Петербургский сыск. 1870 – 1874 - Игорь Москвин

Михаил приготовился не только слушать, но и возражать, что всегда делал начальник, высказывая вслух предположения.

– Наш разыскиваемый назвался Иваном Александровичем По тем обрывкам которые удалось получить у Матушкина, наш молодец упомянул Гоголя, посмеявшись над моряком, что тот знает только утку. Я предполагаю, что настоящая фамилия нашего главаря и есть Хлестаков, – Иван Дмитриевич остановился и посмотрел в глаза помощника. Тот на миг задумался, покачал головою.

– Не знаю, – неопределенно сказал он, – но мысль интересная. Я проеду по участкам и проверю списки проживающих.

– Начни с утра, но, – погрозил пальцем, – без самодеятельности, чтобы не вызвать излишних подозрений. Так, чтобы околоточные не побежали предупреждать нашего злодея, который может казаться законопослушным и поддерживать дружеские отношения с околоточным, а может и с приставом. Разыскиваешь мужчину среднего роста, высоких в шайке свидетели не заметили. Лет ему от тридцати до сорока, ну и с фамилией Хлестаков.

– Иван Дмитрич, усы, борода?

– Их у него нет. Он появлялся перед своими в разном обличье, а усы там или бородку приклеить легче к выбритому лицу.

– Верно, а может быть он вообще из театральных? – высказал предположение Жуков. – Раз так лихо меняет облик.

– Я думал об этом и склоняюсь к мысли, что он бывший военный, скорее офицерского звания. Его никогда не видели в истинном обличье, поэтому он спокоен за свою персону. Денег взято по дачам достаточно, порховский купец хранил немалую сумму.

– Иван Дмитрич, а если он отойдет от разбойничьих дел, мы ж его никогда не найдем?

– Верно, – заложил руки за спину, потянулся Путилин, – знаешь, я думаю, что наш разбойник подмял под себя не с проста не новичков, а матерых воров. Мне кажется – только из—за куража. Ему нравится быть на острие, это горячит его кровь. Он жаждет не денег, хотя и они играют свою роль, а приключений.

– Хороши приключения: десять трупов, – обронил помощник.

– Либо случайность, либо дело становилось взрывоопасным. Потеря власти для такого человека стоит чужой крови и даже детской.

– Хотелось бы взглянуть ему в глаза.

– Не спеши, – Путилин сел в кресло и с хитрой улыбкой добавил, – успеешь. Твое задание найти господина Хлестакова.

Следующий день Иван Дмитриевич потратил на изучение дел об ограблениях в окрестных уездах, граничащих с Санкт—Петербургом, выискивая общие детали для всех случаев разбоя.

К вечеру явился сконфуженный Михаил и с порога заявил:

– Господин Путилин, – официально начал он, – я требую наказания за ослушание, ибо я нарушил ваше распоряжение и сегодняшний день потратил на проверку актеров всех театров нашего города.

– Результат? – коротко произнёс начальник сыска.

– В пустую потраченный день.

– Когда закончится твое самоуправство? – голос звенел металлическими нотками, но в глубине души он был рад, что помощник, хоть и нарушает инструкции, но способен принимать разумные решения сам.

– Иван Дмитрич, – приложил руку к сердцу, – больно соблазнительно: фамилия, литератор, пьеса. Один к одному складывалось, словно кирпичик к кирпичику, потом я посетил…

– Неужели адресную экспедицию на Театральной? – перебил Путилин.

– Да, я подумал…

– Он же не работный человек, я же говорил – он офицер. Дождешься моего гнева,

– Иван Дмитрич, виновен по всем статьям, готов нести самое суровое наказание, – и наклонил голову, опуская на воображаемую плаху.

– Теперь за проверку участков

– Удаляюсь, Иван Дмитрич, – потом с хитрицой добавил, – а у Вас есть соображения: с какого участка начать?

– С Московского, – пробормотал Путилин и углубился в чтение документа, – я тебя больше не держу,

Дверь неслышно закрылась.

– Здравствуйте, господа! Чем могу быть полезен? – встретил вошедших дежурный по участку.

– Доброе утро! – ответил человек в цивильном платье. – Помощник начальника сыскной полиции Михаил Жуков, – представился он, – имею неотложное дело к господину Рейзину.

Пристава 1– го участка Московской части не оказалось на месте, уехал на доклад в Главное Управление. Спустя несколько минут воротился дежурный и хорошо поставленным голосом доложил:

– Старший помощник пристава Его Благородие капитан Сакс может Вас принять.

Помощник кивнул головою и прошел в дверь. За столом сидел седовласый господин с густыми бакенбардами, переходящими в пушистые усы. Он поднялся из—за стола и произнёс:

– Прошу, господа, присаживайтесь. Чем обязан визиту представителей сыскной полиции?

– У нас сугубо конфиденциальное дело к Вашему Благородию.

– Я слушаю, – произнёс капитан после того, как гости присели на стулья синего бархата.

– Мне поручено господином Путилиным разыскать на вашем участке одного человека.

– Если он проживает на подчиненной территории, то я думаю – сумею помочь. Итак, кто сия персона, которой интересуется столь уважаемая организация.

– Мы разыскиваем мужчину возрастом от тридцати до сорока, роста среднего, он без усов и бороды, – помощник остановился.

– Извините, господа, но под данные приметы подходит половина проживающих у нас, а конкретнее?

– Его фамилия Хлестаков.

– Хлестаков? – переспросил помощник пристава. – Я распоряжусь проверить книги учета.

– Ваше Благородие, – застенчиво улыбнулся Михаил, – мне хотелось бы, чтобы о нашем интересе знали только мы. Не могли бы мы сами просмотреть интересующее нас.

– Да, да, я понимаю, – капитан постучал пальцами по столу, – секретность прежде всего. Я прикажу дежурному предоставить вам комнату и требуемые документы.

– За сим прошу извинить, – развел руками, – дела.

Как ни велика столица, а персон, представляющих интерес, не слишком много. Проживающих на вверенном приставу участке оказалось трое, да и то один глубокий старик, второй студент, тоже не заинтересовал ни с какой стороны, а вот третий вроде бы и подходил, но тоже что—то смущало.

Второй участок даже удивил отсутствием каких бы то ни было Хлестаковых. Результат давал надежду на скорые розыски преступника, но на следующем участке, которым командовал старый знакомец коллежский советник Иордан, подходящих оказалось еще один.

Жуков почесал затылок, впереди его ждала июньская жара и тридцать пять участков, которые необходимо не только посетить, но перелистать множество рукописных журналов. Хорошо, что введен единый образец, иначе… Не хотелось думать о плохом. Но настроение все равно менялось, как петербургская погода от золотистого солнца до мрачной свинцовости, от восторженности за найденных людей до апатичного состояния.

К визиту на четвертый участок Выборгской части агент сыскной полиции Михаил Жуков изрядно устал, в глазах рябило от обилия разнообразных почерков и фамилий, опускались руки, но природное упорство двигало к заветной цели. Тридцать семь приставов остались позади, каждый со своим отношением, кто с улыбкой понимания, а кто и с гримасой недоброжелательности.

Заветная книжица заполнена именами подозреваемых. Чудно, ты добропорядочный господин, живешь ничего дурного не совершая, ан нет, благодаря одному случайному стечению, заключаемому в фамилии и возрасте, становишься кандидатом во вселенские злодеи.

Теперь на Офицерскую к Ивану Дмитричу, он – то своим опытным взглядом укажет – кто из списка наш разыскиваемый. Уж очень хочется посмотреть на него и, обязательно чтобы в железных «браслетиках» был, тогда поубавится гонора у бывшего офицера, любителя приключений. Когда остаешься в камере с толстыми стенами и решетками на окнах, задаешь себе один вопрос: а надо ли было вершить злодеяния? Стоят ли они этого?

Размышления прервал извозчик:

– Барин, приехали, сыскное.

Кабинет Путилина был пуст, только на столе одиноко возвышался в серебряной подставке стакан с торчащей из него изящной ложкой.

«Опять остыл, – промелькнуло у Жукова, – всегда так, только нальешь горячего пахучего чая, как кто—нибудь врывается с нежданной новостью и поминай, как звали.»

– Что там у нас, – прошептал, присаживаясь на стул в кабинете начальника, закинул нога за ногу, достал потрепанную не от времени, а от частого использования книжицу. Открыл на нужной странице, – не густо, – так же тихо проговорил, обращаясь к самому себе. Под красиво выведенными номерами значились четыре Хлестакова, – никогда бы не подумал, что в таком большом городе всего четверо, подходящих под наши поиски?

– Что там шепчешь? – раздался от двери голос Путилина.

– Да вот, да я, – вскочил Михаил и задел злополучный стакан, с грохотом покатившийся по полу, оставляя светло—коричневую лужицу.