Божественная комедия - Данте Алигьери

Песня девятнадцатая

Поэты подходят к вертепу, где находятся святотатцы. Они встречают папу Николая III, ожидающего Бонифация VIII и Климента V.

1 «О, Симон-волхв{103}, и вы, ученикиЕго презренно-гнусного раскола,Умевшие до гробовой доски4 Обманывать во имя произвола.Готовые за деньги торговатьРелигией и Божьей благодатью!7 Теперь для вас готова прозвучать,Подобная ужасному проклятью,Труба негодованья моего…10 Всех вас, живущих в адском третьем круге,Щадить я не желаю никого».Мы поднялись в волненье и испуге13 Над новою могилой и пришлиК скале одной, которая склониласьНад пропастью, откуда кверху шли16 Миазмы… Правосудье! СовершиласьКазнь лютая над этим морем зла,Так что земля и небо удивились.19 Я в ров взглянул: над ним висела мгла,Внизу же ямы темные зияли,В них каменные плиты и зола.22 Купели ямы те напоминали,Купели, что у алтаря стоят,Где дети христианство обретали.25 Одну купель немного лет назадРазбил я сам невольно для спасеньяТонувшего ребенка… Но хотят28 Иначе объяснять мое движенье{104};Пускай, – меня не тронет клеветаИ лживых толкователей сужденье.31 Осматривал я страшные места:Из каждой ямы ноги вверх торчали,До икр их не скрывалась нагота,34 Тела ж теней в тех ямах исчезали.Пылали – видел я – подошвы ног,И грешники от боли трепетали,37 И содрогались сильно так, что могПорваться ряд веревок, если б имиСвязали тело вдоль и поперек.40 Под язвами страдая огневыми,Как залитые маслом на огне,Пылали тени… С ужасом пред ними43 Я стал тогда, застыла кровь во мне.«Учитель мой! – я наконец заметил. —Кто этот грешник, бешеный вполне,46 Которого я в пламени приметил?Он, кажется, страдает больше всех.Его мой взгляд с особой болью встретил.49 О, за какой карается он грех?»И отвечал учитель мой: «ЖелаешьКогда ты знать причину казней тех,52 То, вниз спустившись, истину узнаешь —Кто он такой и как его зовут».А я ему: «Поэт, ты понимаешь,55 Что за тобою вслед и здесь и тутЯ следовать готов беспрекословно…Твои труды – есть также и мой труд,58 Тебе я покоряюся любовно.Я твой слуга, а ты мой властелин,В которого я верю безусловно,61 Который даже может в миг одинУгадывать мои все помышленья.Противиться тебе – мне нет причин».64 Чрез новую ограду в то мгновеньеСпустились мы в жилище новых мук,Где раздавались стоны и хрипенье.67 Поэт не выпускал меня из рук,Пока мы шли до ямы той ужасной,Где грешник, испуская вопля звук,70 Метался телом всем. «О, ты, несчастный!Кто б ни был ты, попавший в бездну золВниз головой, истерзанный, безгласный,73 Поверженный, как в стену вбитый кол,Скажи, кто ты, когда сказать возможно?»И, как монах, который вдруг пришел76 На исповедь убийцы, что тревожноЖдал смерти под засыпанной землей,Так точно я склонился осторожно79 Над грешником с поникшей головой{105}.И грешника услышал я стенанье:«Ты ль, Бонифаций{106}, здесь передо мной?82 Так обмануло, значит, предсказаньеМеня на много лет? Иль пресыщенТак скоро златом ты, и поруганье85 Твое сошло на вечную жену{107}?»Я слушал, ничего не понимая,И словно сознавал свою вину,88 Его речам, неясным мне, внимая.Тогда Вергилий молвил в свой черед,Всегда во мне участье принимая:91 «Скажи ему скорее: я не тот,Кого во мне ты видишь почему-то…»И я раскрыл немедленно свой рот:94 «Нет, я не тот!» И, потрясая лютоНогами, грешник выслушал ответИ отвечал, – была одна минута,97 Что в голосе его был слышен следПечальных слез: «Чего же надоТебе? Когда в подземный этот свет100 Проклятого, карающего АдаСпустился ты, чтоб от меня узнать,Кто я такой и как в обитель смрада103 Попал, то я могу тебе сказать.Мне ничего утаивать не надоИ не хочу перед тобой скрывать,106 Что я ходил под мантией великой;Медведицы я сын{108}; для медвежатСбирал я деньги с жадностию дикой,109 И сам за то попал в ужасный Ад,Которого все грешники боятся.Сюда, испив мучений вечный яд,112 Повержены со мной все святотатцы…Чу! Слышишь, над моею головойОни в своих конвульсиях кружатся115 И поднимают дикий, страшный вой.Я сам к ним должен скоро провалиться.Когда ко мне в вертеп ужасный мой118 Тот должен неожиданно явиться,Кого в тебе сегодня я признал…Пока из пяток кровь моя струится121 И головою в грязь я брошен стал,Поверженный с горящими ногами,Он испытает все, что испытал124 Я в Тартаре. Потом, его следамиСойдет жестокий грешник к нам сюда,Задавленный тяжелыми грехами,127 И здесь он нас прикроет навсегда,Ясоном новым{109} ставши в бездне этой:Ясону царь мирволил без стыда,130 А этот грешник гнусный и отпетыйНайдет опору в гальском короле».Какой-то странной храбростью согретый,133 Воскликнул я, и речь была бодра:«Когда Господь вручал ключи от Рая,Не думал от апостола Петра136 Он требовать награды, повторяяОдни слова: «Гряди, гряди за Мной».И даже Петр, корыстью не сгорая,139 Не требовал, чтобы Матвей святойЕму дал денег вместо благодати.Сиди же здесь с казною золотой,142 Которую награбил ты, как тати,Прохожих обиравшие в пути!..Сиди в Аду, косней в своем разврате,145 И если бы я мог в себе найтиЕще грубей, еще сильней проклятье,Его бы на тебя я мог свести,148 Без сожаленья стал бы проклинать я…О, ваша алчность землю всю крушит.Всех ближних обирая без изъятья,151 Вы потеряли совесть, честь и стыд:Из золота вы сотворили бога.Себе язычник идол сотворит154 И молится ему лишь только строго,А вы – у вас сто идолов всегда,У вас богов на этом свете много,157 Которых вы меняли без стыда,И за такое в мире преступленьеНе снимут с вас проклятья никогда.160 О, Константин! Нет, не твое крещеньеЗло сделало в прошедшие года,Но то, что власть и власти нарушенье163 Ты смело папе первому вручилИ тем посеял в мире преступленье».Пока я так над ямой говорил,166 В раскаянье иль в гневном исступленьеНогами грешник молча потрясал…Но, кажется, мое с ним рассужденье169 Учителю понравилось, и онВнимал словам с улыбкой одобренья,Их безыскусной правдой восхищен.172 Потом схватил меня он в умиленье,Прижал к своей взволнованной грудиИ вновь пошел со мной без затрудненья175 По прежнему скалистому путиИ вынес на руках к другой ограде,Где темный мост пришлося нам найти178 В подземном, наводящем ужас граде.Здесь ношу опустил он на скалеОбрывистой и спереди и сзади181 И столь крутой, что в безрассветной мглеИ дикая коза не в состояньеБыла ходить по страшной крутизне.184 Тогда не в очень дальнем расстояньеДолину пред собой я увидал,И вновь во мне удвоилось вниманье187 Среди других не виданных мной скал.