Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я бы может что-то и придумал, будь у меня побольше времени и не случись… Разлива креатуры. Ее взаимодействие с генизой Земли обернулись непредсказуемо, катастрофически непредсказуемо. К вечеру стремительно похолодало, а уже ночью пошел снег. Снег шел и утром на следующий день. Он шел больше месяца, то усиливаясь, то ослабевая, под страшные, никогда не виданные вербариацами морозы. Впрочем, они и замерзнуть то не успели. Все погибли от безумств, от истерических метаний, навеянных снами и бессонницей. Что мог сделать я? Их было триста восемьдесят, а я — один. Я всюду опаздывал. А если и успевал, то все равно был бессилен. Все, что я мог, это стать их усыпальницей, — он снова горько усмехнулся. — Психобот Енисей. Пастырь… Последних с Вербарии.
Губы его задрожали, он поставил пиалу на тумбочку, аккуратно отнял у Юки свою руку и закрыл лицо руками. С минуту он сидел не шевелясь. Было видно, как время от времени он вздрагивал от внутренних толчков. Наконец, он отнял от лица ладони, вытер глаза пальцами и посмотрел на Юки. Снедающая его тоска взглядом передалась ей. Она почувствовала, как уголки ее губ задрожали, как к горлу подступил тугой комок. Она смотрела в его глаза не отрываясь и, когда по щеке ее скользнула слезинка, бросилась и обняла его.
Из всех кого она знала, этот робот был самым человечным.
— Я носил их, Юки. Носил в груди все двадцать тысяч лет. По дну океана унес их с оледенелой Антарктиды, сохранил в хаосе Земной истории и только сейчас, когда появилась Вторая жизнь, отпустил.
— Бедный, — Юки всхлипнула. — Столько лет, столько лет в одиночестве и с таким грузом. Это невыносимо. Прости меня, Енисей. Прости, что сомневалась в тебе в начале. Ты хороший. Ты лучше всех, настоящий спаситель своего… Своего. Ты последний… Вербарианец…
Она уткнулась лицом в его широкую грудь и разрыдалась. Ей было жалко Енисея, Вербарию, ей было жалко избранных, Сейвена и Крайтера, жалко всех и еще… Себя. Но не себя теперешнюю. Было жалко, что она не поддержала Енисея в его тяжелом странствии. Тоскливо от того, что она не знала его раньше, что могла вообще никогда его не узнать! Но узнала. От этого знания в груди становилось горячо. Хотелось обнять и никогда больше не отпускать его. Он жил тысячи лет, пусть проживет еще тысячи, но пусть… Пусть все ее дни теперь принадлежат ему. Им.
* * *
Взбитую, всю истерзанную кровать они оставили и, усевшись прямо на полу, на плаще Енисея, остывали, допивая прохладный чай.
Все, что выдавала в Енисее робота, это вес. При его росте и комплекции он весил раза в полтора больше, чем ему было положено. Он был мягок и нежен с ней, где нужно — тверд и напорист.
— Енисей, ты всегда был таким? Ну, таким… Человеком?
Она лежала головой у него на коленях и заметила, как при ее, наверное, наивном вопросе, он улыбнулся в бороду.
— Нет, конечно. Послушала бы ты меня вначале. Бзз-т, то, да бзз-т, сё. Страшно косноязычен был. Да и выглядел как робот из фантастических книжек прошлого века.
— Я не о том, — Юки поднялась и села рядом, облокотившись о кровать. — Ты человек внутри.
Енисей пожал плечами.
— Люди ведь тоже не людьми рождаются. Все, любую черточку себя, своего характера они черпают из общества. Общества родителей, братьев, сверстников, учителей и просто тех, кто рядом. Общественные веяния того или другого времени выстраиваются в человеке декорацией, на чьем фоне разыгрывается вся его жизнь. Иногда декорации рушатся и человек разучивает новую роль из актуального спектакля истории. За свою жизнь я таких декораций перевидал у-у-у, целый замок отстроить можно! Но общество у меня было одно.
— Триста восемьдесят вербарианцев…
— Ради них я научился спать. А спать я мог долго, по целым месяцам. Первые пятнадцать тысяч лет я так и делал. Впадал, как медведь какой, в спячку и проводил долгие зимние вечера со своими друзьями. Для них, или для нас, если хочешь, я устроил эдакую Вечность в миниатюре внутри себя. Там и учился. Помимо приятного общения так я еще и свой ресурс сберегал. Потом, когда народу на Земле стало побольше и от каменных игрушек они перешли к железным, долго спать уже не доводилось, ведь у меня была своя цель. Я хоть и робот, но робот не вечный. Когда-нибудь и мне должен прийти конец. А ко времени, когда мои шарниры окончательно заржавеют, я должен был найти для них новый берег. И нашел.
— В интернете?
— Угу, там. Широкий берег. Всегда есть, где спрятаться и сохраниться.
— А Вторая жизнь?
— М-м-м. Это скорее цветастый интерфейс такай.
— Все равно не пойму. Как они стали информацией? Я имею в виду, если весь интернет, это только программный код, пусть и большой, то как крохотные сгустки биоэфира смогли стать цифрами?
— А как это делаете вы, когда погружаетесь во Вторую жизнь?
— Все делает пятый мозгошин. Он комплексно эмулирует все шесть органов чувств. Угнетает импульсы физиологических рецепторов и подает в мозг свои модифицированные импульсы, синхронизированные со Второй. Но ты ведь и сам все знаешь.
— Тогда, что происходит во сне? Где в человеке спрятан этот природный мозгошин? Ведь разве сновидения это не, как ты выразилась, эмуляция органов чувств?
— Да, но она безотчетная. Во сне ведь нельзя намеренно что-то сделать, все происходит само собой.
— Но ведь есть люди, которые умеют контролировать сны. И, в принципе, любой может научится технике осознанных сновидений. А тогда получается, что личности бродят внутри собственной личности, — Енисей добродушно усмехнулся. — Земляне большие молодцы. Многому сами научились, разобрались в своих телесах хорошо, но вот о сознании или даже просто о снах разумение имеете поверхностное. Ведь это вы сами во сне, ваша ментальность — душа ваша! — в мозгу ворочается. Вынимает из мозга все то, что за день было принято.
— Я не сомнолог, а инженер серверного пространства.
— Не обижайся, я не хотел уязвить тебя. Этого не только ты, этого никто не знает. А если кто и догадывается, то заботливо огородит себя забором из логических объяснений, да шмыг назад, к понятному и родному.
Он немного подумал, как бы окидывая умственным взором все сказанное.
— Ты спрашиваешь как я это сделал. Я занимался этим еще до Земли, занимался с ментальностями еще живых.
- Сердце Вербарии - Дмитрий Савчатов - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания
- Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов - Боевая фантастика
- Доклад о вероятности А - Брайан Олдисс - Научная Фантастика
- Принц хаоса - Майкл Стакпол - Боевая фантастика
- Босиком по осколкам прошлого - Татьяна Лунная - Периодические издания / Современные любовные романы / Эротика
- Огни у пирамид - Дмитрий Чайка - Попаданцы / Периодические издания
- Разрешенная фантастика – 2 - Андрей Мансуров - Научная Фантастика
- Чужой из психушки (фрагмент) - Владимир Круковер - Научная Фантастика
- Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП) - Гаймер Дэвид - Боевая фантастика
- Монстр - Фрэнк Перетти - Научная Фантастика