Артефакт. В поисках неизвестного (СИ) - Наталья Скоробогатова

стул рядом с собой, — угощайся.

— Спасибо, — я не стал отказываться и сел на предложенное место.

— Как дела? Как сестра поживает? — спросил он, наклонившись и заглядывая мне в глаза.

— Ничего, потихоньку. Племянница в школу пошла в прошлом году, да вы и без меня знаете. Я вот заказ очередной закончил, отдохнуть собираюсь.

— Отдохни, — согласился Папа. — У меня к тебе такое дело — как раз успеешь отдохнуть. А потом — за работу. — Он отклонился на спинку кресла, в котором сидел, и посмотрел на Вадика. — Пойдите с ребятами погуляйте полчасика.

— Хорошо, Дмитрий Егорович, — кивнул тот, вышел из комнаты, и через несколько секунд хлопнула входная дверь.

— Да ты ешь, не стесняйся. — Папа пододвинул ко мне тарелку с бутербродами с икрой, какой-то рыбой, ещё чем-то, мне совершенно незнакомым.

Я взял точно такой же, какой ел он, пододвинул к себе графин с чем-то тёмно-сизым и наполнил один из пустых бокалов, по запаху понимая, что это смородиновая наливка. Выпил её, закусил и посмотрел на Папу.

— Вот и славно, — произнёс он. — А задание у меня к тебе простое: надо найти камень или не камень, который исполняет все желания.

— Что? — Он произнёс это в тот момент, когда я глотал, и еда встала комом в горле. Я закашлялся.

— Ты не переживай, всё хорошо, — Папа потянулся и похлопал меня ладонью по спине, — я в своём уме. Не переживай. Считай, что это задание будет для тебя выходным пособием. Выполнишь его, и я к тебе больше никогда не обращусь.

— Бред, — всё-таки произнёс я, откашлявшись. — Вы, Дмитрий Егорович, детских сказок начитались? Так вроде у вас сын взрослый уже, ему поздно. Или внуки появились? Но что-то об этом никто не говорит.

— Сказки, не сказки, а вот есть такая легенда… — Папа встал, подошёл к книжному шкафу, стоящему у одной из стен, выдвинул из него ящик и достал тоненькую пластиковую папку. — Ты не зря упомянул моего сына, он у меня молодец! Отличник!

«Ещё бы ему не быть отличником, сыну мэра-то», — подумал я, не озвучивая эту мысль вслух.

— Когда-то в нашем городе жили два друга, которые искали этот камень. — Он вернулся в кресло и открыл папку.

— Нашли?

— И да, и нет.

— Это как?

— Достоверно неизвестно, но есть подозрение, что нашли, но не привезли с собой.

— Что значит — не привезли с собой?

— То и значит. Придётся тебе пройти их путь и найти место, где камень остался. Вот здесь, — Папа положил ладонь на бумаги, аккуратно подшитые в папку, — собрана вся известная информация. Почитаешь, покумекаешь, может, что ещё поищешь. Я не тороплю, дело серьёзное, сложное, но и на годы растягивать не стоит. Понимаю, что сейчас не тот сезон, чтобы в горы идти, поэтому можешь отдохнуть пока.

— Горы? — я непонимающе посмотрел на него. — Какие горы?

— Вот почитаешь и всё узнаешь. — Он вздохнул и подал мне папку. — А сейчас иди, Вадик с ребятами тебя проводят. Если что узнаешь, звони ему.

Я взял папку и, не прощаясь, вышел из квартиры на лестничную площадку. Ну и заказ. Что-то странное: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Плюс магия какая-то. Я что, летел на самолёте и случайно в фэнтези попал?

— Бред, — повторил я и нажал на кнопку вызова лифта.

3.

«Жил в древности великий муж, не знавший ни горя, ни печали. Мудрым он был и всепрощающим…»

— П-ха, — хохотнул я, садясь на диван, кладя рядом пакет с мандаринами и начав читать одну из Папиных распечаток, — что он прощал-то, если не знал горя и печали? И откуда мудрость тогда? Хрень какая-то.

Телевизор, тихо о чём-то бубнивший в углу комнаты, согласно моргнул, переключая канал. Я застыл в шоке, а потом понял, что с размаху уселся на пульт, и снова хохотнул. Вот так начитаешься всякого — и в призраки поверишь, и в НЛО.

— Ладно, это всё легенда, что там дальше? — Я пробежался взглядом по строчкам, стараясь не обращать внимание на всякие глупости и нестыковки. Если все сказки читать, вооружившись логикой, то только смеяться и останется, и ни о каком «сказка ложь, да в ней намёк» речи не будет. — Ага, вот оно. Камень из короны этого мужа. Значит, всё-таки камень. Или не камень?

Я продолжил читать дальше. Ну да, по легенде вроде как камень, но в паре мест упоминалось, что он не работает без самой короны. То есть всё-таки корона с камнем? Ерунда какая. Нет, я уже искал потерянные вещи: пару картин, какую-то коробку, которую нельзя было ни в коем случае открывать, даже человека, точнее, то, что от него осталось. Но все они были реальными, без какой-то магической подоплёки. А тут…

Посмотрев на часы, я выключил телевизор и начал собираться. Информации в распечатках оказалось немного, но из неё требовалось соорудить хотя бы маленькую отправную точку, чтобы двигаться дальше. Срочно требовалась новая мысль, но сидя дома я её точно не найду, а так — прогуляюсь, за продуктами зайду. Мандарины кончились, опять же. Может, на морозе что-то в голову и придёт. Он обычно очень хорошо мозги очищает.

4.

Я брёл по улице, рассматривая дома, людей, проезжающие мимо машины. Давно тут не был. Года три уже. Вроде родной город, но кажется таким незнакомым, таким чужим. Я часто слышал, что люди, которых называют космополитами, не могут любить, потому что невозможно прикипеть к кому-то или чему-то, не будучи рядом двадцать четыре часа в сутки. Даже виртуальные двадцать четыре часа. И невозможно любить того, кого давно оставил. А я вот любил этот город.

Сонька переехала из Нежнина два года назад, оставив мне родительскую квартиру, которую я продал, купив через посредников вот ту, старую, никому не нужную. Думал, что в ней меня точно искать не будут, ан нет, стоило вернуться, и тут же нашли. Суток не прошло. Хотя, это же Папа. Он кого угодно и что угодно в своём городе найдёт, даже меня.

Люди шли мимо, кутаясь в яркие пуховики и куртки. У молодёжи на головах были смешные шапки с ушами, кисточками и глазами, шеи оказались замотаны полосатыми шарфами, на ногах — боты с меховой опушкой или что-то непонятное, похожее на гибрид бурок и дутиков. Мода такая мода! Люди моего возраста, да и старшее поколение не сильно отставали от молодых. Город менялся. Бывший когда-то серым, теперь он был расцвечен теми, кто в нём жил, и от этого сам казался живым. Дышащим.

Возникла мысль о том,