Сожженные мосты часть 1 - Александр Афанасьев

С хрустом, очень медленно повалилась срезанная градом осколков молодая сосна, ее ствол лег совсем рядом с головой контуженного и очумевшего сотника.

Через несколько секунд Велехов пошевелился. Голова раскалывается, круги перед глазами – но руки-ноги вроде целы…

– Твою мать… – прохрипел сотник, откашливаясь…

Остро, едко воняло сгоревшей взрывчаткой, белый дымок плыл по лесу…

Снизу донесся хруст, кто-то бежал и бежал быстро. Сотник схватился за автомат, поразившись тому, как трясутся руки…

– Господин сотник, это Чебак! Не стреляйте!

Хорошо хоть предупредил…

Чебак подбежал, плюхнул рядом пулемет, упал на колени

– Господин сотник, что…

– Нормально… – Велехов откашлялся, голова по-прежнему кружилась…

– МОНка******?

– Она, зараза… Сдетонировала от близкого взрыва… Сядь, не мельтеши.

Сотник нащупал на поясе фляжку, с трудом – не с первого раза – открутил крышку, хлебнул. Затошнило – чуть наизнанку не вывернуло, но Велехов усилием воли заставил себя проглотить воду. Второй глоток пошел легче…

– Скажи… Соболю и Певцу… пусть сидят, где сидели. Мы проверяем сектор.

– Есть…

В голове бабахали салюты, но соображать уже соображалось. Тошнило. От осознания того, сколько железа пролетело и в какой близости – делалось худо.

– Короче… Идем туда, где МОНка рванула. Вряд ли они одну за одной поставили. Прикрывай меня.

– Есть…

Шаг, затем еще один. Место, где взорвалась мина было хорошо видно – они ее поставили тыльной стороной к дереву и привалили какой-то дрянью. Велехов дошел до дерева, выглянул – и увидел двухсотого. А чуть дальше – лежал еще один…

– Чебак. Наблюдаю двоих двухсотых. Что у тебя?

– Ничего.

– Соболь – Чебаку. Смотри ниже по склону – дерево с развилкой. Муравьиная куча – от нее левее. Я через оптику наблюдаю. От тебя – метров тридцать.

– Сейчас… вижу. Город – наблюдаю двухсотого.

Скорее всего – все. Или нет.

– Чебак – ложись!

В команде пластунов приказы выполнялись не задумываясь. Поэтому Чебак где стоял там и упал – а сотник вскинул автомат и дал короткую очередь выше по склону. Отсек на тройке******* – и сразу спрятался за ствол.

Ответного огня не последовало. Если бы за площадкой наблюдал снайпер – скорее всего у него бы не выдержали нервы.

– Чебак – вставай. Шмонаем. Прикрывай.

– Есть…

Сотник сделал шаг, второй к трупам – осторожно готовый в любой момент метнуться в сторону, упасть, огрызнуться огнем – и замер.

– Японский бог…

Рядом с одним из двухсотых лежал Шмель. Твою мать, Шмель! Здоровенная дура, двадцать два килограмма весом, два выстрела. Каждый выстрел – как гаубичный снаряд от шестидюймовки. А тут их – два. Вот сейчас бы как этот гаврик врезал из Шмеля – потом бы не опознали…

Один из трупешников – тот рядом с которым лежал Шмель – был одет в черную форму без знаков различия. Какой-то комбинезон, похожий на прыжковый, хрен его знает. Второй, лежавший чуть дальше, был одет в гражданское и серая куртка на спине побурела от крови, а от головы и вовсе осталось – лучше не смотреть даже…

Сотник размотал с пояса длинную веревку, со стальным сердечником и кошкой на конце. Этому он научился в крайней командировке, в Аравию – иногда духи или минировали трупы, или перед тем как подохнуть доставали гранату, из последних сил выдергивали чеку и наваливались на нее, чтобы не было преждевременного срабатывания. Этакий сюрприз кяфиру********, который тело будет ворочать и осматривать. Один казак так остался без головы, так что урок запомнили все и надолго.

Перевернул первого – лицо гримом измазано, черная шапочка на голове. Дыра в грудной клетке – от винтовки, еще одна рука повреждена и сильно – это, кажется пулемет. Правая! Так вот почему он из Шмеля не врезал! Ему пулеметной очередью руку зацепило, он в шоке был и с левой не выстрелил – а потом его Соболь в край вечной охоты нахрен отправил. Вовремя, ох вовремя – еще бы пара секунд – и врезал бы он по нам.

На груди была кобура, притянутая ремнями, сотник отстегнул клапан, выругался еще раз. Валлонский Р-90, новейший пистолет-пулемет, весит немного, стреляет очень даже изрядно. Где же они берут то такое…

Пистолет-пулемет был целым – почти. Кажется, осколок чиркнул по пластиковому корпусу, но механизм не повредил – просто царапина.

– Чебак!

Перебросив сторожащему с пулеметом Чебаку трофей, сотник направился дальше, перевернул второго, тоже кошкой.

Этот – гражданский по виду. Одежда неприметная, темных и серых тонов. Лифчик*********, самопальный похоже, на четыре магазина к штурмкарабину Токарева. Сам штурмкарабин Токарева, с гражданским пластиковым ложем сплошным, с пистолетной рукояткой, с оптикой – рядом валяется. Приклад в хлам, ложе повреждено прицел кажется тоже, про железо – непонятно. Три гранаты – понятно, почему три: было четыре – одну бросил. Все три – РГДшки**********. Башки совсем нет, вся куртка в крови.

Бросил еще раз кошку, подтащил автомат. Ремень оказался целым – забросил автомат за спину, повернулся к Чебаку.

– Сходи, снайпера пошмонай. Осторожно – растяжки. Иди, как они шли.

– Понял… – Чебак пошел вниз.

– Соболь, Певец – поднимайтесь. Осторожно.

– Есть.

Сам сотник присел там, где только что занимал позицию Чебак. Там лежал трофейный пистолет-пулемет, Велехов покрутил его в руках, приложился. Прицел в порядке, работает, магазин полный.

– Ни х… себе… – выразился Певец

– Ты там дальше посмотри – устало сказал сотник – и пошмонай, я карманы не шмонал. Осторожно только.

Соболь тоже привстал, глянул на площадку. Глаза сразу зацепились…

– Ё…

– Вот-вот. Вовремя ты его осадил. Еще бы немного – и он бы из этой штуки со всей дури по нам врезал.

Соболь покачал головой

– Я видел, он приподнялся, что-то на плече было у него. Но такое… Это что же здесь творится, командир?

– Спроси что полегче.

– Командир, лови – Певцов прыгнул к ним сверху, бросил на колени какую-то небольшую штучку – узнаешь?

Еще бы не узнать – пульт подрыва!

– Ты охерел? – вызверился сотник

– Нормально. Я батарейки вынул – в футбол играть можно.

– Как бы твоей башкой не сыграли потом. Где взял?

– У черного, в кармане. И пистолет – там же.

Певцов с гордостью показал пистолет. Пять – семь, под тот же патрон что и автомат.

– Это что они тут взрывать собирались?

– Хорошо что не нас. Скорее всего – фугас где-то на дороге. Надо саперов вызывать.

– На нас что ли?

– А нахрена тогда не взорвали?

Вопрос…

– Командир!

Все повернулись к поднимающемуся вверх по склону Чебаку, в руках он держал длинное снайперское ружье.

– Все чики – чики. Еще один двухсотый, чистый. Голова развалена. Вот это – рядом с ним валялось.

Такое оружие сотник видел в репортажах из далекой жаркой Африки. Да еще когда на срочке выезжали на совместные маневры с парашютистами Священной римской Империи. Вот у них и были – винтовки Erma PSG – полуавтоматические, точные и очень дорогие.

– Это что тут – спецназ был? – спросил сам себя Певцов

– Помолчи – оборвал его сотник – понимать много будешь. Чебак – где рация?

– Господин сотник, я когда к вам побежал, я ее там оставил…

– Где там? Ты что, совсем охренел в атаке? Нет, вы посмотрите на него – он рацию зараз оставил и побежал!

Чебак повинно опустил голову

– Винтовку оставляешь здесь, пулемет тоже – и мухой за рацией!

– Есть!

Чебак побежал вниз, чуть не падая.

– Мы и в самом деле… – проговорил Петров, это было для него необычно, потому что в жизни он предпочитал молчать – как рвануло, мы подумали, хана казаку.

– Казака на такое не возьмещь. Но эти гаврики и впрямь на чего то нацеливались…

– Слушай, командир… – сказал Петров – ты помнишь, как в нас первый раз выстрелили?

– Ну?

– Из чего стреляли?

Сотник припомнил – получалось хреново, башка ныла по-страшному

– Из токаревки, так ведь засандалили?

– Мабуть и так. И что?

– А вот что. Двое – одинаково одеты, спецы – без вопросов. И оружие спецовское. И рожи… что-то мне подсказывает что сильно не местные. А третий… левый, какой-то, словно вообще не при делах был, так, мимо шел. Сечешь?

– Проводник?!

– Сечешь. Значит, не сильно шарахнуло.

– Так он выходит…

– Выходит. Чебак перед поворотом тормозить стал. На машине пулемет, сама машина казачья. Вот он и шарахнул – без спроса. Эти стали отходить – и нарвались…

– Странно. Не похожи эти, в черном, на тех которые нарываются.

– Мы местных реалий не знаем. Спроси при случае – что полагается делать при обстреле, если идешь не в колонне? Зуб даю – по возможности увеличить скорость и проскочить место обстрела. Вот они отходили – и не парились особо на этот счет. Снайпер прикрывать сел, эти двое дорожку топтать пошли. Сколько нас в Егере могло быть. Ну, человек семь – по максимуму. Кто же мог знать, что мы такие отмороженные, что машину остановим и вчетвером рванем на прочесывание лесного массива. Они – не ожидали, поэтому и легли. Так, если б нас ждали – подпустили бы поближе, сначала бы из Шмеля обоими зарядами вжарили, потом бы добили тех, кто трепыхается. Снайпер, опять-таки поработал бы. И свалили бы, а мы бы тут лежать остались.