Самоучитель по философии и психологии - Андрей Курпатов

В том-то вся и штука, что «пробы» на интеллектуальность не существует, равно как и глупость замерить невозможно ни при каких обстоятельствах. И те и другие находят друг друга по какому-то «внутреннему чутью», особенно в этом преуспевают последние… Интеллектуал не разгадывает загаданные кем-то задачки, он видит задачки вокруг себя, находит, они бросаются ему в глаза. Это его собственные задачки… Он любит дать своей голове возможность размяться, он наслаждается этой возможностью. Он создает для себя эти возможности, наслаждаясь тем, как поставленный, обнаруженный им вопрос поддается раскрытию, тает, словно кусочек льда в теплой ладони, превращаясь в прозрачную каплю воды.

Интеллектуал безразличен в отношении содержания, вся эта бесконечная суета занимает его постольку-поскольку.* Истинный предмет его страсти - механизмы, структуры, системы, процессы - то, как организована вся эта майя. Впрочем, и все перечисленное имеет для него лишь проходящую ценность. Содержание для интеллектуала только средство, иногда. Он изучает тот остов, на котором зиждется это содержание, он подлинно озабочен лишь тем, что кроется за всем этим мракобесием. Он внимает тому, что скрыто за всей этой суетой, кружением форм, игрой содержаний, тому, что обладает подлинной ценностью. Он знает, что никогда не найдет это нечто, а если даже и смог бы найти, то не сможет ни вылущить, ни описать, ни представить, ни передать, ни употребить свою находку. Он знает…

Интеллектуал кажется бесчувственным, но подобная оценка, данная интеллектуалу, может принадлежать только тем, кто безнадежно далек от позиции интеллектуала. Глубоко внутри интеллектуала теплится слабый огонек предчувствия (я бы сказал надежды, но это слово слишком вульгарно для всякого интеллектуала), тусклый, но не дай бог ему угаснуть… Разве смерть в смерти? Нет, смерть только в жизни - смерть.

Да, он обязательно должен предчувствовать, предугадывать (тайно, скрыто, незримо), без этого предчувствия (тайного, скрытого, незримого) он умирает, словно отживший свое, некогда зеленый лист. Впрочем, он должен будет умереть и тогда, когда найдет, впрочем, это, наверное, иная смерть. Нет, интеллектуал - это тот лишь, кто ищет, не выдавая подлинной цели своей неусыпной работы, скрываясь за отрицанием смысла всякого содержания и легкой, изящной бравадой, - его знанием механизмов, структур, систем и процессов.

Подлинных интеллектуалов мало, они разобщены, но их единство столь же реально, сколь и то, что они все-таки есть…

ГИБЕЛЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Системы гибнут не от случайного стечения обстоятельств, гибель системы от несоразмерно малой по масштабу и мощности силы - иллюзия. Гибель системы - результат ее предуготованности к гибели. Агонии предшествует период мнимого благополучия - это вводит в заблуждение. Все цивилизации гибли на своем пике; достижение цивилизацией своего пика и есть начало ее гибели. Пик - это инерционный ноль, дальнейшее движение возможно только в обратную сторону. Гибель системы - следствие достижения ею своего расцвета.

Наша цивилизация, эта букашка, затерявшаяся на протянувшейся по бесконечности оси времени, - такая же система, как и биллионы других. Ее срок отмерен; и вовсе не запасом прочности, не успехами «строительства», а количеством допущенных в системе ошибок. Удельный вес последних - т. е. ошибок системы - давно миновал критическую черту. Система еще работает, но это действительно случайность, ее гибели уже ничто не мешает, она просто ждет. Шаг за инициирующим агентом…

Система, предуготованная к гибели, ожидает инициирующий агент, она ожидает своего палача, она ждет сладострастно. Преступник обрекает себя на гибель не в ту секунду, когда восходит на эшафот, а когда совершает свое преступление. Палач - только доводит дело до логического конца; узел же завязывается гораздо раньше. Гибель цивилизации предрешена. Как именно это произойдет, учитывая инвариантность финала, - гибель системы, не так интересно. Невозможно предотвратить неизбежное, его не избежать, а потому стоит ли бегать? Интеллектуал остановится, он будет наблюдать, вкушая все радости жизни, наслаждаясь пониманием остроты момента.

Какой инициирующий агент спровоцирует неизбежную теперь катастрофу? - это не столько интересный, сколько забавный вопрос; хороший повод позабавиться. Интеллектуал лишен бессмысленного и одутловатого сожаления, и если миру суждено погибнуть, то истинному интеллектуалу хочется знать, как это произойдет. Интересны механизмы, структуры, процессы, интересно видеть, как эта огромнейшая конструкция, вроде бы строящаяся на самом деле шаг за шагом, приближает свое крушение. Если нельзя это остановить, то почему не сделать это крушение увлекательным зрелищем? Представление под названием: «Новый вечно старый Вавилон»…

Забавно, наверное, было бы составить своего рода сжатое либретто, где выстроятся в один ряд все участники грядущей драмы - «слабые звенья системы», «ошибочные ходы», «пагубные интеракции». О чем вы хотите думать? Об истощении запасов энергоносителей вследствие их ограниченности и роста потребления? Неизбежных экологических катастрофах, когда ученые умы приспособят к использованию, например, океан или воздушную стихию? Демографическом апокалипсисе, когда количество стариков, чья жизнь на фоне безнадежно слабеющих мозгов будет продолжаться сверх установленной природой меры? Или кого-то заинтересует вопрос о том, как воинственно «первый мир», будет защищаться от экспансии «человеческого материала» мира «третьего»? Может быть, вам интересны процессы накопления генетических дефектов в нитях ДНК, испорченных антропогенной выбраковкой естественного отбора? Возможно, вас заинтересует коллапс, организованный последним геополитическим «колоссом», или девальвация его же фиктивных «денег»? Еще есть вариант подумать о террористическом буме и провоцируемой им панике «добропорядочных граждан», о новом фашизме, о том, как цивилизация потребления потребит самою себя, о вирусах, побеждающих неповоротливые вакцины…

О личности инициирующего агента остается только гадать, расчерчивая весь ансамбль вероятностей, но сие есть приятное угадывание - мы не заложники с этой минуты, мы увлеченные зрители, наша роль куда более приятна, чем какая-либо иная. Впрочем, так или иначе, но мы, согласно расчетам, застанем-таки кульминационный момент. Начинается действие, мы с интересом разглядываем сценографию - здесь место грядущей гибели Цивилизации. Третий звонок, представление начинается! Завязка сюжета, главные герои, интрига… Не пропустите захватывающее шоу, последняя гастроль началась, спешите видеть! Зрелище обещает быть потрясающим: в стадии своего немыслимого расцвета, на скаку, в апогее своей немыслимой славы с грохотом навернется огромнейшая из Цивилизаций, быть может, последняя из них! «Как мало ценит человек великое!» - воскликнул когда-то поэт, но забыл добавить: «Великое, если оно действительно великое, заставит себя ценить».

Впрочем, весь этот трагифарс меня мало интересует, однако в одном аспекте он занимает меня полностью: озвученная здесь тема, может быть, единственная, которая способна всецело объединить думающих людей, но позволяющая им при этом сохранить детскую непосредственность, открытость и веселость. Если выхода нет, нет необходимости и в какой-либо имитации - на фоне катастрофы мы странным образом способны обрести подлинное умиротворение.

НЕГЕРОИЧЕСКАЯ ЭПОХА

Мы живем в негероическую эпоху. Сознавать это тяжко… И даже не потому тяжко, что лишены мы возможности любоваться горением Героев (пусть даже фактическим горением на каких-нибудь лицемерных кострах какой-нибудь лицемерной инквизиции), а потому, что мы стали массой, безликой массой, которая совершенно импотентна без своего Героя. Она должна была бы жаждать Его и, возможно не осознавая того, действительно жаждет. В конечном счете он - то, что ей нужно, то, без чего она превращается в тлетворную жижу. Но именно вследствие этой своей абсолютной импотенции она совершенно не способна воспринять своего Героя - для этого тоже кое-что нужно, в противном случае он может быть только насильником.

Реплика о «Герое» из уст современного человека, наверное, звучит смешно, и я рад был бы смеяться со всеми. Ведь смешно, право! И в этом-то все - все смеются: «Какие сейчас герои?! О чем речь?! Куда там!» Сейчас даже Нобелевскую премию не могут вручить человеку - нет такого человека, только «группа ученых». Однако же такой человек, такие люди, безусловно, есть; возможно, их даже больше, чем мы можем себе представить. Но, будучи существами социальными, мы не можем быть человеком без других человеков, а другие человеки не способны воспринять Героя, поэтому его просто не может быть.

«Один шимпанзе - не шимпанзе!» - сказал один замечательный исследователь обезьян. Один человек… Один человек тонет в трясине непомерно разросшегося человечества, его голос глохнет (даже если бы ему и вздумалось кричать), не способный пробиться через бесчисленное эхо голосов, звучащих по тысячам телевизионных каналов, на сотнях тысяч радиоволн, со страниц миллионов печатных изданий и в вопиющей разноголосице Интернета. Это словно бы гигантский слой ваты, словно бы завеса над голосом - звукоизоляция, тишина… Ныне достойные Нобелевской премии (я упоминаю ее здесь лишь как символ) не делают ничего, чтобы позволило им получить эту премию, и это естественно для негероической эпохи, и в этом прочитывается ее обреченность.