал о предстоящей встрече, позабыв обо всем, он бросился вперед… Он бежал, высоко подняв голову, не глядя, куда ступает его нога… и угодил в капкан.

Неподвижно лежал он на снегу и ждал, что будет.

Вдруг появились двое юношей. Когда они увидели оленя, попавшего в капкан, они радостно закричали. Это был победный клич. Они с ножом в руках приблизились к нему, но вдруг олень-карибу заговорил с ними человеческим языком. От удивления юноши застыли на месте.

— Освободите меня из капкана и снимите с меня скальп, — попросил их олень.

Юноши не верили своим ушам и в нерешительности смотрели друг на друга.

— Прошу вас, послушайтесь меня — скальпируйте меня! — молил олень-карибу.

Юноши послушались его, и едва они начали снимать скальп с оленя, как увидели под его рогами человеческое лицо. Юноши выронили острые ножи, а из шкуры оленя вылез человек. Это был высокий, сильный старик.

— Отведите меня в ваше иглу, — сказал он юношам.

Юноши подчинились.

Втроем вошли они в дом. Жена сразу узнала старика — ведь она так долго ждала его. Старуха теща давно умерла, а двое юношей были его сыновья.

А потом… Потом охотник был счастлив, что снова стал человеком, а легенда о нем еще долго жила среди эскимосов да и поныне живет.

Нанук

Перевод Т. Каминской

Однажды в иглу у одной эскимосской женщины родились два мальчика-близнеца. Назвали их Нануками. Были они очень некрасивыми. Посмотрела на них женщина и заплакала, запричитала.

— Какие же они уроды! Ай-ай-ай! Нет, никогда не смогу я привыкнуть к ним, не смогу полюбить их! Ах, я бедная! Ах, я несчастная!

— Не отчаивайся, не горюй! — уговаривал ее муж. — Смотри, какие они зато сильные! Вырастут малыши и станут хорошими охотниками. Вот увидишь!

Но женщина продолжала плакать. И действительно, мальчики не были похожи на других детей — лица их были покрыты густыми волосами, а из-под волос только поблескивали маленькие глазки. Молодая женщина отказалась кормить детей и выбросила их за дверь прямо в снег.

Один очутился посреди Ледовитого океана и превратился в Нанука — белого медведя. Второй остался среди болот тундры и превратился в Нанука — черного медведя.

Хотя с тех пор прошло много лет, считается, что медведи и эскимосы — братья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

* * *

Однажды охотник Улуксак шел по следу зверя и вышел на лед. Не успел он сообразить, где находится, как услышал страшный грохот и увидел, что лед раскололся и его льдину несет от берега в открытое море. Носило его льдину по морю несколько дней и ночей. Улуксак съел последний кусок вяленого мяса и, чтобы хоть как-нибудь утолить голод, начал жевать свои мокасины. И вдруг из ледяной расщелины появилась голова огромного белого медведя. Улуксак испугался, что зверь бросится на него, и закричал:

— Пощади меня!

И, о чудо! Нанук — белый медведь проворчал ему что-то в ответ, вылез на льдину и растянулся у самых ног Улуксака, стараясь согреть его своим телом.

— Не бойся, Улуксак, я тебе лишь добра желаю. Я друг твой.

Нанук ловил рыбу, кормил Улуксака, и они прожили несколько счастливых дней. Вскоре ветер переменился и погнал льдину в сторону берега, туда, где находилось эскимосское селение. Настало время прощаться. Улуксак сказал Нануку:

— Дорогой брат, подари мне что-нибудь на память о нашей встрече. Ведь из эскимосов никто не поверит мне, что мы встретились с тобой…

— Да, Улуксак, ты, пожалуй, прав! Нужно подумать…

Наконец Нанук оторвал от своих лап длинный кусок кожи.

— На, возьми на память! Будешь этим шнурком подвязывать мокасины.

В этот же миг льдина коснулась прибрежного песка и Улуксак прыгнул на землю.

— Прощай, Нанук!

— Прощай, Улуксак!

Весь поселок выбежал встречать Улуксака. А вечером он стал рассказывать родным и друзьям о том, что с ним приключилось, но ему не верили. Тогда он отвязал шнурок — подарок Нанука — и показал его охотникам. Никто из эскимосов не видал до сих пор такого крепкого шнурка. Долго рассматривали они его, да так и не смогли понять, из чего и как он сделан.

С тех пор история о белом медведе Нануке и охотнике Улуксаке известна каждому, кто жил или побывал на Аляске.

Лиса и Ворон

Перевод Т. Каминской

Ворон, самая коварная из всех северных птиц, и Рыжий Лис, самый злой из всех зверей Арктики, давно возненавидели друг друга, хотя вида и не показывали. И вот однажды, когда мороз сковал лед на реках и озерах, подлетел Ворон к иглу, где спал Рыжий Лис.

— Здравствуй, Рыжий Лис.

— Здравствуй, Ворон.

— Солнце светит, снег сверкает. Не хочешь ли пройтись со мной вон к тем холмам?

— С удовольствием.

— А соревнование на льду? Не помериться ли нам силами?

— Пожалуй!

И они, весело болтая, взобрались на вершину холма, у подножия которого было маленькое озеро, затянутое утренним ледком.

— Съезжай первым, друг Ворон.

— Нет, нет, первый — ты…

— Ну что же, я не прочь.

Ворон мчался по снежному склону так быстро, что не смог остановиться. У самого берега он плюхнулся в снег.

— Ха-ха-ха! — смеялся Рыжий Лис, держась за бока.

А тем временем Ворон взмахнул крыльями, стряхивая снег, и взлетел на другой холм. Оттуда он закричал:

— А теперь давай ты, любезный Лис!

— Ой! — заворчал Рыжий Лис. — Лед такой ломкий…

— Лис, ты трус…

— Кто трус? Я?

Задетый за живое, Рыжий Лис вышел на снежный склон.

— Вперед! Быстрее! — Ветер свистел у него в ушах. Он тоже не смог затормозить, споткнулся, упал и покатился к озеру… Хоп! Лед треснул, и Рыжий Лис провалился под воду по самые усы.

— Ворон! На помощь! Тону! Спасите!

— Кроа! Кроа! — смеялся Ворон. — А мне-то что за дело?

Он хохотал, каркал, а Рыжий Лис барахтался в ледяной воде. Барахтался и утонул.

Ворон долго еще сидел на холме и каркал.

Вот почему его крик, даже когда Ворон веселится и радуется, звучит так зловеще.

Великие приключения маленькой мышки

Перевод Б. Щедриной

Однажды маленькая мышка решила постранствовать. Бабушка собрала ее в дорогу, и мышка отправилась в путь тихим солнечным днем. Вскоре на пути ей встретилось огромное озеро. Мышка огляделась, но поблизости никого не было.