Любовь, морковь, свекровь - Наталья Александрова

– Это и есть вопрос? – удивился сержант. – Ответ положительный, и я с вас за этот ответ много не возьму, по совести – еще сотню накиньте, и будем в расчете…

– Вот что значит профессионал! – восхитился Маркиз. – А вы, сержант, дышите тоже за деньги?

– Не понял! – полицейский напрягся лицом. – Это вы что – так прикалываетесь? Да я за такие шутки…

– Упаси боже! – поспешил успокоить его Леня. – И в мыслях не было! Только это еще не тот вопрос. Раз уж вы тут дежурите, не заметили ли случайно во время своего дежурства бежевую «пятерку» за государственным номером таким-то?

– Ну вы даете! – расстроился сержант. – Если я каждую проехавшую «пятеру» запоминать буду, у меня для выполнения служебных обязанностей места в голове не останется! Это никаких мозгов не хватит, с ума слезть можно!

Леня хотел было сказать бравому защитнику правопорядка, что от нуля ничего не убавишь и сумасшествие ему не грозит, поскольку сходить не с чего, но вовремя прикусил язык. Сержант тем временем продолжал раздраженно дискутировать сам с собой:

– Я не то что битые «Жигули», «мерсы» не запоминаю! Больше мне делать нечего!

Вдруг он замер, как будто увидел привидение, и приглушенно забормотал:

– «Мерс»… «Жигули»… а ведь правда, была тут вчера история, как раз «Мерс» с бежевой «пятеркой» столкнулся… хорошо так приложился, качественно… «Мерс» новенький, серебристый, недавно с конвейера, а «пятера» слова доброго не стоила…

– И вы не вмешались? – возмутился Маркиз. – ДТП случилось на ваших глазах…

– А ты чего это такой любопытный, а? – насупился сержант. – Тебе что, больше всех надо? Ты что, юный пионер-тимуровец? Они сами между собой разобрались! Этот, из «Мерседеса», был не в претензии, он еще ту девицу к себе пересадил, сказал, что отвезет в больницу, и «пятеру» ее на ремонт отогнал…

– И с вами рассчитался… – протянул Маркиз.

– Ну и рассчитался! А тебе какое дело? Между прочим, мало заплатил! Всего сотку баксов сунул и был таков! Это сильно повезло ему, что я был в хорошем настроении! С его номером по совести не меньше двухсот содрать стоило!

– С его номером? – удивленно переспросил Леня. – Что это за номер такой, за который отдельно приплачивать полагается?

– Да уж такой номер! – сержант захихикал. – Такой номер, что и не захочешь, а остановишь! Рука сама к прибору тянется, чтобы на алкоголь проверить! Номер у него чего-то там сто сорок девять! То есть рубль сорок девять копеек! – и полицейский довольно захохотал. – Помнишь еще, что у нас рубль сорок девять стоило?

Леня, разумеется, помнил эту легендарную цифру. Рубль сорок девять в советские времена стоила «маленькая», то есть бутылка в четверть литра «Столичной» водки. Еще долгие годы после того, как водка с такой ценой исчезла из магазинов, магическим числом «сто сорок девять» все мужское население страны зашифровывало кодовые замки, камеры хранения и всевозможные коды доступа.

– Сто сорок девять, говорите? – оживился Леня. – Ну, спасибо вам, сержант! И вот вам от меня за хорошую память! – и он сунул полицейскому еще одну купюру.

Отъехав на безопасное расстояние от предприимчивого сержанта, Леня остановил машину и набрал номер Уха.

– Здорово, Маркиз! – отозвался приятель после довольно длинной серии звонков. – Ты чего в такую рань подхватился?

– В такую рань? – Леня удивленно покосился на часы. – Ты хоть знаешь, который час?

– Чего? – переспросил Ухо. – Ой, и правда! Это ж я, выходит, клиента проспал… понимаешь, вчера друга встретил, пять лет не видались, ну и… поговорили… а ты чего звонишь-то? Опять битая «пятерка» понадобилась? Или на этот раз «Запорожец»? Имей в виду, я скоро за такое барахло надбавку введу! Как минимум сорок процентов! За моральный, блин, урон! Это ведь если меня знакомые люди в такой машине увидят, вовек не оправдаешься!

– Ладно, Ухо, – прервал Леня приятеля, – кончай трепаться. Дело серьезное. Лолка пропала.

– Да ты что! – Ухо присвистнул. – Говорил я, старые машины до добра не доведут!

– Короче, пробей мне по своей базе серебристый «мерс» за номером сто сорок девять. Буквы, уж извини, не знаю.

– Да на фига мне буквы? – забормотал Ухо, стуча пальцами по клавиатуре. – И без того задача, что два байта переслать… проще некуда, так что ты трубку не вешай… как говорят, оставайтесь с нами… ну, вот же он – серебристый «Мерседес», номер какой надо, владелец Копытов Сергей Иванович…

– Копытов? – удивленно переспросил Леня. – Тот самый Сергей Копытов? Неужели он замешан в такую темную историю?

– Говорю тебе – Сергей Иванович Копытов, а тот самый или нет – сам решай. Я никакого Копытова не знаю… если бы Шумахер был, тогда другое дело…

– Да это телевизионный ведущий, очень известный. «Верю – не верю» ведет и еще кучу разных передач…

– Маркиз, ты же меня знаешь, я этим ящиком не интересуюсь. Разве только когда по нему «Формулу-1» показывают. А так мне что Копытов, что Подковкин – никакой разницы!

– Все равно спасибо тебе большое! Очень выручил!

– Никаких проблем. – И Ухо выключил телефон.

А Леня купил в ближайшем киоске газету с телевизионной программой, пролистал ее и помчался на Петроградскую сторону. Через полчаса должна была закончиться программа «Куча-мала», которую тоже ведет Сергей Копытов. Программа эта идет в прямом эфире, значит, ведущий должен быть в студии.

Никто, ни один самый фанатичный любитель отечественной словесности не читал книг советского писателя Топтыгина. Однако его фамилию знает каждый житель нашего города, потому что на улице, названной именем писателя Топтыгина, расположена главная петербургская телестудия.

Подъехав к зданию студии, Леня не успел заглушить мотор, как вдруг в стекло его машины постучали, и приятный баритон с умоляющими интонациями проговорил:

– Не подвезете к Гренадерскому мосту? Заплачу, сколько скажете!

Леня поднял глаза и увидел того самого человека, которого искал – известного телеведущего и шоумена. Невысокий рост, приятное улыбчивое лицо, густые, хорошо уложенные волосы – это был не кто иной, как Сергей Копытов.

«На ловца и зверь», – подумал Маркиз.

Он распахнул дверцу и проговорил:

– Садитесь, Сергей. Довезу вас с удовольствием, и никаких денег не надо.

– Спасибо! – Копытов откинулся на спинку сиденья и улыбнулся. На щеках у него появились знаменитые ямочки. – Машину, понимаете, угнали, – проговорил он. – А каждый день приходится мотаться с канала на канал… очень неудобно! Сейчас вот на «Триста» передачу надо записывать…

– Машину угнали? – заинтересованно переспросил Маркиз. – «Мерседес»?

– Ну да, – кивнул ведущий, – серебристый «мерс»… обидно, совсем недавно купил…

– А давно угнали?

– Позавчера вечером. Заехал к друзьям, посидел немного, выхожу – а «мерина» нету… полиция обещала разобраться, но сами понимаете…

– Да уж… – многозначительно протянул Леня.

Леня высадил Копытова около бизнес-центра, где располагался телевизионный канал с задумчивым названием «Триста».

– Раз уж вы не хотите денег, – проговорил Сергей, прежде чем выбраться из машины, – может быть, автограф?

– Не откажусь, – вежливо улыбнулся Маркиз. – Не для меня, а для моей подруги. Ее зовут Лола.

«Только неплохо бы для начала ее найти», – подумал он, проводив взглядом телеведущего. Затем Леня достал мобильник и снова набрал телефон Уха.

– Ну как, проснулся? – спросил он, услышав бодрый голос приятеля. – Это хорошо, потому что на этот раз задача будет посложнее. Как я и думал, Копытов ни при чем. У него машину позавчера угнали. Так вот, нельзя ли по твоим каналам узнать судьбу этого «мерса»? Кто угнал, для кого, и все прочее…

– Ну ты даешь… – протянул Ухо. – То у тебя вопрос проще некуда, а то… ты же понимаешь, угнать машину мог любой способный мальчишка старше детсадовского возраста, а таких в нашем городе сам понимаешь сколько…

– Так что – глухо?

– Я этого не сказал… конечно, угнать мог кто угодно, но вот потом он должен был тачку кому-то толкнуть, а таких, кто покупает краденые машины, уже не так много.

– Конечно, если угонщик действительно хотел эту машину продать.

– Ну да, ну да, – согласился Ухо. – Если он ее взял так, покататься – дело совсем безнадежное. Только это вряд ли… во‑первых, «Мерседес» новый, красивый, дорогой, так что просто так бросить его жалко. Во-вторых, и это важнее – если его продать и потом разобрать на детали, его больше не найдут. А если просто бросить – найдут, и очень скоро. А нашему угонщику это надо?

– Думаю, что не надо, – согласился Маркиз.

– Вот и я так думаю, – поддержал его Ухо. – А самое главное, что наш угонщик так думает.

– Откуда ты знаешь, как он думает? Ты же не он!

– Откуда ты знаешь, что я не знаю? – усмехнулся Ухо. – Ты же не я! А кроме шуток, я так давно занимаюсь такими делами, что знаю, как думает рядовой угонщик. Короче, перезвони мне минут через сорок, постараюсь что-нибудь разузнать.