Насколько больно? (СИ) - Евсения Медведева

задорно подмигивали мне, словно одобрительно подталкивали. — Не остановлю…

Его звериный рык, говорил о капитуляции. И я ее приняла, я ее подписала…

Он оторвался от моих губ и замер, внимательно разглядывая меня.

— Ты такая красивая… — он взял сначала мою левую ногу, покрывая поцелуями. Горячие губы заскользили по коже, заставляя извиваться… Он скинул футболку, оголив торс. О Боже… Только от этого вида я стала таять, как сливочное масло. Я растекалась по земле, не чувствуя своего тела. Он контролировал каждое свое движение, не отрывая от меня взгляда ни на секунду.

— Что ты со мной делаешь? — Никита вошел один толчком, но тут же замер.

Я сжалась от резкой боли, прикусила губу, закрыла глаза, наслаждаясь ею. Внезапно она исчезла, а возбуждение стало всё сильнее сжимать моё тело, распахнула глаза. Никита навис надо мной, в его глазах было сожаление…

Нет, эта ночь не запомниться этим! И я вильнула бёдрами, выпустив стон нетерпения.

— Не останавливайся!

Глава 13

Мирослава

— Ты волшебная… — Никита гладил мою спину, заставляя каждую клеточку тела дрожать. Его дыхание у моего уха, тяжелая рука, жар обнаженного тела, все это будило во мне какое-то чувство непонятного счастья, умиротворения… Я повернулась к нему, он лежал на боку, подперев голову о руку. Его глаза жадно шарили по моему обнаженному телу.

— Даже не знаю, верить или посмеяться.

— Верь мне… Верь… — он прижал меня к себе ближе и прижался к моим губам.

Каждый его поцелуй был похож на отчаянные попытки насытиться, но с каждым следующим поцелуем становилось понятно, что это невозможно…

Никита задремал, раскинув руки на покрывале. Мышцы лица расслабились, он стал таким умиротворенным и спокойным. Прямой нос, угловатые скулы, гладко выбритый подбородок. Он так красив! Мой взгляд упал на его спину.

Боже! На его спине была огромная татуировка. Два орлиных крыла мирно лежали на его спине. Каждое перо было прорисовано до миллиметра, казалось, если я шелохнусь, птица улетит. Мне было мало света, чтоб рассмотреть, я встала на колени. Мой палец стал повторять контур каждого пера на правом плече, двигаясь дальше и дальше… Мое дыхание остановилось, когда я увидела… рисунок на левом крыле был изменен! Он был перебит, его левое крыло было сломано! Но это было сделано после! Когда-то этот мужчина был с двумя крыльями, а теперь он — мужчина со сломанным крылом!

— Почему две птички? — зашептал Никита, резко развернувшись на спину. Он подхватил меня и посадил на свои бедра.

Его руки так крепко сжали мои бедра, давая понять, что он требует ответа.

Я опустила взгляд на свой локоть. Две птички… Меня было две… Меня было две… осталась одна…

Никита

Я смотрел в ее глаза, они превратились из голубых в синие, а зрачки расширились. Я знал эту реакцию. Я знал ее…

— А почему орел в твоей душе сломал крыло? — резко ответила она, вскинув на меня свой взгляд.

Я замолчал, потому что уже так давно не слышал этого вопрос. Никто новый не видел мою спину. Все привыкли, никто не лез под кожу… От ответа отвлек телефонный звонок. Мира соскользнула с меня и побежала к машине, у которой валялся мой телефон. Ее аппетитная попка так кокетливо шевелилась, этот вид, наверное, заставил меня покраснеть. Меня! Меня покраснеть! Мира подняла телефон и замерла.

— Это твоя жена… — я не слышал ее голоса, но я прочитал по губам. И ее лицо, оно потухло…

Я высадил Миру у дома и поехал к себе. В горле стоял ком. Я должен чувствовать себя паршиво, в груди должно все болеть… То, что она не сказала мне, что еще девственица, сначала убило меня. Если бы я только знал, то никогда бы не притронулся к этой девчонке! Стыдно, как стыдно… должно быть.

Но нет, я чувствую себя, как после самого охренительного секса в моей жизни. И он был бы еще лучше, если бы Полине не понадобился код от сейфа. Зачем ей мой сейф? Я уезжал — ее не было, когда она вернулась? Черт! Нет, не сейчас, я не хочу думать о ней. Я буду вспоминать запах миндаля ее кожи, мягкость губ и шелковистость волос.

«Это неправильно… это все неправильно! Я не увожу мужей из семей. Я не сталкиваю лбами друзей… Я не вру сестре… Я раньше этого никогда не делала!»

Я пожалел, что прочитал ее сообщение. Печаль и боль не посетила меня, но пришла к Мире. Мира, девочка моя…

«Верь мне!» — ответил я и зажмурился. Я стоял у подъезда своего дома и ждал ответа. Я сидел, как подросток, и ждал ответа!

«Не могу… этого я тоже никогда не делала раньше!»

Я вспомнил ее потемневшие глаза, когда я спросил про ее тату, по ее рукам побежали мурашки. Я знал эту реакцию. Это выброс адреналина, это страх. И я разберусь, я узнаю…

— Кость, а можешь мне собрать информацию о человечке?

Глава 14

Мирослава

Я снова и снова перечитывала сообщения, которые отправила ему. Мы не виделись уже две недели, но мне казалось, что целую вечность. Эти два сообщения, эти два ужасных сообщения. Ну зачем? Зачем? Ведь я сама все сделала! Сама поехала, сама разделась, сама поклялась, что не остановлю. Боже! Я идиотка! Когда я зашла в свою комнату, мне стало так холодно и одиноко! Меня душила злость, что он поехал к жене! Я сама идиотка! Он приедет и ляжет на мягкие перины, она накормит его ужином, приласкает, и он забудет о Мире. А кто я такая? Молодая девчонка, которая придумала в своей больной голове, что нужна ему. Ему нужна жена! Ему нужна семья! А какую семью могу дать ему Я? Я сама месяц назад познакомилась с этим ощущением! Идиотка! Тупица! Потаскушка! Ведь так называют тех, кто спит с чужими мужьями? Да! Именно потаскушка!

— Мирослава! Очнись! — Влад тряс меня за руку, заглядывая в глаза.

— Ты мне руку сломаешь!

— Сломаю, если и дальше будешь летать в облаках! Идем! — мы вошли в здание Архитектурной академии.

Мне дали две недели на раздумье. Кира обложила меня буклетами из трех университетов, и мы вместе взвешивали все ЗА и ПРОТИВ. Она не давила, не настаивала, просто слушала меня и качала на руках Димошку. Как ни странно, Влад принимал активное участие в принятии решения. Он вместе с нами считал плюсики и минусы в моем