Рожденный с мечом в руке (Военные походы Эдуарда Плантагенета 1355-1357) - Герберт Хьюит

На следующий день (30 октября) принц вел свои войска по древней, проложенной еще римлянами Домициевой дороге, через Базеж и Вильфранш, до Авиньона. Жители бежали из этого города еще до прихода англичан, и армия принца остановилась в нем на ночь — одни части в самом городе, другие в пригородах. Некоторые из богатых горожан укрылись в замке, но он был взят штурмом, и они оказались в плену. За этим последовали обычные грабежи и разрушения; здесь и в Монжискаре солдаты сожгли также несколько ветряных мельниц[39].

В субботу (31 октября) армия сожгла Ма-Сент-Пюэль с августинским аббатством и дошла до большого города Кастельнодари, который был слабо укреплен, но стойко защищался. Он был взят штурмом, и солдаты принца устроили при этом настоящую бойню. Жителей города захватили в плен и стали требовать с них выкуп, а с теми, кто отказывался платить, обходились очень грубо[40]. В воскресенье (1 ноября, День Всех Святых) армия отдыхала, но часть солдат вышла в поход; они овладели каким-то городом, жители которого купили себе безопасность за 10000 золотых флоринов. Затем город и замок Кастельнодари были сожжены, и вместе с ними солдаты принца сожгли церковь, два монастыря (миноритов и кармелитов) и больницу Святого Антония. Понедельник (2 ноября) армия провела в пути: она прошла через Сен-Мартен-ла-Ланд, Лаборд и Вильпинт до Альзона; во вторник (3 ноября) она дошла до Каркасона — крупного города и большой крепости.

В нем — так же, как и в некоторых других городах Южной Франции — жилища людей и укрепления, предназначенные служить им военной защитой, были разделены пространственной преградой. Город (le Bourg) Каркасон — богатый, большой и беззащитный — стоял на левом берегу реки Од, а крепость (le Cite) — на правом; берега соединял каменный мост, и он не был разрушен. В городе были большие запасы вина и продовольствия; в нем собрались беженцы из всех соседних сельских местностей, а когда армия принца подошла ближе, очень многие из этих людей, взяв с собой что могли из своих ценных вещей, перешли в крепость, где горожане уже сложили на хранение многое из того своего имущества, которое могли перенести.

На основании своего прежнего опыта военачальники английской армии могли решить, что этот город можно занять без большого труда; и сам принц, и Бейкер в своих коротких рассказах подразумевают, что армия вошла в почти безлюдный город и разместилась в нем, не встретив сопротивления. Однако Фруассар утверждает, что поперек улиц были протянуты цепи; что легковооруженные пехотинцы с копьями и маленькими круглыми щитами очень упорно сопротивлялись нападавшим, но английские конники спешились и, развернув знамена и стяги, перепрыгивали через цепи с мечами в руках и сражались с ополченцами, а лучники в это время выпускали целый ливень стрел во вражеские щиты, и в конце концов пехотинцы отступили через мост в крепость. Возможно, это было преувеличенное описание незначительной стычки. Разместившись в городе, английская армия чувствовала себя в безопасности и имела много еды и вина.

Однако оставалась еще огромная крепость на холме, которая возвышалась на 150 футов над мостом и была одним из самых грозных достижений военного строительства в то время. Два ряда башен и высоких стен окружали эту крепость, которая господствовала над восточным выходом из города. Имея достаточный запас продовольствия, ее защитники могли выдерживать осаду много месяцев. А такая долгая остановка была несовместима с конным набегом. К тому же английская армия, которая смогла, несмотря на разрушение мостов, переправиться через Гаронну и Арьеж, вполне могла найти способ переправиться и через Од, если будет принято решение идти дальше на восток. Она даже могла перейти реку по каменному мосту, правда рискуя попасть под град стрел из замка. При этом англичане наверняка просчитывали последствия — то, что могло произойти, если у них за спиной будут находиться большие силы французов. Принцу было вовсе не обязательно захватывать каркасонскую крепость, однако это увеличивало и безопасность его войск, и его богатство, и его престиж.

Нужно принимать во внимание и еще один фактор. Жители Каркасона, хотя и покинули его, были близко; они не могли помешать уничтожению своего города, но могли начать переговоры об уплате денег за то, чтобы англичане пощадили их город. В течение среды и четверга (4 и 5 ноября), когда английская армия отдыхала, представители обеих сторон обсуждали условия такого соглашения. Каркасонцы предложили 250000 золотых экю за то, чтобы город не предавали огню. Вместе с их предложением принцу была передана просьба местного духовенства, чтобы он не позволил своим людям сжечь город и вообще причинить ему какой-либо ущерб; но ни горожане, ни представители духовенства не могли вести переговоры о сдаче[41].

Предложение было отвергнуто, и причины этого заслуживают более подробного рассмотрения. Обещанная сумма была огромной — гораздо больше того, что горожане могли заплатить сразу, и, вероятно, больше, чем они могли (в той обстановке, которая сложилась в Лангедоке осенью 1355 года) быстро собрать с помощью займов. Бейкер не говорит, что эта сумма была слишком мала. Он считает, что это было не столь важно. Велика она была или нет, задачей принца было прежде всего не собирать деньги, а демонстрировать справедливость своего дела. Бейкер также считает, что те, кто находился в каркасонской крепости, так упорно сопротивлялись не потому, что хранили верность королю Франции, а потому, что боялись его мести. Хотя эти предположения сформулированы расплывчато, они заслуживают рассмотрения в контексте всей ситуации. Французы вполне могли рассуждать так: хотя сейчас принц — грозная сила, конный набег — событие временное; раньше или позже французская власть будет восстановлена (как в Нормандии в 1346 году), и поэтому сопротивляться (в разумной степени) для них в конечном счете лучше, чем сдаться. Крепость была неприступной, время работало на его защитников, не было никаких оснований сомневаться в верности гарнизона французской короне, а принц был обязан помнить, что французские войска, несомненно, идут ему навстречу. Поэтому англичанам пришлось с огромной неохотой примириться с тем, что они не получат эту огромную военную добычу.

Должно быть, при этих обстоятельствах любая сделка по поводу торговой части города была неприемлема. Принц хорошо понимал, что многие люди в его армии шли в бой ради денег, но у него самого могли быть более высокие — или просто иные — побуждения. Более того, хотя противоречивая природа человеческих дел и заставляла принца, из соображений целесообразности, смотреть сквозь пальцы на многое, что было обычным в войсках, сам он до этого ни разу не был участником такой грязной сделки, как та, которую ему предложили.

С точки зрения претензий Эдуарда III, Черный принц должен был считать жителей Каркасона подданными своего отца, а поскольку они сопротивлялись — мятежниками и, следовательно, врагами отца. Как представитель короля Эдуарда III, принц не мог торговаться с ними и с высокомерным презрением отверг их предложение.

Больше нельзя было тратить ни минуты. Были отданы распоряжения сжечь город в пятницу утром с обычным указанием щадить имущество Церкви. Но город был разрушен полностью.

Фруассар пишет, что армия перешла Од по мосту, и, когда она проходила у подножия того холма, на котором стоит каркасонская крепость, на нее обрушились огромные камни из стоявших в крепости метательных орудий. Возможно, он имел в виду только одно подразделение армии принца. Попытка провести всю армию этим путем маловероятна. Бейкер пишет, что армия «отступила» (recessit) и шла в тот день по «трудным для продвижения, каменистым и болотистым» местам. Она двигалась уже не по Римской дороге, а по левому берегу Ода и вскоре шла уже вдоль южной оконечности озера Марсейет. Солдаты принца сожгли Треб и опустошили местность вокруг него; место для ночлега армия нашла или добыла себе в Рюстике (6 ноября). Обойдя озеро Марсейет, войска принца прошли через город Серам (который они не разрушили, потому что он принадлежал другу принца) и достигли Канет (7 ноября). В воскресенье (8 ноября) армия переправилась через реку Орбьё, разделившись для этого надвое: часть войск перешла реку по недостроенному мосту в Вильдене, а другая часть воспользовалась бродом в Рессак-д'Оде. После этого, пройдя через холмы между Муссаном и Бизане, армия дошла до Нарбона.

Этот прославленный город, который был знаменит уже во времена римлян, играл большую роль в торговле, но канал, который связывал его с морем, постепенно заиливался, и для крупных морских судов доступ в город становился все труднее. Потеряв часть своего значения как морской порт, Нарбон все же оставался процветающим центром торговли и находился в богатом краю. Через тот рукав Ода, который, хотя количество воды в нем сокращалось, по-прежнему протекал через город, были переброшены каменные мосты.