Аристократ на отдыхе. Том 6 (СИ) - Алекс Рудин

помолчать.

— Ваше величество, добрый день! Вас беспокоит барон Волков.

— Никита Васильевич? — удивился император. — Как вы узнали мой номер?

— С помощью пыток и шантажа, — усмехнулся я. — Это мои любимые методы. Ваше величество, вы же не хотите пропустить замечательный спектакль?

— Спектакль? — изумился император. — Вы звоните, чтобы пригласить меня в театр?

— Лучше. Завтра состоится уникальное представление. Думаю, оно будет интереснее, чем Императорский магический турнир.

— Где? — быстро спросил император.

— В зале городского суда. Будут судить профессора Лабуаля.

— Я слышал об этом деле. Вы считаете, что мне стоит там присутствовать?

— Обязательно. Вы сыграете очень важную роль.

— Даже так? И кого я буду играть?

— Разумеется, себя, — улыбнулся я. — Грозного, справедливого и милосердного монарха.

— Тогда я приеду, — сказал император.

— Только не приезжайте заранее. Будет лучше, если вы немного опоздаете. И прихватите с собой побольше гвардейцев — пусть оцепят здание.

— Умеете вы заинтриговать, Никита Васильевич!

— Ваше величество, — вспомнил я. — Пригласите с собой графа Новикова. Ну, того самого, который хочет стать главой губернской Службы ликторов.

— А он-то вам зачем? — удивился император.

— Мне кажется, нам с ним пора познакомиться.

Я попрощался с императором и весело улыбнулся своей дружной команде.

— Ешьте, набирайтесь сил. Нельзя облажаться на глазах у его величества.

— Барон! — простонал Илья.

Глава 7

Ровно в девять часов утра я вошел в здание суда. На моих руках спокойно лежал черный кот с разорванным левым ухом. Кот равнодушно поглядывал желтыми глазами на суету вокруг.

На входе меня попытался остановить дежурный жандарм.

— С котом нельзя, ваше благородие!

— Ваша милость, — поправил я жандарма. — Почему нельзя?

— Не положено! — браво отчеканил жандарм.

— Кем не положено? — не повышая голоса, спросил я. — Когда не положено?

— Ваша милость, — взмолился жандарм. — Ну, не могу я вас с котом пропустить!

— Зови начальство, — решил я. — пусть предъявят бумагу, в которой сказано, что котам нельзя в здание суда.

Я почесал кота за ухом. Кот лениво зевнул, показав острые клыки и розовый язык.

Вокруг нас уже начали собираться журналисты. Защелкали вспышки камер.

Я старательно сохранял серьезное выражение лица. А жандарм принялся нервно оглядываться в поисках подмоги.

— Ваше благородие! — крикнул он какому-то чиновнику в сером деловом костюме и с папкой подмышкой. — Тут с котом…

Но чиновник только отмахнулся от несчастного жандарма.

К нам подошла Кира.

— Я адвокат профессора Лабуаля, — сказала она и показала жандарму свое удостоверение. — Этот кот — важный свидетель по делу профессора.

— Да как же, госпожа Белова! — попытался возразить жандарм. — Разве кот может быть свидетелем? Он же не говорит!

— Свидетель, — непреклонно повторила Кира. — И вещественное доказательство. Вы собираетесь мешать работе суда?

Жандарм вспотел и проклял час, когда его назначили на охрану судебного заседания. Это ясно читалось в его глазах.

— Никак нет, не собираюсь. Но и вы меня поймите, госпожа Белова! Меня же начальство взгреет.

— Я предупрежу их, — кивнула Кира.

— проходите, — с облегчением выдохнул жандарм и посторонился.

В коридоре нас окружили журналисты.

— Госпожа Белова, как вы собираетесь защищать профессора? Ваш подзащитный намерен подтвердить свое признание?

— Я сделаю все возможное, чтобы установить истину, — твердо ответила Кира.

— Молодец! — шепнул я ей на ухо. — Ты отлично держишься.

— А зачем вам кот? — выкрикнул кто-то из журналистов. — Это ваш талисман?

— кот является частью линии защиты. Извините, я не могу раскрыть вам подробности.

Я оттеснил в сторону самых нахальных репортеров и помог Кире пройти в зал для заседаний.

Зал был полон. Вся Столица собралась посмотреть на то, как известного профессора будут судить за убийство.

Я окинул взглядом бесконечные ряды зрителей. Увидел старого Трубецкого — князь ответил мне суровым взглядом. Но я искал не его, а ректора Кравцова.

Вот он!

Ректор сидел в своем кресле, для которого специально освободили место. Рядом с ним стоял охранник. А в воздухе над головой Кравцова колыхались невидимые для зрителей призраки.

Ректор хмуро посмотрел на меня. Потом перевел взгляд на кота и удивленно поднял бровь.

Чтобы успокоить его подозрения, я напустил на себя печальный и растерянный вид. И даже отвел глаза в сторону.

Ректор едва заметно улыбнулся.

Хорошо. Я не хотел, чтобы он что-то заподозрил раньше, чем начнется основная часть представления.

Для свидетелей освободили места в первом ряду — напротив судейского стола. При этом свидетелей защиты и обвинения рассадили подальше друг от друга.

Помощник прокурора Прокудин уже сидел за своим столом, внимательно читая какую-то бумагу. Когда в зал вошла Кира, Прокудин поднял голову и торжествующе улыбнулся. Потом посмотрел на меня, и его взгляд стал напряженным.

Я сделал вид, что даже не замечаю его. Наклонился к Кире и шепнул ей на ухо:

— Удачи, солнышко! У нас все получится.

— Верю.

Кира едва заметно улыбнулась мне в ответ и прошла к своему месту.

— Встать! — громко объявил служитель. — Суд идет!

Из боковой двери вышел судья в длинном напудренном парике и два заседателя. Судья выглядел усталым и равнодушным. Круги под его глазами говорили о том, что он не выспался, а красный нос выдавал пристрастие к выпивке.

Когда судьи заняли свои места, служитель объявил:

— Садитесь!

Наступила очередь судьи.

Он стукнул деревянным молотком по столу, откашлялся и лениво объявил:

— Судебное заседание начинается! Введите обвиняемого.

Этого момента с нетерпением ждали зрители и журналисты.

Когда двое жандармов с саблями ввели профессора Лабуаля в зал, снова защелкали вспышки камер. По рядам пробежал нестройный шум.

— Дедушка! — тихо вскрикнула Маша, которая сидела рядом со мной. Я несильно сжал ее руку, напоминая, чтобы она успокоилась.

Профессор Лабуаль не услышал