Непогода - Диана Ставрогина

в его голове планы и надежды:

– Хорошо. – Согласие звучит уже не столь гостеприимно, как недавнее приглашение зайти. – Если ты голоден, я сейчас что-нибудь приготовлю.

Подчеркнутое разделение нас на отдельные единицы от Антона не укрывается: поморщившись, пусть и едва заметно, он больше не спорит, но я почти физически чувствую вновь заклубившееся вокруг него недовольство ситуацией. То-то же.

Воспользовавшись временным отсутствием Антона, отправившегося мыть руки в указанном мной направлении, я иду вглубь квартиры: нервно осматриваю гостиную на предмет разных неожиданностей (от забытого на диване нижнего белья до пыли на полках), затем с исследовательским любопытством исследую содержание собственного холодильника, но гастрономическому разнообразию появиться там неоткуда. Но гостей я в ближайшие недели не ждала.

Придется Антону довольствоваться, как я хорошо помню, не вызывающей у него восторга овощной смесью и куриными сосисками. Этакий, получается, ужин с налетом студенческой романтики. Я, к моему великому счастью, уже давно нахожусь по ту сторону баррикад и таки могу себе позволить баночку соуса «Песто», с которым, если честно, готова съесть что угодно.

– Помочь? – Раздается голос у меня за спиной.

– Да нет, – качаю я головой, не оборачиваясь. – Садись, минут десять, и будем ужинать. – К появлению на кухне Антона я успела закрыть холодильник и поставить сковороду на плиту. Осталось обжарить ингредиенты да добавить побольше соуса.

– У тебя уютная квартира, – произносит Антон, наверняка намеренно занявший за столом ближайший ко мне стул. – В ней есть что-то от тебя.

– Думаешь? – Накрыв томившиеся на сковороде овощи крышкой, я поворачиваюсь к мужу и искренне интересуюсь: – И что-то же в ней от меня?

Антон отводит взгляд.

– Сложно сказать, – пожимает он плечами, явно избегая делиться своими соображениями. – Просто… что-то есть.

– Как скажешь. – Я хмыкаю и возвращаюсь к приготовлению ужина.

Когда спустя несколько минут я ставлю на стол тарелки, Антон усмехается и замечает:

– Даже не удивлен.

В ответ я только с намеком прищуриваю глаза.

– Ты теперь мясо нормальное есть вообще не будешь, – продолжает он сокрушаться, впрочем, без всякого смущения принимаясь за ужин.

«Мясо нормальное» в представлении Антона – это огромный стейк средней прожарки, за который он в любое время дня и ночи душу отдаст. Меня же один вид розоватой внутри говяжьей вырезки доводит до легкой тошноты.

– Ты же знаешь, что я такое не ем, – говорю я с легким раздражением.

– А надо, – стоит он на своем. – С твоим-то гемоглобином.

Не скрываясь, я закатываю глаза и принимаюсь за еду. Мы уже не раз спорили на эту тему, и мне совершенно непонятно, зачем Антон сейчас эксплуатирует наши прошлые беседы.

До поры мы стучим приборами по тарелкам в тишине. Я не знаю, о чем нам говорить, да и раздосадована самим присутствием гостя, к чьему присутствию не готовилась. Не знаю, с чего Антон решил вести себя, как ни в чем не бывало, однако ничего хорошого в этом не вижу.

– У тебя случайно нет вина? – он первым нарушает наше обоюдное молчание.

– Вина? – уточняю я скептически.

– Ну да. – Антон сияет непринужденной улыбкой. – Почему бы и нет?

Мне с трудом удается удержаться от нервного смешка – до того не верится, что я правильно расслышала сказанное и заодно распознала истинный смысл. Происходящее и правда кажется потешным, если на секунду позабыть, кто здесь присутствует в роли главного действующего лица.

Подумать только, Антон, похоже, всерьез решил меня напоить, чтобы… соблазнить, заставить разболтать все секреты или просто уговорить вернуться? Вариантов масса, и я даже не особенно хочу узнать, какой из них главный. Мне странным образом приятна и неприятна одновременно сама его отчаянная попытка что-то изменить.

– Извини, – говорю я спокойно. – Не покупала.

Антон заметно сникает и не спешит с новыми предложениями, только бросает на меня частые взгляды из-под ресниц. Загадочно-задумчивые и нервирующие.

Теперь мое внимание полностью поглощено мысленными попытками предсказать следующий шаг мужа, еда больше не вызывает интереса, и я с трудом заставляю себя продолжать ужин.

– Может, – заговаривает снова Антон, – тебе нужна помощь?

– Помощь? – Я хмурюсь. – В чем?

– По дому. – Он пожимает плечами, старательно игнорируя мое нарастающее недоумение. – Починить что-нибудь, полку повесить, – перечисляет он с ироничной усмешкой. – Да что угодно.

– Спасибо, – я отвлекаюсь на глоток воды, и в паузе стараюсь обдумать прозвучавшее предложение: вдруг и правда мне требуется парочка полок? – Пока ничего не приходит в голову.

– Как скажешь. Но предложение в силе.

– Хорошо.

Мы снова молчим. Не знаю, как себя чувствует Антон, но я, кажется, скоро покраснею от давящего со всех сторон напряжения и чувства постыдной неловкости. Вместе с тем я злюсь: совсем нечестно, что моем новом доме, где и духа будущего бывшего мужа быть не должно, мне приходится с его легкой руки испытывать эмоциональную бурю. Так что предложением о помощи я точно не воспользуюсь.

Наконец, наши тарелки пустеют. Не спрашивая, Антон собирает со стола грязную посуду и идет к раковине – посудомойки здесь нет.

– Да я сама, не нужно…

– Ты готовила, я мою, – обрывает он меня.

– Ладно, – не вижу смысла спорить. – Налью пока чай.

Антон кивает и с беззаботным видом принимается намыливать тарелки. Наверное, лишь мне последний час кажется пародией на нашу семейную жизнь. Злой и жестокой.

Нужно просто дотерпеть. Еще чуточку – и можно будет с облегчением выдохнуть, когда за Антоном закроется входная дверь. Второй раз подобной опрометчивой ошибки – допуска его на свою территорию, – я не совершу.

– Вер… – зовет он вдруг, когда мы возвращаемся за стол с двумя кружками горячего чая.

– Да? – откликаюсь я, не поднимая глаз.

Сил практически не нет. Я и сижу-то сейчас только потому, что иного выбора не имеется. Ни на скандал, ни на просьбу меня уже не хватит – проще дождаться инициативы от Антона. Вряд ли, допив чай, он напросится ночевать: мы, к счастью, не в сказке про лубяную избушку.

– Ты уверена, что так будет лучше?

Я устало зажмуриваюсь, подавляя нарастающую внутри волну возмущения и протеста. Знала же, что Антон сегодня не уйдет без своего традиционного допроса.

– Уверена. – Ответ дается мне легко, несмотря на все имеющиеся в душе сомнения. Я долго репетировала уверенность, с которой сейчас говорю. – Ты еще найдешь подходящую тебе во всех отношениях женщину. Может, даже влюбишься, чем черт не шутит, – я улыбаюсь сквозь боль. – А мне и подавно будет лучше, это ведь моя инициатива.

– Хм. – Антон отодвигает от себя кружку и будто бы неохотно поднимается из-за стола. – Я тебя услышал, – сообщает он мне.

– Спасибо. – Я искренне надеюсь, что он и правда прекратит эти