Дубль (СИ) - Артье Елена

- Пусть не знали, но несколько месяцев вы игнорировали Викторию, даже не интересовались её жизнью. И поэтому ваше запоздалое внимание никого не интересует.

- К сожалению, твоя сестра не оставила мне выбора и не поставила в известность о своем положении. Мы не поддерживали связь. У нас была всего лишь пара ночей необременительного секса без взаимных обязательств - понимаешь, что это такое? - насмешливо спросил Глеб, от которого не укрылось, как я ещё больше покраснела. 

Что это такое я знаю лишь в теории, несмотря на то, что с невинностью давно попрощалась. Просто я в принципе не понимаю как можно лечь в постель с малознакомым мужчиной, даже если он так хорош. Николаев и то больше года меня добивался и первая брачная ночь у нас была самая настоящая. Вика в плане с мужчинами была гораздо раскрепощённее.

Глеб тем временем продолжал жалить меня словами: 

- У тебя, как у тёти, несомненно есть свои претензии. Но это ни в коей мере не умаляет моих. Я вижу, что Верочка начинает капризничать. - тон мужчины смягчился, он подошёл ближе и протянул сильные руки. - Давай подержу её  и не волнуйся - я  не украду её, по крайней мере не сегодня. - подмигнул он мне. - Я бы не отказался от чая, с дороги в горле пересохло.

Что значит не сегодня? А завтра? Ведь он шутит, правда? Это был вызов на который я не знала как реагировать. Ну разве можно доверять ему если неизвестно чего он хочет? Зато Верочка, казалось, вполне определилась. Она сучила ручками и что-то гулила на своем языке, смотря прямо на отца. 

С трудом оставила их в комнате одних и вышла на кухню. Пока ставила чайник, а потом трясущимися руками мыла бутылочку, пыталась прийти в себя. По всему выходит, что придется как-то договариваться. Я не знаю кем работает Глеб, но судя по одежде и манере держаться занимает высокую должность. А это плохо, очень. Я уже насмотрелись на одного такого властного изверга в своей жизни. Судорожно выдохнула от понимания, что меня вот-вот затянет в новое болото. Вот только я теперь не одна и выберусь ли из него снова не знаю.

Когда я появилась в гостиной с чашкой чая в руках мои глаза недоверчиво расширились: Глеб качал ребёнка на руках, что-то тихо напевал бархатистым глубоким голосом и его  выразительное лицо светилось улыбкой, от которой моё сердце подпрыгнуло и забилось сильнее. Он не отступится - поняла в этот момент. Не каждый мужчина может так заботиться о грудном ребёнке, которого знает от силы час. Да что там, и со своими не все так могут ладить.

Теперь когда Глеб расслабился он выглядит неотразимо привлекательным -  вынужденно призналась я себе. А такого я не испытывала уже многие годы. Но тут мужчина увидел меня, застывшую в двери, поднялся на ноги, осторожно положил Верочку в кроватку и повернулся ко мне. Улыбка сошла с его лица как будто её там и не было.

- Нам нужно серьёзно поговорить.

- Да неужели?  

Я скрестила на груди руки и сама себе напомнила в этот момент нахохлившегося воробья перед хитрым котом. Мне не хотелось даже смотреть на него, но я призвала все свои силы, чтобы выдержать его взгляд и не отвести в поражении свой.

- Я намереваюсь сделать всё, чтобы растить своих дочерей, тем более что одна из них нуждается в срочной медицинской помощи. В один прекрасный день они станут моими наследниками.

В его голосе послышались стальные нотки и я поняла, что больше не удастся прятаться за маской равнодушия. У него  такое большое наследство, что о нем уже сейчас нужно беспокоиться? - подумала я, но вслух спросила другое:

- У вас что, нет других детей, которые могли бы вам наследовать? 

- Почему же, есть. Сын и с недавних пор внук.

Я от неожиданности округлила глаза, пытаясь соотнести образ Глеба и деда. Сколько же ему лет? А сыну? Столько вопросов,  которые я стесняюсь озвучить, чтобы не проявить свою заинтересованность. Но один из них я не могла не задать:

- А как же ваша жена? Как она отнесётся ко всему этому?

- Моя жена  умерла много лет назад и меня вполне устраивает холостяцкий образ жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ну да, ну да... Я вспомнила Вику, которая вполне вписалась в его образ жизни. И сколько таких у него как моя сестра? С одной стороны стало легче, что Глеб не женат, а с другой... Я подошла к кроватке и стиснула пальцами деревянные бортики. Обвела взглядом Верочку, судьба которой решалась в этот момент.  Моё любящее сердце забилось в тревоге. Глеб в праве отобрать у меня племяшек и он сделает это, едва только появится такая возможность. Эти откровенные угрозы ощущаются во всём что он говорит.

Я резко обернулась, почувствовав Глеба у себя за спиной. Он нависал, давил своим невидимым но вполне ощутимым авторитетом. Вика не могла найти кого-то попроще? Я посмотрела на мужчину и обречённо вздохнула - не могла. Я и сама чувствовала, что этот мужчина влияет на меня, будоражит, нервирует.

Мне хотелось закричать, чтобы он ушёл и никогда больше не появлялся. Чтобы скрыть свою паническую реакцию и ослабить висевшее в воздухе напряжение я быстро сказала:

- Я поняла, что мы с девочками прекрасно можем прожить сами. Мама помогает и нам не нужна ничья помощь. Мы не выдвигаем никаких претензий, абсолютно никаких! 

- И поэтому ваша мать всё время обследуется в больнице? Поэтому вы занимаете деньги у всех, у кого только можно?

- Откуда вы... - спросила я ошарашенно. И когда только успел?! Неужели Ольга выложила всю нашу подноготную?

- О поверь, я могу многое узнать и сделать даже не выходя за порог этой комнаты, имея лишь телефон для связи с нужными людьми.

Глеб медленными шагами обошёл маленькую комнату как хищный зверь, который тянет время прежде чем броситься на свою жертву. Мне казалось, что недолгое время, которое мы провели вместе растянулось в бесконечную борьбу характеров. Хотя какая там борьба? Я лишь трепыхалась как загнанная в силки птичка.

- Хорошо, - сдалась наконец я. - Если хочется вам участвовать в жизни девочек - я не против. От материальной помощи в лечении мы не откажемся.

- Этого мало! - покачал головой Глеб. - Я хочу сделать анализ ДНК, но уверен - это просто формальность, необходимая, чтобы вписать меня в свидетельство о рождении. Нравится тебе это или нет, но я намерен иметь право голоса во всём, что касается воспитания моих дочерей. Я хочу, чтобы они жили со мной в моём доме, где им будет просторнее чем здесь. - он показательно обвел глазами небольшое пространство вокруг. - Я предоставлю всё необходимое и они получат надлежащую заботу. И не думай, что я пришёл безоружным, я не настолько глуп. Моих связей хватит даже в вашем городе.

- Нет, никуда мы не поедем! Что за бред? 

Его губы медленно растянулись в такой зловещей улыбке, от которой кровь застыла у меня в жилах. 

- Если ты добровольно не согласишься я потребую через суд разрешение на общение с дочерьми и получу его, можешь не сомневаться. Но я могу пойти дальше, - заявил Глеб с ледяным спокойствием. - Я  могу забрать их совсем и оформить единоличную опеку. Так что, мы будем сотрудничать как единственные оставшиеся у девочек близкие родственники или нет? Предлагаю поехать всем вместе ко мне домой. Вы поживёте там во время реабилитации девочки после операции и ты поймёшь, что это лучший вариант. Со мной бесполезно воевать, я всё равно выиграю…

Глава 13

Глеб 

У Ксении дрожал подбородок и блестели глаза то ли от злости, то ли от попытки не заплакать. Внезапно мне стало жаль её, замученную бытом но с гордым желанием отстоять свою позицию. Но у неё действительно нет выбора. Как только я увидел девочку  понял - это моя родная кровь и плоть, моё продолжение, моё чудо. Один в один Никита на детских, тогда ещё чёрно-белых фотографиях. Сомнений быть не может, а анализ ДНК представляется теперь лишь необходимой формальностью, не больше.

Мы вообще все были похожи, передавая из поколения в поколение "светлый" фенотип: мой сын, мой брат, ушедший в мир иной несколько лет назад, наши родители, погибшие когда мы ходили в детский сад. От них осталась лишь несколько фотографий, которые мы с братом берегли, пока воспитывались в интернате. Многие хотели усыновить одного из симпатичных светловолосых голубоглазых ангелочков, но никто не решился взять обоих. А мы стояли друг за друга горой так, что нас не смогли разделить.