Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хорошо, – подвела итог Маша. – Значит, у нас серебряный герб с синим верхом…
– Лазоревой главой, – поправил ее д’Урсель.
– Да. По лазоревой главе идут три непонятные запятые, а в сердце, крупно – сосна?
– Только это не запятые, Мари. Увеличьте-ка еще чуть-чуть…
Маша еще раз кликнула по картинке, боясь, что разрешение будет недостаточным, но неизвестный действительно постарался сделать качественную фотографию. Вблизи три запятые, идущие через равные интервалы по всему верхнему полю, оказались…
– Похожи на меч, – задумчиво озвучил ее мысль д’Урсель. – Но не меч.
– Не меч? – обескураженно посмотрела на него Маша.
– Нет. Видите, и рукоятка, и клинок будто смотрят в одну сторону.
– Возможно, потекла краска? – предположила Маша, чуть склонив голову, чтобы лучше рассмотреть «запятые».
Граф скосил на нее ироничный голубой глаз:
– Милая Мари, в те времена, когда делался этот рисунок, краска сама собой никуда не текла.
– Но изображение слишком мелкое… – начала оправдывать неизвестного мастера Маша.
– И потому его, скорее всего, рисовали под лупой, как и детали фламандских пейзажей на картинах, – строго прервал ее граф. – Но никаких подтеков быть не может.
– Тогда, может быть, это сабля? Кривая такая?
Д’Урсель сощурился, наклонился еще ближе к экрану:
– Возможно. Но не думаю.
– Тогда что это может быть? – подняла на него растерянный взгляд Маша.
Граф пожал плечами:
– Например, какой-то предмет, известный только этой семье. Поверьте мне, на гербах порой встречаются самые странные изображения. Взять хоть одного аптекаря эпохи Возрождения, поместившего на свой герб ночной горшок и три клистира. Очевидно, он был специалистом по промыванию желудка.
– Разве у аптекарей мог быть свой герб? – улыбнулась Маша.
– О! Еще как мог! Это только поначалу, в XIII веке, гербы были исключительно у военной знати мужеского пола. А потом ими обзавелись и дамы, и церковники, и буржуа. И даже крестьяне. И если аристократы и богатые бюргеры использовали их на попонах, знаменах, камзолах, мебели, посуде, то средневековые крестьянские гербы, выгравированные на печатях, служили своим обладателям подписью.
– Хорошо, положим. А дерево?
– Дерево тут, несомненно, главное изображение, и по размеру, и по нахождению в сердце герба. А то, что это сосна, тоже многое объясняет. Но это только если вы, Мари, все-таки хотите углубиться в символику.
– Хочу, – с готовностью подтвердила Маша.
– Дерево обозначает свободу. А конкретно сосна – индивидуальность. Синий цвет, при множестве значений, имеет еще и такое – настойчивость и лояльность.
– Есть еще и другие?
– О, сколько угодно! Мир, созерцание, небо и небесные сферы. Честность и интеллект.
– А серебро?
– Серебро символизирует чистоту, надежду и справедливость. Получается, владелец герба был – или считал себя – человеком незаурядным, свободным, честным и неглупым. Что, согласитесь, отличное сочетание.
– Если только он правильно себя оценивал, – улыбнулась Маша. – Что ж, осталось узнать, кто же он.
Д’Урсель помолчал.
– Мари, – наконец вздохнул граф, – боюсь, что я не смогу вам помочь… – И на молчаливый вопрос Маши продолжил: – Дело в том, что данный герб не принадлежит ни одному из известных мне европейских родов…
Андрей
Андрей привычным жестом вскрыл банку «Педигри» и вывернул неаппетитное на первый взгляд содержимое в миску прожорливой твари. Раневская рванул к «Педигри» так стремительно, будто не был отменно кормлен сегодня утром просроченной «докторской» колбасой.
– Сволочь лохматая! – нежно сказал Андрей, потрепав пса по сухой серой спине. – Так однажды снесешь меня с места, упаду я, ударюсь головой о какой-нибудь острый угол. Помру. Стану лежать тут, плохо пахнуть. И кормить перестану, что делать-то будешь?
Раневская ничего не ответил, сжирая «Педигри» с бешеной скоростью и отвратительным чавканьем. Хвост в порядке благодарности бешено бил Андрея по бедру.
– Меня сожрешь, наверное, – хмыкнул Андрей и пошел готовить еду себе, любимому – прекраснейшее рагу, скормленное сегодня чудеснейшей Ниной Степановной, успело уже забыться желудком. Для крепкого сна следовало закинуть туда хоть бутерброд с сыром…
Впрочем, Андрей все еще надеялся на «деревенских гномов». Он вышел на крыльцо и вздохнул с чувством глубокой благодарности и облегчения – так, наверное, даже Раневская не вздыхал (но что с него взять, с неблагодарной твари?). Гномы приходили. На крыльце, приятно контрастируя с холодильником, в котором, кроме куска обветренного сыра, ничего не имелось, стоял судочек. Голубенький такой. Славный. Андрей в сладком предвкушении открыл крышку: пара отбивных и рис. Ничего изысканного, но вполне себе съедобно. Он знал, что это постаралась железнодорожная кассирша в благодарность за прошлые заслуги по спасению единственной дочери. Претендентом на роль зятя он был, прямо скажем, никудышным. Но, к счастью, оказался не самым плохим сыщиком. Отсюда – регулярно поступающая еда. Традиция, начатая дочерью и продолженная матерью: уже без далекоидущих матримониальных планов, когда дочь снова уехала в Москву.
И на этот раз он принимал благодарность едой просто потому, что… Просто потому, что приходил вечерами совсем уж усталый и голодный. И еще – потому что Маши с ним не было, чтобы пожурить за недостойное поведение. Но Андрей уже привычно запретил себе думать о Маше и заставил себя сосредоточиться на том, что ему рассказала двумя часами ранее полковник Чугунова.
Итак, следовательница послала запрос по крупнейшим городам-миллионникам: ей были интересны умышленные возгорания крупных объектов. Возможно, повлекшие за собой смертельные исходы. Не сразу, но информация с копиями дел легла на ее стол на Петровке. Результаты оказались впечатляющими: дважды в году пожары вспыхивали в Екатеринбурге, Нижнем, Новосибирске, Омске, Уфе, Волгограде… Чугунова сравнивала даты, ставила флажки на карту… Но и так стало ясно: преступник передвигается. Приезжает в следующий город, совершает поджог и перемещается дальше… Но кто он? Водитель-дальнобойщик? Проводник поезда дальнего следования? Коммерсант, объезжающий торговые точки по всей России?
Чугунова привлекла к работе РЖД и выяснила: людей не перекидывали так скоро на столь разные направления; проверяла карту автомобильных трасс – в следовании пиромана не было никакой логики доставки груза. Нет, он путешествовал на самолетах. Однако в случае перелетов разброд в датах предполагал несколько «свободных» дней между поджогами. Плюс к тому преступник мог летать прямыми рейсами, а мог стыковочными. А мог и вовсе быть пилотом «Аэрофлота»…
Андрей разогрел мясо с гарниром в единственной имеющейся сковороде и сел за круглый стол, покрытый истертой клеенкой, собираясь вкушать ужин прямо из сковородки. А запивать чаем из еще утренней кружки с засохшими следами от кофе. Зачем стараться казаться лучше, чем ты есть, если Каравай все равно нет рядом? Он залил кипятком заварку, глотнул: кофе не чувствовался. Впрочем, чай тоже. Язык он обжег. Пошевелив им во рту, Андрей мрачновато взялся за вилку.
Итак, Чугунова придумала новый способ выловить преступника на основе способа старого. Она составила список пожаров, которые, по ее мнению, были делом рук одного и того же человека и происходили в людных местах, преимущественно в центре города. Затем обзвонила редакции местных газет и даже каналов телевидения. Ей нужны были все фото– и видеорепортажи с мест происшествия. Пресса откликнулась – в обмен на обещания эксклюзивного интервью. Степановна пообещала. Ей было не жалко. Две недели она обрабатывала присланный материал: увеличивала лица с фото, высветляла или, напротив, просила сделать их контрастнее. И сопоставляла, сопоставляла, сопоставляла толпы, пришедшие поглядеть на пожар в Екатеринбурге, Нижнем, Новосибирске, Омске, Уфе, Волгограде. Она искала одно лицо. Одно-единственное совпадение. И нашла.
– А это тебе не баран начхал! – сказала она Андрею с явной гордостью. – Они ж там, понимаешь, не как на фото класса, вытянувшись, анфас стояли. А то профилем, выглядывая из-за спин других зевак, то в шляпе, то покуривая – а рука с сигаретой заслоняет низ лица. Но у меня благодаря активности этой сволочи много материала накопилось… Они мне снились, эти лица. На фоне новостроек, кинотеатра «Ударник», сквера в центре города, церкви на пригорке. И однажды, не поверишь, как Менделееву его таблица, приснился Он. Он стоял перед пожарищем один-одинешенек и улыбался так ласково, мол, вот же он я, дура! Чего не ловишь? Я проснулась с криком и, не дожидаясь утра, накинула пальто на ночнушку, спустилась вниз, поймала частника и рванула на Петровку…
- След "черной вдовы" - Фридрих Незнанский - Детектив
- Игры для взрослых - Фридрих Незнанский - Детектив
- Итальянская ночь - Лариса Соболева - Детектив
- Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут - Детектив / Классический детектив
- Тайна богатой вдовы - Наталия Николаевна Антонова - Детектив
- Ошибка президента - Фридрих Незнанский - Детектив
- Ошейники для волков - Фридрих Незнанский - Детектив
- Алиби для красавицы - Наталья Александрова - Детектив
- Круглосуточный книжный мистера Пенумбры - Робин Слоун - Детектив
- Выходец с того света - Издательство «Развлечение» - Детектив