Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи - Борис Шапталов

«Если бы не изобрели таких понятий (Русь. — Б. Ш.), то нельзя было бы объяснить, почему Московское княжество, которого еще не существовало, когда монголы брали Киев, вдруг решило «собирать русские земли». Не из накопительских соображений, а как обиженный «наследник», желающий вернуть «отчину». Если у нас Русь переносится поближе к Москве, то можно прекратить вспоминать о том, что соседнее Великое княжество Литовское называлось «Великое княжество Литовское, Жемаитское и Русское»[29].

Забывать не надо, а очень даже наоборот…

В свое время «варяги» закончили формирование складывавшихся протогосударств в огромном регионе между Днепром, Окой, Балтийским морем и причерноморскими степями. Без варяжских надплеменных скреп, вероятнее всего, образовалось бы несколько государств, ибо славянские племена были равны по мощи и никто не мог возвыситься над другими. Требовалась сила извне, и она пришла. Варяжские дружины принудили родственные, но территориально далекие славянские племена жить вместе в рамках одной державы. Так возникло Русское государство (Древняя Русь). Вторжение монголов вновь разорвало единое пространство на отдельные географические регионы. И вновь началось собирание территорий прежней Руси. Объединение шло из двух центров — литовского, который играл роль прежних варягов, и Московско-Владимирского княжества.

Литовцы овладели нынешней Беларусью и Украиной, Москва — землями между Окой и Волгой. После чего начали борьбу между собой. Литовские войска не раз подступали к Москве, но походы заканчивались неудачей. Объединение Руси Литвой не состоялось. А это было вполне возможно. Мог состояться даже вариант объединения поляками, когда шляхетские отряды овладели Москвой в 1610 году, наследник польского трона Владислав был коронован московскими боярами на Московское царство. Могла возникнуть громадная держава. Позже (XIX век) она и появилась, доказав тем самым реальность такого объединения. Но если в первом — литовском — варианте помехой стала контрсила Московского княжества, то во втором — религиозная нетерпимость. Православие и католицизм были большими врагами друг другу, чем ислам.

В конечном итоге состоялся третий вариант: Москва объединила прежнюю Русь. Но что показательно, возможность киевского варианта за все эти века не возникала. Тогдашние «украинцы» проявили крайнюю пассивность. Они и впрямь из русичей превратились в «окраинцев» с негласным девизом — «моя хата с краю».

«Я замечу, что пятисотлетнее присвоение наследия Руси Московским государством/Россией не должно особо беспокоить украинцев… …Более существенно беспокоит моих сограждан в другом смысле — государственно-правовом: вот была Русь, а на ее государственное наследие и традицию претендует Россия, поскольку она «воссоединяла русские земли». В этом смысле Украина выглядит не совсем естественно…»[30]

Еще бы не выглядеть ей «не совсем естественно». Пассионарный (то есть национально-энергетический) центр покинул Киев задолго до монгольского вторжения, и Киев оставался столицей Руси номинально, по памяти. И это признает сам К. Галушко:

«Русь не имела официальной столицы в узком значении этого слова. Это отнюдь не является чем-то уникальным для тех времен, когда у государей были в основном различные резиденции. Киев, как «мать городов русских», имел статус некоего исторического старейшинства. Оно и переносилось на князя, который сидел в Киеве, даже если он совсем не старейший по возрасту… Пребывание в Киеве тешило самолюбие князя, но не давало ему гарантированных шансов на продолжение своей «великокняжеской» династии в стольном граде Владимира и Ярослава»[31].

Но проблема сохранения государственного единства сохранялась, и за дело взялись другие. Украинским публицистам и историкам, чтобы как-то возвысить Киев, приходится выкручиваться.

«Термин «Киевская Русь» возник конъюнктурно — как обоснование того, что Русь потом, на этапе перехода к «собиранию русских земель», стала «Московской». Но «Московской Руси» быть не может, поскольку Русь находилась в очень конкретном месте — в Киеве, а если уж не в Киеве — то в Среднем Поднепровье, а если не в нем, то в «Южной Руси». И нигде больше!»[32]

По этой логике Франции быть не может, потому что Иль-де-Франс называлась область вокруг Парижа. По ее названию получило наименование государство и вся нация. Ведь д’Артаньян был гасконцем, а не французом, потому что жил в регионе, который назывался Гасконь. А еще был Прованс, имевший свой диалект, Бургундия (со своим государством), немецкоязычная Лотарингия, кельтская Бретань. Так можно ли такую территорию называть Францией? И с США в таком случае непонятно. Государство возникло на конкретной территории, на основе соглашений тринадцати колоний, поэтому Техас или Аляска американскими называться не могут, разве что по принадлежности к континенту. То есть если распространить логику автора на другие государства, то получится форменная чепухенция: Италия сводится к Риму (или области Лацио), Великобритания — к Лондону и т. д. Но что делать, если стоит задача отрубить Россию от Украины и противопоставить их. А с другой стороны, крик «мы другие», «вы — это не мы» можно поддержать. Ведь тогда получается, что Крым и Донбасс чужды Украине, раз там живет «чужой народ». А значит, попытка удержать их есть, в сущности, агрессия против «чужого этноса».

Украинские националисты никак не могут понять, что, доказывая особость Украины и украинцев, они подрывают этническое единство своего государства, раз «русскоговорящие» — «не их». Получается, Ленин, Сталин и Хрущев фатально ошибались, присоединяя к республике земли, считая украинцев родственным русским народом. В таком случае надо исправить историческую ошибку московских правителей, и Путин сделал правильно, вернув свое от чужих. Порукой тому сочинения украинских историков, этнографов и просто националистов. Раз русские — финно-угры (или кто там еще, по мнению украинских историков), то крымским финно-уграм самое время вернуться в свое финно-угорское государство. К чему им украинская оккупация и киевское национальное угнетение?

Кстати, называя русский народ «финно-угорским», украинские националисты считают, что унижают русских. Но к финно-уграм относятся венгры, и их государство — Венгрия — вполне прилично смотрится в Европе, равно как и другие страны финно-угров — Финляндия и Эстония. Но интересно другое. Украинские историки прекрасно знают, что первой столицей нового государства был Новгород. В нем закрепились варяги и оттуда пошли вдоль Днепра. Столицу из Новгорода они перенесли на берега Днепра, чтобы лучше контролировать торговый путь из Балтики в Византию («из варяг в греки»). И Киев был выбран отчасти случайно. Новой столицей мог быть и другой пункт, и тогда Русь назвали бы «Могилевской» или «Любечской». Главным критерием выбора было удобство для сбора дани. Да и само название «Киевская Русь» — позднего происхождения, введенное историками для удобства («Новгородская Русь», «Московская Русь», «Галицкая Русь» и т. д.). Летописцы же Русью именовали государство от Польши до Волги.

Следует отметить, что «киевская» версия происхождения Руси принадлежит антинорманистам (норманнами иногда называли варягов). Им казалось, что влияние иностранцев на формирование славянского государства его не красит. Им хотелось, чтобы появление Руси было делом рук исключительно местных сил. И не важно, что «иностранцы», то есть те же варяги, создали Английское государство, что никак не уязвило национальную гордость британцев. Что Болгария — дело рук хана Аспаруха и его булгарского воинства, а они тюркского происхождения и т. д. Антинорманнская версия происхождения Руси — бальзам на сердце украинских историков, и если спросить современного украинца, откуда пошла Русь, то он, вероятнее всего, скажет, что от Киева, а ядром Руси были украинцы. На деле же никаких украинцев, а равно русских и беларусов в то время не было. Русское (Руськое) государство представляло собой конгломерат из десятков славянских и финно-угорских племен: словен, древлян, полян, вятичей, улебов, тиверцев, кривичей, радимичей, дреговичей, мордвы, чуди, мери со своими племенными центрами («Киевами»)… А затем уже на протяжении столетий складывались более крупные этнические общности — народы и нации, которые ныне населяют восток Европы. Варяжские дружины «сшили» эти куски в единое пространство, после чего ассимилировались, как и норманны в Англии и Франции (там от них осталось лишь название — Нормандия), булгары — среди дунайских славян. Но это не значит, что между славянскими племенами не было родства — языкового, культурного, ментального (психологического), на чем настаивают украинские национал-историки. Разумеется, были языковые диалекты, но вряд ли летописцы писали, а певцы исполняли «Слово о полку Игореве» на непонятном для славянских племен языке. А украинские историки пытаются доказать, что это был староболгарский книжный язык, вряд ли понятный другим. В таком случае можно предположить (и усиленно предполагают, правда не имея филологических доказательств), что в то время был отдельный протоукраинский язык, уже тогда далекий от проторусского. Короче, не было никакого единства. Все уже тогда было порознь. Да будет так и впредь! — заключают укранаци.