Практическое демоноводство - Кристофер Мур

Нужно повидаться с Дженни. Уж она точно его поймет. Но нельзя показаться перед ней в таком виде – с трехдневной щетиной, в одежде, в которой проспал не одну ночь, воняющий пивом и потом. Роберт содрал с себя одежду и зашел в ванную. Из шкафчика под зеркалом достал пену, какую-то бритву и ступил под душ.

Может, если он предстанет перед ней хоть с какими-то признаками самоуважения, она примет его? Она ведь соскучилась, правда? Еще одной одинокой ночи он не выдержит – всех этих мыслей, всего этого кошмара ему не пережить.

Роберт включил душ, и у него перехватило дыхание. Вода была ледяной. Сквозняк никогда не платил по счетам за газ. Роберт собрал в кулак всю свою волю, чтобы вытерпеть холод. Он должен выглядеть хорошо, если собирается заново выстроить всю свою жизнь.

И тут погас свет.

Ривера

Ривера сидел в кофейне недалеко от полицейского участка, прихлебывал кофе без кофеина, курил сигарету, ждал. Из пятнадцати лет службы, по самым приблизительным оценкам, десять он провел в ожидании. Хотя сейчас впервые в жизни у него есть ордер, бюджет, личный состав и вероятный мотив преступления – нет только подозреваемого.

Завтра все должно состояться – так или иначе. Если Сквозняк появится, Риверу ждет повышение. Если же Сквозняк прознал о засаде, придется брать этого пьянчугу в трейлере – может, ему хоть что-то известно. Перспектива довольно унылая. Ривера уже представлял, как группа захвата окружает трейлер – воют сирены, мигают мигалки. Повод грандиозный – автомобиль в аварийном состоянии, возможно, незаконное копирование видеопленки или ценник, сорванный с матраца. Ривера содрогнулся и замял в пепельнице сигарету. Интересно, разрешают ли курить продавцам в “7-11”?

Сквозняк

Когда челюсти демона захлопнулись на его плечах, Сквозняк ощутил скоротечную боль, потом в голове приятно зашумело и поплыло – такие ощущения он раньше привык связывать с некоторыми видами галлюциногенных грибов. Потом он посмотрел вниз и увидел, как монстр запихивает в пасть его тело. Смешное зрелище – бесплотный Сквозняк даже хихикнул себе под нос. Нет, скорее это напоминает веселящий газ, а не грибы, подумал он.

Он посмотрел, как чудовище дожевало его, съежилось и исчезло, потом открылась и захлопнулась дверца “шевроле”. Машина рванула с места, и Сквозняк запрыгал в потоках воздуха ей вслед. Смерть Сквозняку понравилась. Такой запредельный кислотный трип, только дешевле и без побочных эффектов.

Он вдруг оказался в каком-то длинном тоннеле. В конце сиял яркий свет. Он однажды смотрел такое кино – там нужно было лететь к этому свету.

Для Сквозняка время утратило всякий смысл. Он плыл по тоннелю весь день, но ему показалось, что прошло лишь несколько минут. Ему было просто кайфово. Все вокруг казалось сплошным оттягом. Приближаясь к источнику света, он начал различать фигуры людей, ожидавших его. Все правильно: в следующей жизни тебя встречают родственники и друзья. Сквозняк приготовился к поистине убойной балёхе на астральном плане.

Выплыв из тоннеля, он попал в самую сердцевину очень яркого белого света. Там было тепло и уютно. Стали видны лица людей. И подплывая к ним, Сквозняк осознал одну вещь: всем до единого он должен деньги.

Хищники

На некоторых ночь опускалась пологом дурных предчувствий, другие встречали приход тьмы с лихорадочным предвкушением. Ночные твари поднимались со своих лежбищ и выходили наружу – питаться ничего не подозревающей добычей.

Они – машины для пожирания, вооруженные зубами и когтями, инстинкты ведут их на поиски жертв, они умеют подбираться к добыче и видеть в темноте, они созданы для ночной охоты. Когда они проходят по улицам Хвойной Бухты, не спастись ни одному мусорному баку.

Проснувшись тем вечером, они обнаружили у себя в жилище непонятное и странное устройство. Сверхъестественная разумность, посетившая их предыдущей ночью, бесследно испарилась, и они не помнили о том, как крали магнитофон. Их испугал бы шум, но батарейки давно сели. Они вытолкают эту машинку из норы, когда вернутся, – а сейчас ветер принес голодный запах, неодолимо гнавший на охоту. В двух кварталах от них миссис Эддльман выбросила особенно удачную добычу – салат из тунца, и обостренный нюх взял след, когда они еще спали.

Еноты выскочили в ночь, точно стая голодных волков.

Дженнифер

Для Дженни вечер оказался одновременно благословенным и пр оклятым. Трэвис позвонил в пять, как и обещал, и Дженни, осознав себя желанной, испытала возбуждение. Но одновременно с возбуждением ее одолели и проблемы: что надеть, как себя вести и куда пойти. Решать это Трэвис предоставил ей. Она ведь из местных, так что все здесь знает, сказал он – и был, разумеется, прав. Он даже попросил ее сесть за руль.

Едва повесив трубку, Дженни бросилась в гараж за пылесосом – почистить салон “тойоты”. Воюя с пластами пыли и грязи, она обдумывала варианты. Выбрать самый дорогой ресторан? Нет, это может его отпугнуть. К югу от городка есть романтическое итальянское заведение, но вдруг ему в голову придет неподобающая мысль? Пиццерия – слишком уж неформально. Бургеры – не может быть и речи. Она вегетарианка. Английская кухня? Нет – за что его наказывать?

Дженни поймала себя на том, что почти ненавидит Трэвиса – тот заставил ее принимать решение. Наконец, она остановилась на итальянском заведении.

Когда машина засверкала чистотой, Дженни кинулась в дом – выбирать наряд. За последующие полчаса она оделась и разделась несколько раз и в результате выбрала черное платье без рукавов и туфли на высоком каблуке.

Она разглядывала себя в большом зеркале. Да, черное платье – явно лучшее. И если она ляпнет на него соусом “маринара”, пятно никто не заметит. И выглядит она в нем совсем неплохо. Каблуки подчеркивают икры, а заодно и светло-рыжие волоски на ногах. Об этом она не подумала. Дженни зарылась в ящики комода в поисках черных колготок.

Как только проблема решилась, она снова начала вертеться перед зеркалом, принимая одну позу за другой. Примерила скучающий и капризный вид, как у дамочек из журналов мод. А чем она не модель – стройная, высокая, и ноги – крепкие, подтянутые от беготни между столиков. Довольно неплохо для тридцатилетней девки, подумала Дженни. Она вскинула руки и томно потянулась. В зеркале из подмышек на нее уставились два клочка курчавых волос.

Как это естественно, как непретенциозно, подумала она. Она бросила брить подмышки примерно тогда же, когда перестала есть мясо. Как все это гармонично – обретать себя, постигать связь с Землей. Она не желает соответствовать идеалу женщины, что навязывают Голливуд и Мэдисон-авеню. Она – естественная женщина. Разве Богиня бреет себе подмышки? Не бреет. Но Богиня и не собирается на свидание впервые за десять лет.

Дженни вдруг осознала, насколько перестала следить за собой. Нет, она не опустилась, но перемены, если не считать макияжа и сложных причесок, происходили так медленно, что она их едва замечала. И Роберт, кажется, не обращал на них внимания – или не возражал. Но теперь все это – в прошлом. И Роберт – прошлое, или, по крайней мере, скоро им станет.

И Дженни отправилась в ванную за бритвой.

Билли Винстон

Перед Билли Винстоном бритвенная дилемма не стояла. Ноги и подмышки он обрабатывал каждый день, принимая душ. Соответствие идеалу совершенной женщины – с рекламы диетических прохладительных напитков – нимало не смущало его. Напротив, Билли было не по себе от того, что приходится носить личину мужчины шести футов и трех дюймов ростом с выпирающим адамовым яблоком – ради должности ночного портье в мотеле “Нам-в-Номера”. В душе же Билли был пышногрудой сучкой по имени Роксанна.

И Роксанне приходилось сидеть в чулане, пока Билли возился с регистрационными книгами мотеля. Примерно в полночь остальной персонал уходил, и Билли оставался один за стойкой. И тогда Роксанна могла выпорхнуть из чулана и всю ночь напролет танцевать в туфельках на каблучках из кремниевых чипов, поглаживая либидо одиноких мужчин и разбивая сердца. Когда железный язычок полуночи касался цифры двенадцать, фея секса обретала своих компьютерных возлюбленных. А до того часа она была Билли Винстоном, и Билли Винстон сейчас собирался на работу.

На длинные тощие ноги он натянул красные шелковые трусики и подвязки, затем медленно влез в черные чулки со швами сзади. Цепляя чулки к поясу, он дразняще улыбался своему отражению в большом зеркале у изголовья кровати. Затем надел джинсы, фланелевую рубаху и сунул ноги в кроссовки. На кармашек рубашки прицепил значок с именем: “Билли Винстон, ночной портье”.

Какая грустная ирония, думал он. Его счастье – превращение в Роксанну – зависит от его несчастья – проклятой работы. Каждый вечер он просыпался со смесью возбуждения и ужаса. Ладно, косяк поможет скоротать ему первые три часа, а Роксанна поддержит остальные пять.