История куртизанок - Элизабет Эбботт

Мэй-Йин пришла в ужас. Она считала, что порядочная девушка не может стать наложницей, но для нее единственным выходом из такого положения могло стать только самоубийство. Мэй-Йин выбрала жизнь и на пристани в Ванкувере впервые встретилась с Чан Самом. Он пригласил ее на обед и сказал, что в течение двух лет ей придется работать официанткой в закусочной, чтобы он мог вернуть деньги, взятые им в долг и потраченные на ее билет до Канады. Мэй-Йин испытала потрясение и пришла в негодование: по традиции в Китае к официанткам относились немногим лучше, чем к проституткам. Начало новых отношений оказалось для нее безрадостным.

Но Мэй-Йин пользовалась популярностью среди посетителей и получала неплохие чаевые. Она походила на куколку: ниже пяти футов ростом, худенькая, как стебель бамбука, с тонкими чертами напудренного лица, из-за чего казалась бледной, с выщипанными бровями и красиво уложенными густыми волосами.

Когда Мэй-Йин исполнилось девятнадцать лет, у них с Чан Самом родилась дочь, получившая имя Пин, а еще через год — вторая дочка, Нан, что расстроило Мэй-Йин так же, как ее собственное появление на свет в свое время огорчило ее мать. Вскоре небольшая семья надолго вернулась в Китай. Чан Саму хотелось успокоить и подбодрить свою жену, Хуанбо — та лишь недавно узнала, что у него есть наложница, — и сказать ей, что все они будут счастливо жить под одной крышей.

Сразу же после встречи женщины повздорили: властная Мэй-Йин начала давить на податливую Хуанбо и отказалась выполнять свою часть работы по дому. Для сохранения мира в доме Чан Сам отправил Мэй-Йин в школу и решил обзавестись второй наложницей, чтобы та помогала в работе по хозяйству. Узнав об этом, Мэй-Йин объединила усилия с Хуанбо, вынудила Чан Сама отказаться от его намерения и заставила изменить решение. Хоть обычно он спал с Хуанбо, вскоре от него забеременела Мэй-Йин. Она убедила Чан Сама в том, что его первый сын должен родиться в Канаде и получить преимущества канадского гражданства. Он согласился с тем, что Пин и Нан должны остаться в Китае с Хуанбо, которая, будучи законной женой Чан Сама, считалась их матерью.

Вернувшись в Канаду, Мэй-Йин безмерно расстроилась, когда родила еще одну дочку — мать Денизы Чонг, Инь, позже ставшую известной под именем Винни. Отношения родителей Инь быстро ухудшались. Экономика Британской Колумбии серьезно пострадала во время Великой депрессии, причем особенно сильно кризис ударил по китайским кварталам. Пока Мэй-Йин работала официанткой, чтобы поддерживать канадскую и китайскую части семьи Чан Сама, тот безуспешно искал работу. Однажды Мэй-Йин просто сбежала от него, не сказав ни слова и оставив на него маленькую дочку.

Однако далеко ей убежать не удалось. Чан Сам нашел ее в закусочной и напомнил о ее обязанностях наложницы. Мэй-Йин вернулась домой. Но теперь ее уже не устраивало положение наложницы, которое почти ничего не давало ей, но требовало от нее немало, и скоро она стала выпивать и играть в азартные игры с посетителями закусочной, которые относились к ней с большой симпатией. Стремясь отдохнуть от неустанного надзора и постоянных нравоучений Чан Сама, Мэй-Йин уговаривала его съездить в Китай, где он мог бы зачать сына, рождения которого хотела вся семья. Он согласился, и она заплатила за его билет, одолжив деньги в счет будущей зарплаты.

Вернувшись в свое селение, Чан Сам с Хуанбо принялись строить новый дом на деньги, которые им высылала Мэй-Йин, нередко удовлетворяя их постоянные запросы за счет того, что брала в долг у хозяина закусочной и на комиссионной основе продавала лотерейные билеты. Чан Сам и Хуанбо ее за это не благодарили — ничего другого они от нее и не ждали.

Однако Мэй-Йин не собиралась жертвовать собой, тем более что нудный Чан Сам спокойно жил себе в Китае. Она стала занимать больше денег, лучше одеваться, продолжала играть, а время от времени ненадолго уезжала отдохнуть и расслабиться в Викторию, столицу Британской Колумбии.

Мэй-Йин все больше и больше втягивалась в азартные игры и через некоторое время серьезно к ним пристрастилась: она уже не могла удержаться от того, чтобы играть на будущую зарплату, нередко ее проигрывая. В конце концов ее долг стал слишком большим, и в обмен на него или просто за деньги она начала оказывать посетителям закусочной услуги сексуального характера.

Но это было еще не самым плохим. В 1937 г. Чан Сам решил вернуться в Канаду, оставив Хуанбо, Пин, Нан и своего недавно родившегося сына Юэня в Китае. Когда мальчик появился на свет, семья не столько радовалась этому, сколько печалилась, потому что у долгожданного ребенка были сильно деформированы ноги: при взгляде на Юэня создавалось впечатление, что сам он хочет двигаться вперед, а ноги собираются нести его в обратном направлении. (Жившей в Канаде Мэй-Йин так хотелось иметь сына, что она пыталась превратить в мальчика Инь, собственную дочь: девочка ходила в штанах с коротко остриженными волосами.)

Несмотря на проблемы с деньгами, пристрастие к игре и необходимость зарабатывать, оказывая сексуальные услуги, Мэй-Йин была очень рада той личной свободе, которую обрела во время длительного пребывания Чан Сама в Китае. Их новая встреча очень скоро привела к печальным последствиям. Он осуждал ее за то, что она часто проигрывала, курила, много пила и сорила деньгами, а также «все более настойчиво пытался оказывать на нее моральное давление».

Мэй-Йин ни в грош не ставила его скаредность (например, на обед Чан Сам брал себе миску риса, приправленную томатным соусом или вареньем), злилась на то, что он пытался ее воспитывать, на конфуцианские афоризмы, которые тот постоянно повторял, на стремление во всем ее контролировать.

Как-то раз Чан Сам застал Мэй-Йин в квартире другого мужчины. Она окончательно его бросила, взяла с собой Инь и переехала в Нанаймо, город на острове Ванкувер. Чан Сам воспринял известие об этом без особых эмоций, ведь «Мэй-Йин продолжала оставаться его наложницей; единственной разницей было то, что теперь они жили раздельно». Сердце его принадлежало Хуанбо, и потому измена Мэй-Йин никак не сказалась на его чувствах. Кроме того, он знал, что его наложница, как и раньше, будет посылать деньги в Китай для поддержания семьи.

Мэй-Йин продолжала работать официанткой и играть в азартные игры, но пила теперь столько, что ее постоянно выворачивало наизнанку. Злость и досаду на то, во что она превратила собственную жизнь, Мэй-Йин вымещала на Инь, систематически избивая девочку и всячески изводя ее другими способами. «Чтоб ты подохла!» — постоянно повторяла она в сердцах, обращаясь к дочери.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});