Революция отменяется. Третий путь развития - Евгений Скобликов

Но и сама форма представления бюджета такова, что если бы его поручили оформить любому экономисту или сметчику, то он всю сумму 33 млрд 168,5 млн рублей расписал бы по строкам по элементам затрат: на зарплату основного и вспомогательного персонала, начисления на зарплату, материалы, электроэнергию, отопление зданий, снабжение водой и канализацию, услуги сторонних организаций. А по вертикальным столбцам – сколько приходилось этих трат на центральный аппарат, сколько на территориальные органы казначейства, а сколько на реализацию государственных программ и подпрограмм. Ведь если бизнесмен хочет получить субсидию от государства, он обязан по этой форме представить бизнес-план и обосновать каждую цифру в нем, но для рассмотрения обоснованности бюджета страны это, оказывается, не обязательно. Вот почему, если свести эти траты по элементам затрат, то будут сразу видны дыры в бюджете, куда утекают деньги налогоплательщиков и нерациональные расходы. Да и сам документ можно будет сократить как минимум в 10 раз…

Казна: касса у дяди, сама пиши бумаги… В царской России Казначейство было подразделением Министерства финансов и осуществляло сбор налогов, формирование и распределение бюджета. После того как Россия встала на социалистический путь развития, Департамент государственного казначейства и его местные органы присоединились к учреждениям Народного банка (затем – Госбанка). Завершился этот процесс в 1926 году. С этого времени в России установилась госбанковская система кассового исполнения бюджета, которая просуществовала свыше 60 лет. Но почему при царе казначейство было нужно, а при советской власти надобность в нем отпала? Все очень просто – при царствовании Ивана Грозного казначейство было, а центробанка – нет, как не было и банков. А Центральный банк появился в России после того, когда появились частные банки, а с ними и необходимость регулировать денежное обращение. С образованием СССР вся денежно-банковская система стала государственной, а потому в казначействе как таковом надобность отпала. После развала СССР в России появилось множество частных банков и, соответственно, возникла необходимость регулятора их деятельности, роль которого взял на себя Банк России. А поскольку частнику все же нельзя даже при капитализме доверить управление бюджетными доходами и расходами, в 1992 году было образовано Федеральное казначейство.

Можно было предположить, что ничего нового выдумывать не надо, поскольку в России уже была стройная система формирования бюджета и контроля за расходованием средств бюджетов всех уровней. И потому, как и при царе, процесс должен был идти следующим образом: налоги, сборы, штрафы непосредственно поступают в кассы казначейства и формируют бюджет. Ан нет! Коммерческие банки, которыми как поганками мгновенно обросла денежно-банковская система, быстро прибрали к рукам сферу поступления и распределения государственных денег. Этому немало способствовало то, что ЦБ, хотя и взял на себя функции консолидации бюджетных денег, вместе с тем не препятствовал использованию их в коммерческом обороте. И лишь к концу нулевых годов оборот налоговых поступлений и бюджетных платежей замкнулся в системе Центробанка: налоговые платежи стали поступать на счета Управления Федерального казначейства (УФК) в РКЦ ГУ Банка России согласно кодам бюджетной классификации (КБК), которые указывались в каждом платежном документе. А платежи из бюджета осуществлялись непосредственно РКЦ ГУ, откуда бюджетные организации получали в наличной или безналичной форме денежные средства согласно росписи, которые УФК направляло туда. А если это были не бюджетные организации, но другие получатели средств из бюджета, то РКЦ ГУ просто переводило средства на их счета в комбанках.

Казалось бы, что мешало пойти по пути организации Казначейства как единого расчетного органа? Ничего, кроме алчности капитала, который в мгновение ока приобрел такую мощь и силу, что до сих пор Казначейство не может обрести положение «верного слуги государева» и вынуждено прибегать к помощи посредников при осуществлении кассовых операций. И это влечет за собой следующие последствия. Во-первых, все казначейские счета открыты в Центробанке, подразделения которого и ведут расчетно-кассовые операции по приходу и расходу бюджетных средств. Отсюда принцип «единства кассы», который преподносится как базовый и чуть ли не как фундамент, на котором стоит все здание Казначейства, при ближайшем рассмотрении выглядит декорацией, призванной прикрыть ненормальность финансовых взаимоотношений – Казначейство есть государственный орган, а Центробанк не подчинен правительству страны и, согласно закону, «не отвечает по обязательствам государства». Это все равно, как если бы вы доверили вести бюджет семьи соседу, пусть даже очень честному. А каким бы он ни был «честным», если у него не будет денег на хлеб, он возьмет их из вашей заначки. Во-вторых, если «Банк России осуществляет свои расходы за счет собственных доходов», то есть получает прибыль, то и бюджетная «заначка» Казначейства вполне может использоваться для увеличения этой прибыли тем или иным способом. А она не просто велика, а огромна! Согласно официальным данным Минфина, к примеру, профицит по итогам января-октября 2013 года составил 608,7 млрд рублей при запланированном на год дефиците в 113,0 млрд, а неиспользуемые остатки средств выросли до 7,8 трлн рублей, что превышает половину годовых расходов бюджета. В-третьих, совершение кассовых операций в РКЦ ГУ сопровождается ведением соответствующей документации, и точно такой же – в отделениях казначейства. Налицо – двойная бухгалтерия, вернее – ведение оперативного и статистического учета в двух ведомствах, не относящихся к одной структуре управления, а потому по разным правилам. В общем, как в присказке, характеризующей ненормальные отношения: «Жену отдай дяде, а сам иди к б…».

Понимают ли в Минфине и Казначействе, что это ненормально? Нет, если судить по программам, которые каждый год принимаются или корректируются. Ненормально, зато денежно. Например, распоряжением правительства от 15 апреля 2014 г. № 320 приняли очередную программу по управлению государственными финансами, на реализацию программы предусмотрено, ни много ни мало, аж 7 514 089 348,8 тыс. рублей на целых 7 лет. А не лучше было бы потратить эти колоссальные средства (более одного триллиона рублей ежегодно!) на подъем сельского хозяйства и импортозамещение в условиях санкций? Есть еще такая же затратная концепция реформирования системы бюджетных платежей на период до 2017 года. В ней упор делается на упорядочение расчетов и взаимоотношений с Банком России на основе пресловутого принципа «единства кассы». Согласно этой концепции количество счетов бюджетов всех уровней, открытых Казначейством в Банке России и кредитных организациях, сокращается с 50 000 до 86 (по числу регионов) путем централизации средств на едином банковском счете Казначейства в ЦБ с тем, чтобы оно более эффективно управляло свободными остатками денежных средств бюджетов. Только сколько бы ни было написано программ и концепций, Казначейство как было, так и остается слугой двух господ, ЦБ и Минфина, и не планируется ничего, чтобы поменять эту порочную конструкцию, когда касса находится у «дяди» (в ЦБ), в то время как принцип «единой кассы» подразумевает, что она должна быть подразделением Казначейства.

Пропасть между богатыми и бедными… с начала рыночных реформ стала стремительно разрастаться. Начало этому процессу положил Горбачев своей антиалкогольной кампанией, которая стала пусковым механизмом концентрации теневых капиталов в руках ловкачей за счет спекуляции водкой и подпольного производства алкогольной продукции. Затем было разрешено создавать кооперативы… на предприятиях, а те занялись не ликвидацией дефицита, а распродажей материальных ресурсов предприятий, стали гнать их за рубеж по бросовым ценам. А тут уже и властные люди опомнились, благо кооператорам всегда нужно было что-то разрешить, предоставить и т. п. Процесс первоначального накопления капитала, по выражению Михаила Сергеевича, «пошел».

А с приходом к власти Ельцина, когда были убраны всякие тормоза, позволявшие хоть как-то контролировать рост богатства физлиц, этот процесс приобрел лавинообразный характер. Наиболее прибыльные предприятия и недвижимость стали нагло захватывать те, кто был у власти, и всякого рода мошенники, которые наконец дождались своего часа. Разумеется, у них не было даже тени сомнений, что нет никакого преступления в присвоении того, что принадлежало всему народу: «Что не запрещено, то разрешено!» С лживой чековой приватизацией и последовавшими за ней залоговыми аукционами вся страна превратилась в один криминальный базар, в результате чего появились богатые и сверхбогатые люди в красных пиджаках и с пудовыми золотыми цепями на шее, развернулся передел собственности «бригадами» с убийствами и убийственной коррупцией.