Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Троица удалилась, граф за ними не последовал: дела Константинопольской Империи его совершенно не занимали. Особенно на фоне событий, уже почти два месяца разыгрывающихся на севере Франции.
Кстати, именно на эту тему беседовал с двумя дамами не первой молодости только что вернувшийся из Артуа клирик из свиты архиепископа.
Как раз сейчас он рассказывал о происшествии, приключившийся с ними по дороге. На ночлег они остановились в небольшом аббатстве Сент-Юан, прославившемся чудотворными мощами сразу нескольких святых, но не обладавшим стенами достаточной крепости.
Ночью к воротам обители прибежал крестьянин из принадлежавшего монастырю села, с паническим сообщением, что совсем неподалеку расположилась конница бунтовщиков. Страх мгновенно охватил всех его обитателей – и святых братьев, и путников с монастырского постоялого двора.
Вооружившись кто чем мог, они собрались в трапезной, но думали больше не об обороне, а о неизбежной скорой смерти. Всю ночь они провели без сна, читая молитвы и ежеминутно ожидая нападения злодеев. А приор, должно быть совсем потеряв голову, почему-то вообразил, что его обязательно сварят живьем, и даже хотел приказать продырявить большой медный котел, стоявший в монастырской поварне. Таким образом он намеревался помешать бунтовщикам, которые неизбежно возьмут монастырь, осуществить это намерение.
Когда рассвело, оказалось, что за банду всадников приняли стадо быков, которых торговцы скотом перегоняли в Париж.
Но вот по залу прокатился приветственный гул – перед гостями появился сам архиепископ Леон. Он моментально оказался в центре всеобщего внимания.
Весь облик его был полон достоинства, проистекавшего из осознания своей значимости.
Его высокая дородная фигура величаво плыла среди толпы гостей.
Облачен он был в сутану из темно-фиолетового бархата, отороченную золотой вышивкой. На груди висел крест, в центре которого сиял крупный золотистый топаз.
– Рад видеть вас, – обратился хозяин к собравшимся. – Рад, что вы почтили своим посещением меня – недостойного слугу господнего. Хочу надеяться, что вас привело сюда не только уважение к моему сану, но и к тому, что удалось мне сделать в этот год в меру слабых моих человеческих сил.
К сожалению, сегодняшнее торжество омрачают печальные события, что имеют место быть в нашем королевстве.
– Но, мессиры, – возвысил голос архиепископ. Вспомните, сколько подобных возмущений случалось на нашей с вами памяти, и до нас, да и, увы, после нас наверняка случится.
Речь преподобного Леона все больше напоминала проповедь: должно быть он увлекся. Впрочем, послушать его было одно удовольствие: те, кто льстя сравнивали его слог с творениями Иоанна Златоуста, не так уж сильно грешили против истины.
– Вспомните хотя бы происшедшее без малого сто лет назад, – продолжил он с таким выражением, словно слушатели лично могли застать упомянутые времена. Вспомните, мессиры: какой-то венгр явился ко двору, обманул королеву Бланку, и с ее согласия принялся собирать крестовый поход из простолюдинов. Кстати, как и сейчас, он проповедовал, что знатные отвергнуты Богом за спесь и безверие, – на лицах кое у кого из присутствующих промелькнуло выражение неудовольствия при этих словах.
И этот нечестивец тоже ссылался на волю Богоматери: ничто не ново под Луной, как видите. И что же – ему дали полную свободу, вместо того чтобы немедленно сжечь! Он собрал армию из всякого сброда в пятьдесят знамен. Священники, которых они поставили над собой, открыто проповедовали безбожную ересь, разбой и разврат. Невозможно перечислить совершенные ими злодеяния – я читал сообщения о них в архивах капитула и, клянусь, не смогу повторить все это. [13]
– А что творилось еще на глазах ныне присутствующих здесь во время мятежа буколов в царствование покойного короля Филиппа V, да почиет он в мире?!
– Ереси, – он оседлал своего любимого конька, – ереси, к великому несчастью множатся по прежнему. Дьявол, дети мои, не дремлет.
– Впрочем, увы, – развел руками архиепископ. Ведь простолюдины – добыча для него весьма легкая. Истинной, глубокой верой могут похвастаться немногие из них – слишком много грубых суеверий гнездится в их душах! Они верят, к примеру, что души некрещеных младенцев вселяются в голубей, что мертвецы в могилах едят свою плоть и даже хрюкают, как свиньи.
В деревнях по праздникам перед церквами все еще закалывают животных, будто на языческом жертвоприношении. Да вы сами, наверное, знаете, что творится во время этих праздников, как они чтут святых и мучеников. Бесстыдные пляски, попойки с обжорством, сквернословием и разнузданной похотью – настоящие оргии!
Архиепископ махнул рукой.
– А впрочем, что долго говорить, – архиепископ махнул рукой. – Вы слышали когда-нибудь о святом Гинефоре Домбском?
Видимо, никому из присутствующих имя это не было знакомо,
– Так вот, – он патетически воздел руки. – Под этим именем темные люди почитают собаку!
– Собаку?! Как, собаку?? – послышались изумленные восклицания. Епископ сокрушенно вздохнул.
– Увы, чему же после этого удивляться?! А что до нынешнего возмущения… Воистину знамение Господне, что столь богохульный и еретический бунт возглавила женщина – Radex Maloroum! [14] Прошу прощения у присутствующих дам. – Бунтовщики называют ее Светлая Дева, – продолжил епископ. Между прочим, Дева – одно из имен языческой богини Дианы. А ведь именно Диана считается покровительницей ведьм.
– По латыни ее имя звучит как Люцивиргиниа, – похвалился кто-то из присутствующих своими познаниями,
– Верно Люцивиргиниа – почти что дочь Люцифера.
– Дьяволица, – уточнил барон де Краон, не зная, конечно, что данному им только что прозвищу суждено быть вписанным в историю.
– Вы удивительно остроумны, мессир, – улыбнулся архиепископ. И весьма точно определили суть того, что она творит.
Но тут под сводами зала прозвучали голоса труб, и мажордом пригласил присутствующих к столу.
Кухня архиепископа заслуженно славилась далеко за пределами Орлеана и, по словам знатоков, вполне могла соперничать с королевской. А на этот раз повара поистине превзошли самих себя, постаравшись на славу. Оленьи окорока и седла в шафранном соусе, кабаны с приправой из трюфелей, пироги, начиненные ежевикой, финиками, зайчатиной, и замысловатые торты с винной подливой.
На больших серебряных блюдах миловидные прислужницы подавали розовую нежнейшую лососину и отварную форель. Вторая перемена состояла из золотистых, подрумяненных куропаток и фазанов. Истекая нежным жиром, они горками лежали на больших тарелках разноцветной итальянской майолики.
- Город мертвого бога - Алекс Феби - Героическая фантастика / Городская фантастика / Фэнтези
- Реликт - Влад Тепеш - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочее
- Королева Аттолии - Меган Уэйлин Тернер - Героическая фантастика / Фэнтези
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Древние Боги - Дмитрий Русинов - Героическая фантастика
- Наследник огня и пепла. Том VI. Сердце бога - Владислав Добрый - Героическая фантастика / Попаданцы / Фэнтези
- Евпатий Коловрат - Лев Прозоров - Героическая фантастика
- Торианская империя. Книга 1. Судьба правит галактикой - Денис Ган - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Космическая фантастика
- Королевская кровь 12. Часть 2 - Ирина Владимировна Котова - Героическая фантастика / Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Иван Дурак и происки Кащея - Михаил Голубев - Боевик / Героическая фантастика