Любовь в никогдабре (СИ) - Белозубова Ольга

— Понятно, — протянула она и вздохнула.

Вскоре ее глаза начали закрываться. Через несколько минут она уснула.

А потом я и сам незаметно для себя погрузился в сон, хотя планировал всю ночь не спать, чтобы следить за состоянием хранительницы.

Проснулся оттого, что Валерия снова что-то бормотала в бреду. Я встал и подошел. Ее волосы разметались по подушке, и я не удержался, провел по ним рукой. «Так вот что значит мягкие и шелковистые…»

Положив руку на ее лоб, сразу понял: дело серьезное.

Я помнил, как Валерия реагировала на мою магию. Но в тот момент она спала, и я решил: почему бы и нет. Других вариантов все равно не видел. Пусть лучше орет, зато выздоровеет. Надеюсь, не проснется.

Лег рядом и обнял ее. «Quae medicamenta non sanant, ferrum sanat, quae ferrum non sanat, ignis sanat»[4].

Вскоре наши тела объял кокон из света, и жар Валерии постепенно переходил ко мне. А уж мне избавиться от него не составило никакого труда. «Жаль, нельзя таким образом избавить ее от череды неудач…»

Через несколько минут всё закончилось, и только я собрался отодвинуться и встать, как она открыла глаза. Я напрягся и застыл. «Ну всё, точно заистерит…»

— А ты хорошо поёшь, — еле слышно сказала Валерия вместо истерики и снова закрыла глаза.

Глава 19. Своя правда

Алексей

Жар-то я забрал, болезнь отступила… но на ее место пришла слабость. Несмотря на то, что Валерия проснулась с нормальной температурой, наутро ее шатало так, будто вчера пробежала пятнадцать километров. Еле передвигала ноги, а лицо такое бледное, что жалко смотреть.

— Сегодня отдыхаем, — объявил я, когда она появилась в гостиной.

— Но нам же надо ехать… — попыталась возразить хранительница.

Зачем возражала, я так и не понял.

— Отставить рассуждения, — проговорил я командирским тоном. Он у меня особый, отточенный до совершенства.

Ожидал от Валерии резких возмущений — уж мне ли не знать, как она реагировала на мой командирский тон, как он ее бодрил, а заодно и злил. Но даже это ухищрение не сработало. Валерия расправила на фигуре белый, прямо как ее лицо, сарафан, и кивнула.

— Пойдем завтракать, — предложил я.

Взял ее под руку и отвел в ресторан при гостинице.

Долго потчевал чаем, блинчиками с малиновым джемом, заставил слопать целое блюдце меда.

Сам-то я сладкое не люблю, обошелся яичницей с беконом… хоть что-то в этом мире делают хорошо. Однако мне доставило удовольствие наблюдать, как Валерия лакомилась полезными сладостями.

— Что мы будем сегодня делать? — спросила она, прихлебывая крепкий черный чай.

— Не мы, а ты… — ответил строго. — Тебе предстоит за сегодня набраться сил. Сходи, прогуляйся, места здесь живописные. — И тут же поправился, вспомнив, с кем веду беседу: — Только ходи недалеко, под ноги смотри, не влипай ни в какие истории… и еще вот…

С этими словами я положил на стол аккуратные часы с браслетом из золотых кругляшей и овальным циферблатом, украшенным драгоценными камнями. Мои помощники принесли часы на рассвете. Их изготовили наши мастера. Я окунул их в магическое пламя, подготовил специально для Валерии. Меркантильной хранительнице такая вещица должна прийтись по душе, есть шанс, что будет носить.

И она действительно взяла часы, внимательно рассмотрела, надела на левую руку, полюбовалась игрой света в камнях, а потом спросила удивленно:

— Какая прелесть… а зачем?

— Если я тебе буду нужен, постучи ноготком по циферблату, я услышу стук и прилечу.

— У тебя такой хороший слух? — засмеялась Валерия.

— Часы зачарованные… — недобро усмехнулся я.

Об этом могла бы и догадаться, ведь не с жалким человечишкой дело имела.

Я умолчал о том, что часы в случае чего и ее местонахождение отследить помогут. Незачем ей знать такие детали. Учитывая ее «везучесть», такая предосторожность не помешает.

— Ладно, буду гулять, набираться сил, а ты что будешь делать? — спросила хранительница с улыбкой.

Вот же любопытная Варвара…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— У меня свои дела, — строгим голосом я пресек все попытки завязать со мной глупый, совершенно ненужный разговор.

Проводил Валерию до ее комнаты, закрыл за ней дверь. Подошел к окну в гостиной, распахнул настежь, встал на подоконник и прыгнул в воздух. Секунда, и я уже парил над землей, спеша поскорее добраться до деревни Горнолуч. Благо от отеля родное поселение не так уж далеко.

Спикировал на собственный двор, опустился на землю уже человеком, застучал подошвами туфель по каменной дорожке к дому. Не теряя времени даром, сразу же ринулся в кабинет.

Вдохнул прохладного воздуха, благо кондиционер работал исправно, устроился в кресле, а глаза уже забегали по обилию мониторов, занимавших полстены за моим рабочим столом. Пальцы застучали по клавиатуре, по экрану забегала мышка. Люблю делать сразу несколько дел, слабость у меня такая, к тому же здорово экономит время.

Поиски книги — это, конечно, прекрасно. Но есть и другие насущные дела, которых никто не отменял.

Как без пяти минут лидер клана, я держал в руках приличное состояние. Занимался инвестициями, следил за трендами. Всегда знал, какой проект выстрелит, а какой с треском провалится, сколько туда ни вкладывай. Нет ничего приятнее, чем наблюдать, как растет количество нулей на счетах.

Однако за всем этим нужно следить, хотя мое дело давно поставлено на поток.

Людишки так устроены — только почувствуют нехватку контроля, тут же начинают чудить, подворовывать, мутить воду там, где важна кристальная прозрачность. Детальная отчетность — ключ к успеху, и отчетностью этой я предпочитал заниматься лично. Нравится мне одно земное высказывание: если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. В таких важных делах, как контроль финансов, я предпочитал ее придерживаться.

Кстати, если кто вдруг подумал бы, что у нас, инниферов, только деньги на уме, так это в корне неверно. Мы активно занимаемся искусством, поддерживаем мастеров. Чем не пища для души? У нас масса проектов в этой области — начиная от скульптуры и заканчивая живописью.

Специфика работы у нас, конечно же, своя.

Например, совершенно недавно, около ста пятидесяти лет назад, один из моих предков откопал бриллиант — сумасшедшего, но от этого не менее талантливого художника из разорившегося дворянского рода Малининых. Тот остро нуждался в деньгах, поэтому уступил все свои работы за сущие копейки, а потом еще много лет рисовал исключительно для инниферов. Уже через пятьдесят лет наш клан успешно продал первую картину. Художник был плодовит, и клану досталось больше сотни самых разнообразных пейзажей. До сих пор распродаем… А меж тем на западе стоимость работ этого художника исчисляется миллионами евро. Вот тебе и сумасшедший дворянин.

Как раз недавно я нашел выход на один закрытый аукцион, куда простой смертный с улицы никогда не попадет. И лот под номером 349 782, полотно Малинина, как раз скоро должен был пойти с молотка. Приятно наблюдать за тем, как твое будущее состояние растет. Удивительное чувство, хотя в деньгах мы давно не нуждаемся.

Инниферы до сих пор искали таланты по всей России.

Давно поняли, в чем сила искусства, и как определить, что действительно ценно.

Казалось бы, над чем там вздыхать, охать, ахать, что восхвалять? Бумага, холст, краски, писанные, переписанные идеи. А вздыхают! Ахают и даже охают! Правда, определить, кто станет знаменитым, а кто нет, точно так и не научились.

Тем не менее определить будущий бриллиант просто. Секрет есть, правда, людям ничем не поможет, если у них нет ручного иннифера. Которого, конечно же, ни у кого нет, не было и никогда не будет! Дело в нашем чутье: мы как охотники чувствуем то, что принесет больше денег.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да я вообще, можно сказать, иннифер, очень близкий к искусству, пусть Валерия хоть трижды считает меня черствым. Нахалка… ей явно претит мой деловой стиль, вон как морщится, когда костюм мой видит… Да, я деловой человек, но во мне есть и другие грани.