Битва за Империю - Сергей Сухинов

— Сколько мне платят за предательство русские?

Карродайн поморщился.

— Не надо иронизировать, Алекс. Да, наши пропагандисты малость перегнули палку, выставив тебя агентом красных, но без этого нельзя. Сам понимаешь: на войне как на войне! Я-то прекрасно знаю, что сэр Бирс — истинный бессеребреник, фанатик идеи Цитаделей Культуры. Меня сейчас волнует другое: когда ты успел задурить мозги моей Эвелин?

Чейн насторожился. Эвелин — кто это? Жена, подруга, любовница? Вот как: оказывается, старая, заслуженная развалина сэр Бирс еще способен задурить мозги женщине. Хотя вроде бы Джейн он понравился. Интересно бы узнать — чем именно?

— Клиф, а не проще ли спросить об этом у Эвелин? — осторожно спросил варганец.

— Я спрашивал. Очень даже настоятельно спрашивал! Ну, когда эта девица слегка баловалась наркотиками, спала напропалую с разными поддонками, устраивала дебоши в ночных клубах, то и дело попали в полицейские участники, я еще терпел. В конце-концов, в наших кругах принято смотреть сквозь пальцы на шалости золотой молодежи! Но когда вчера вечером она вдруг заявила, что любит Алекса Бирса больше жизни, и требует, чтобы я освободил его из тюрьмы, то я оторопел. Кстати, в тот момент я и знать не знал, что Хантеры только что вышли на связь с полицией Нью-Йорка, и готовы на приемлемых условиях обменять главного американского изгоя на кое-какие припасы! Но Эвелин об этом откуда-то узнала. Интересно, откуда?.. Ну, а в как понимать ее внезапно вспыхнувшую страсть к старине Бирсу? Эвелин всего двадцать лет, она — редкая красавица. За моей дочерью вьются сотни молодых парней, с огромными состояниями и блестящим будущим… Но почему-то девочке вдруг понадобился старый, свихнувшийся хрыч. Да так понадобился, что Эвелин пригрозила, что покончит с собой, если сэр Алекс Бирс хоть на один день останется в тюрьме! Может, ты как-то сможешь объяснить эти чудеса, Алекс?

Чейн поразился, до чего изменилось лицо советника Президента. Куда-то исчез напыщенный, высокомерный чиновник, а на его месте нынче находился старый, слабый человек, отец непутевой дочери. Дочери, которую Клиф любил больше всего на свете, и которая так внезапно нанесла удар ему прямо в сердце.

— Ха, выходит не одному мне конец, но и тебе тоже? — улыбнулся варганец. — Приятно слышать, старый дружище, что твоей политической карьере настал конец! Наш славный Президент не потерпит, чтобы в Департаменте Безопасности работали отцы неблагонадежных дочерей.

Карродайн уныло кивнул.

— Да, это верно. Я могу только Бога молить, чтобы ФБР не разнюхала про Эвелин. Ты сам видел, что эти типы только и ждут повода, чтобы вцепиться мне в горло. Ну, а дочь молчать не станет, не то воспитание.

Чейн с сочувствием посмотрел на своего друга-врага. Черт побери, выходит, не только ему одному не везет с женщинами! Кто бы ни была эта Эвелин, она здорово может подставить своего отца… И с чего это ей вздумалось вчера, в одночасье превратиться из обычной прожигательницы жизни в ярую, фанатичную последовательницу сэра Алекса Бирса? Ну, словно ее кто-то стукнул по прелестной головке…

Стукнул?!

Чейн почувствовал, как у него в горле мгновенно пересохло. Странное совпадение! Чуть более суток назад предатель Джон Гордон обманом заставил бедняжку Селию пойти на обмен разумов с какой-то жительницей Нью-Йорка середины бесконечно далекого 21 века. И по удивительному совпадению приблизительно в это же самое время отвязная девчонка Эвелин вдруг разом переменила все свои убеждения, и перешла на сторону Алекса Бирса, врага своего родного отца.

Хм-м… Нет, он явно торопится выдать желаемое за действительное. Предположим, Гордон действительно смог уговорить Эвелин обменяться разумами с Селией. Для пресыщенной девицы из 21 века такое путешествие в мир бесконечно далекого будущего, разумеется, могло стать отличной приманкой. Но откуда Селия узнала, что ее непутевый муж оказался именно в теле Алекса Бирса?

Ответ мог быть только один. Джон Гордон не зря обещал, что оба супруга непременно разыщут друг друга в огромном, многомиллионном городе. Ему, Чейну, Джон ничего не сказал о том, где искать Селию. Но он вполне поведать Селии, как та сможет разыскать своего мужа. Ну конечно же, так все и случилось! Селия — умная женщина, она не захотела бы пойти на такой отчаянный поступок, не выведав у своего пленителя все про судьбу ее мужа. Да и Гордону не было особого смысла скрывать эту информацию. Для него было важно навсегда избавиться от бывшего друга, а все остальное не имело никакого значения. Он мог без всякого опасения рассказать про Эвелин и ему, Чейну, и не стал этого делать лишь потому, что хотел его немного помучить. Надо признаться, замысел Гордона полностью удался…

— Что молчишь, Стручок? — нервно спросил Карродайн. — Время идет!

Чейн лихорадочно размышлял. Разумеется, вся его догадки насчет Эвелин смогут оказаться ложными надежами. И все же, все же…

— Клиф, чего ты от меня хочешь? — наконец, промолви он. –

Я понимаю, в какое дерьмо ты вляпался, но разве я могу чем-то помочь?

— Можешь.

— Как?

— Я постараюсь устроить твою встречу с Эвелин. Это будет очень непросто, но я постараюсь. А ты постараешься убедить мою девочку, что ты и все твои идеи — полное дерьмо, что ты раскаялся и готов сотрудничать с властями. Тогда Эвелин опомнится. Я-то ее знаю! Эвелин терпеть не может, когда ее кумиры оказываются слизняками и полными ничтожествами.

— Ха, только психологических экзерсисов мне сейчас не хватает! На моей шее висит петля, а я почему-то должен заботиться о шалой девчонке. Да чихать я на нее хотел, и на тебя — тоже! Или ты обещаешь помочь и мне бежать из тюрьмы?

Карродайн покачал головой.

— Нет, это совершенно невозможно. Но я могу принести тебе яд. Поверь, Алекс, это хорошая плата за твою помощь! Ребята из ФБР давно точат на тебя зубы. Ты должен знать многое и многих, и из тебя вытрясут все, абсолютно все! И видел, как это делается — врагу не пожелаешь таких мучений. А вот умереть раньше времени тебе не дадут, и не надейся. Врачи будут дневать и ночевать возле твоей постели, и будут пичкать тебя всякими тонизирующими лекарствами, пока ты не превратишься в полного дебила. Но физические мучения — не самое страшное, что тебе предстоит. Куда хуже мучения моральные! Вместо сна бы будешь каждый новый день лежать в темноте, и вспоминать имена тех своих друзей, кого ты послал на электрический стул. А ведь у них есть жены, дети… Одна, всего лишь таблетка яда спасет сотни людей, и подарит тебе спокойную смерть. Разве это так уж мало?

Чейн задумчиво кивнул.

— Нет, не мало… Пожалуй, ты прав. Я готов встретится с Эвелин.

— Только как ты сможешь провести ее сюда, в тюрьму?

— Это уж моя забота. Стручок, не забудь — ты обещал вправить моей дочке мозги! А уж за мной не заржавеет… Все, пойду, приглашу этих двух головорезов. Кстати, тот, что пониже, назначен твои адвокатом. Опасайся его! Гнида еще та… Ну, а его напарник предпочитает силовые методы. Надеюсь, что сегодня он только слегка тебя пощупает…

* * *

Первый день в тюрьме оказался еще тяжелее, чем ожидал Чейн. Ему уже приходилось пребывать в роли арестанта. Особенное впечатление на него произвела тюрьма на планете Кхарал. Пьяное небо, как же давно это было! Тогда аборигены его здорово отделали, но к счастью, в самый трудный момент на помощь пришел Джон Дилулло. В то время они еще не были друзьями, и командиру отряда землян-наемников попросту нужен был отчаянный сорви-голова, способный сломать своей тупой башкой любую стенку.

Сейчас ни на чью помощь, увы, рассчитывать не приходилось. Стеллар не подавал признаков, а друзья Алекса Бирса вряд ли смогут взять штурмом тюрьму. Разве что Селия? Если жена на самом деле ныне находится в теле дочери Карродайна, то она наверняка что-нибудь придумает. В крайнем случае, может пустить в ход дар ясновидения и магию. Только хватит ли это для того, чтобы выйти из самой охраняемой тюрьмы США?

Почувствовал резкую боль в груди, Чейн поморщился и сплюнул на пол кровавую слюну. Клиф оказался прав — сегодня его слегка «пощупали». Но большую часть дня его обследовали врачи, словно он оказался в элитной больнице. Ему заглядывали в зубы, что-то искали в волосах, взвешивали, брали анализы, просвечивали на каких-то установках, заставляли бегать по искусственной дорожке, и тому подобное. А потом начались первые допросы. В соответствии с законом, они велись в присутствии адвоката, который, похоже, работал на ту же контору, что и следователи. Арестанта рассматривали об его детстве, литературных пристрастиях, семейной жизни и тому подобных второстепенных вещах. А потом его снова немного били — просто так, для остатки. А потом вновь допытывались, любит ли он морковный сок, не занимался ли в младые годы онанизмом, не прячет ли он в половицах нью-йоркской квартиры героин и тому подобное.