Бедовая невеста Кавказа (СИ) - Долгова Анна

- Я не замерял длину ее ног.

И не поспоришь же. С рулеткой не стоял. Даже парировать нечем.

- И потом, - внезапно сам Аслан продолжает. – В моем офисе дресс-код. Женщины приходят работать, а не костюмами хвастаться. И тем, что под ними.

- Сразу так бы и сказал, - понимаю его поведение при выборе делового костюма мне.

- И ты бы послушалась? – в его голосе проявился скепсис. Ну хоть что-то!

- Да, - честно отвечаю. – У меня у отца в отделе тоже дресс-код. Я даже когда к нему на работу хожу, надеваю что-то деловое. Неяркое. Работа – это работа. Если тебе велено ходить в черном, значит, будешь ходить в черном.

Через несколько мгновений Аслан все же выдает:

- Удивлен.

Просто слово. Ни на лице удивления, ни в голосе. Сухая констатация факта.

Уже подъезжая к его дому, все же задаю еще один вопрос. Я так ждала сегодняшнего вечера:

- Я так понимаю, шашлыка сегодня не будет?

- Нет. Завтра пятница, после работы приедем сразу домой, и я пожарю тебе шашлык.

Слегка сморщилась, но ситуация быстро меня отпустила. Все-таки, я же могу здесь гостить до конца каникул. А это почти два месяца.

- Чем будем ужинать? – интересуется Аслан, занося все мои пакеты с покупками.

- Там плов вчерашний остался.

- А что ты тогда весь день ела? – настороженно смотрит на меня.

- Бутерброды. С чаем.

- Понятно.

Аслан оставляет мои пакеты в гостиной на диване, и проходит к кухне. Включает чайник. Но он не включается.

- Я забыла тебе сказать, - что-то меня уже внутри пробирает от страха. – Чайник сгорел.

- Почему не сказала сразу? – в голосе Аслана нет строгости, и уж тем более злости. Но его взгляд до костей пробирает в такие моменты. Мне реально страшно становится!

- Я забыла…

А что мне ему сказать? Сказать, что я после твоей этой сестры вообще забыла, как меня зовут?!

- Понятно. Значит, завтра покупаем простой чайник. В мое отсутствие будешь кипятить на плите, - заключает Аслан, попутно доставая плов из холодильника.

- Дешевле купить новый чайник…

- Это почему?

- Ну мои родители тоже пытались так от меня отбиться. В итоге я две варочные панели сломала.

- Надо переговорить с твоими родителями еще раз. Может поможет, - задумывается Аслан.

- Хочешь на меня пожаловаться?

Я мнусь возле дивана, не зная, куда мне идти. К себе в комнату с покупками, или можно сразу домой. Одно понимаю… Я не хочу домой. Я еще шашлык не попробовала. Меня завтра работа юриста ждет.

- Нет. Хочу узнать, чего от тебя еще ожидать.

Его слова звучат немного обидно. Все же я довела этого осетина. Вот только проявляется это не эмоциями и криками, а молчаливым и еще более суровым взглядом при разговоре со мной. Неприятно…

- Чего стоишь? Иди, переодевайся. Раскладывай вещи. В твоей комнате вместительный шкаф.

Эти слова уже прозвучали более спокойно. Поэтому я собираю всю кучу и иду к себе в комнату. Надеваю первые попавшиеся шорты и футболку. Дома все же жарко.

Выхожу на кухню.

Аслан замирает с пловом на блюде перед столом.

Молчит долго.

- Ты все-таки купила эти непонятные плавки? – задает мне вопрос, на который я сразу и не знаю, что ответить.

Да. Я купила эти шорты. Они розовые. Мне нравится этот веселенький цвет в качестве домашнего атрибута. Они короткие, не мешают движениям.

- А что такое? Ты же сказал, что можно покупать все, что захочу, - искренне недоумеваю я.

Аслан ставит блюдо на стол, опирается ладонями на спинку стула и будто грозит мне:

- Значит, после ужина мы вместе рассматриваем твои обновки.

- Зачем?!

- За тем, что мне нужно определить, в чем ты можешь ходить дома, в чем выходить во двор, а в чем в люди.

- А что плохого случится, если я в этих шортах выйду во двор? – не совсем понимаю его слова.

Аслан подходит ко мне близко-близко. Вплотную. Смотрит на меня сверху вниз. Его дыхание тяжелое и горячее. Оно опаляет меня. Наверное, мои щеки раскраснелись. Но я держусь… Вроде как…

- Посмотри на меня. Я умею контролировать эмоции, но даже мне это сейчас тяжело. А ты представляешь, что случится с соседским пареньком, если он увидит тебя в облегающих шортах, в которых видны твои ягодицы? Он выкрадет тебя сразу, как только ты переступишь порог моего дома, решив уйти и отказать мне в женитьбе. И я не могу дать гарантий, что он тебя в первую ночь не тронет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Аслан нависает надо мной еще несколько секунд и уходит:

- Присаживайся и ешь, – кидает он на ходу.

Какой тут есть?! Тут бежать переодеваться нужно! Ладно соседский мальчишка… А Аслан? Или он железный?

Иду в сторону наших спален. Они смежные, моя только находится дальше.

- Аслан, а-а может мне сейчас уже переодеться? – кричу ему через дверь.

Я взяла несколько домашних костюмов, но все они с короткими шортами. Лето же. И в конце концов, их длина нормальная. Мои ягодицы прикрыты. Я не любитель оголяться.

- Я для тебя безопасен! – кричит Аслан тоже через дверь.

Мне становится немного спокойнее. Все же в нем я не ошиблась. Он хоть и жесткий, но благородный. Отхожу со спокойным сердцем от его двери, и слышу от него последнюю реплику:

- Пока…

Глава 26

Рассматривая окрестности по дороге до турбазы, анализирую поведение Аслана. Мне становится интересным понять, какой у него все же характер. Вроде и бирюк. А вроде как и эмоциональный мужчина. Странная смесь…

Я привыкла к тому, что все восточные мужчины слишком эмоциональные. Взять хотя бы Тимура Жени. Ух, как он ее добивался! Она такая гордая вся была, нос воротила. А он и цветы, и подарки, и всяческие красивые поступки… И каждый раз ей говорил, что будет его, чего бы ему это ни стоило. При этом это все с эмоциями проходило, с клятвами о любви, с криками под окнами…

А этот? Сидит вот, крепко руль держит и на том спасибо…

- Да, - тут же отвлекается Аслан от дороги на телефонный разговор. – Я понял.

Разговор закончен, а я до сих пор сижу в напряжении. Нет. Такого страха, как было, к примеру, с Максимом нет. Но тоже все не слава Богу. Боюсь я ездить с чужими мне людьми.

- Ты чего напряглась? – словно чутьем понял мое состояние Аслан, даже не посмотрев в мою сторону ни разу.

- Я боюсь ездить с чужими людьми. Ты сейчас руль одной рукой держал, а второй по телефону разговаривал. А мне уже страшно, - объясняю ему, понимая, что паника никуда не проходит.

- Я не чужой. Прими это и страх пройдет.

Все. Все успокоение моей бедной души. Как хочешь, Катюша, а дальше сама давай. И я пытаюсь успокоиться. Делать нечего.

За почти двое суток с ним я пришла к выводу, что не такой уж и плохой вариант Аслан в качестве мужа. Кому-то определенно повезет. Он заботливый. Даже очень. Сегодня с утра сварил овсяной каши. И вместе со мной ел ее.

- Что это? – удивилась я, когда передо мной Аслан поставил тарелочку овсянки.

- Овсяная каша. С больным желудком нужно хоть изредка есть ее, - резюмирует мужчина.

- Я не хочу.., - начинаю ныть и морщиться как ребенок.

- Я буду есть с тобой. Вдвоем веселее.

Очень весело. Сел напротив меня осетинский медведь и с суровым лицом принялся за трапезу. И если я вывалила в тарелку кучу всяких добавок, отчего вкус овсянки вообще перебился, а во рту сейчас чувство такое, будто кошки свои дела сделали не туда, Аслан ел кашу в чистом виде. Не морщась. Со стороны смотрелся самым настоящим богатырем, который проходит мерзкое испытание.

Кстати, мои розовые шортики воспринимаются им теперь спокойно. Мне так кажется… Ни каких худых взглядов я не вижу. Даже вчера Аслан доверился мне, после того, как я его уверила, что из всех покупок только одна короткая юбка. Пообещала не носить ее на людях.

- Короткое можешь надевать дома, - велел мне Аслан.

- Чтобы ты меня взглядом раздевал? – съязвила я вчера.

- Когда мы поженимся, я тебя буду не только взглядом раздевать.