Понарошку? - Ирина Воробей

спросил Золотов.

– Она привыкла, – Сафронов лениво махнул костлявой ручкой, не толще кочерги и такой же негибкой.

Кто-то посмеялся. Саша старалась не вслушиваться больше в их разговор, но наступила пауза, которая привлекла еще больше внимания, чем голоса. Даже пришедшие подружки не сильно отвлекли ее.

Сафронов прильнул к Золотову.

– Займешь два косаря? Мне на пожрать.

– Я, видимо, последний, у кого ты еще не в долгу? – Золотов оглядел аудиторию молниеносно и вернулся к соседу по парте.

– Платежеспособность проверяю.

Сафронов показал новенькому что-то под столом и поиграл бровями. Ухмылочка редко пропадала с его лица. Саша не смогла разглядеть, что там было, просто знала это. Сафронов приходил в университет, чтобы толкать дурь. Раньше действовал скромнее, впервые предлагал кому-то на глазах у всех. Саша внутренне возмутилась до накала, но не могла ворчать вслух.

Золотов глядел вниз с интересом. Прикусил нижнюю губу, задумался. Ответить не успел, потому что вошел профессор Горохов. Сафронов спрятал то, чем хвастался, и выпрямился, положив руки на парту перед собой, словно всегда был прилежным студентом. Преподаватель остановил взгляд на их парте и вздохнул, как будто уже похоронил обоих.

«Ты все-таки настроена писать у Горохова?» – спросила Тоня в их девчачьем чате, с опаской поглядывая на здоровую фигуру профессора.

Тот походил на медведя. Был такой же неповоротливый из-за объемных плеч и живота, зато тяжелый и зоркий. Звериности ему добавляли могучие брови с проседью и густая борода.

«Естественно», – Сашу немного задело, что подруга в ней сомневалась.

Катя выслала смеющиеся рожицы с капелькой у виска: «Все-таки ты задротище».

«Я просто люблю свою профессию», – смайликом Саша показала подругам язык и тем самым закрыла тему.

Она слушала Горохова с интересом. Во-первых, он обладал великолепным мастерством оратора. Во-вторых, не лил воду. В-третьих, давал много практических знаний, делился опытом своей работы, реальными кейсами, а не зацикливался на теории, давно не актуальной.

После пары к Саше подошел Гена. Шагал вразвалочку. Шаровары почти спадали с тощего таза.

– Это взнос на семинар. За меня и за Голду, – он кинул перед девушкой на парту двухтысячную купюру. – Сдачу налом, пожалуйста.

Золотов подошел следом и встал у стены, упершись в нее плечом. Саша растянулась в лице. Брови залезли на лоб.

– А тебе-то это зачем? – не верила ни ушам, ни глазам, ни ему.

– А его ты не спрашиваешь? – Золотов усмехнулся.

– С этим все понятно.

Девушка быстро взглянула на Сафронова со вздохом.

– Я хожу только ради Саши, – положив руку на сердце, ответил Гена.

Золотов удивился такой честности, а девушка уже привыкла. Сафронов всегда говорил напрямую и всегда с ухмылкой, поэтому сложно было сказать, когда именно он не врал. Чувство стыда в нем выжгла трава. Или он был таким неполноценным с рождения.

– Саш, без лишних вопросов. Запиши нас, – торопил Сафронов.

– Поздно, – она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Я уже все Альбе отнесла.

– Как? Сегодня же дедлайн.

– По приему заявок – да. Но Альба просила вчера все отнести. Сам к ней иди теперь, напрашивайся.

– Блин, Саш, ну, плииз[4], – Гена сложил ладони вместе, как индиец. – Джа[5] не разочаровывай.

– Да я тебе три дня писала. Ты меня игнорил!

Саша развела руками и отбросила купюру в его сторону. Сафронов успел ее подхватить на лету.

– Без обид, малыш. Я все читаю. Занят был.

– Я тоже занята.

Саша демонстративно отвернулась к подругам. Те хихикали, как и некоторые из ближайших соседей. Золотов тоже посмеивался.

– Вот колбаска деловая, – Гена слабо прорычал, больше мяукал, и махнул новому другу. – Голда, пошли со мной к Альбе.

– Не, я к ней больше не суюсь, – тот вскинул руки.

Саша вспомнила неприличный эпизод в кабинете Альбины Ивановны и улыбнулась.

– Да, пошли, рядом постоишь. По пути побазарим.

Они все-таки вышли из кабинета. Саша выдохнула.

– Взял Золотова в оборот, – заметила Катя, глядя в пустоту, которую только что занимали фигуры парней.

– Зря он с ним, – Саша оглядела лица подруг с беспокойством.

– Ой, да не маленький. Смотрите, лучше сюда, – Тоня показала смартфон с фотографией. – Прикиньте, они замутили все-таки!

Саша с Катей прильнули к экрану – там за столиком на фудкорте в торговом центре ворковали парень с девушкой, Андрей и Марина, их однокурсники. Подружки легко увлеклись обсуждением новой пары, сокрушаясь над тем, как бессмысленно на журфаке что-то скрывать. Все только быстрее становилось явным. Ведь они и сами сильно способствовали тому, чтобы слухи распространялись.

В триста пятнадцатую аудиторию после пар все стягивались медленно. Замдекана Эльмира Муратовна долго ждала, пока все рассядутся, но, хорошо воспитанная, она даже мимикой не выдавала раздражения.

Дипломные работы распределялись по рейтингу. Чем выше позицию студент занимал, тем больше у него было выбора. Первым в списке шел заумник Христофоров Семен. Саша боялась, что он выберет ее тему, потому что казался единственным адекватным претендентом. Никто больше к Горохову бы не посмел сунуться. Но он выбрал другого преподавателя. Больше Саша не переживала. Охотников писать у Горохова не нашлось. Две остальные его темы распределили между самыми последними в рейтинге. Ими оказались Золотов, потому что новенький, и Сафронов, потому что раздолбай.

– Храни тебя бог, Фомина! – кричал Шишкин, который стоял перед Сафроновым и был главным претендентом на ее тему. – Я никогда не забуду твоей жертвы!

Он похлопал девушку по плечу, когда она вышла из аудитории, и улыбался во всю ширь своей пасти, аж десны оголил. Саша только закатила глаза.

– Пожалуйста.

Следом ее догнал Гена и тащил за собой Золотова.

– Отлично сработано, ребят.

Золотов улыбался расслабленно, явно не понимал, к кому попал. И с кем. Сафронов положил руку Саше на плечо, но она ее скинула и посмотрела на впереди идущих подруг. Лужин с Петровским окружили Тоню – она тоже решила писать у Альбы. Катя разговаривала по телефону, идя поодаль.

– Рыжая, погнали с нами чилить.

Голос Сафронова звучал соблазнительно, но вид пугал. Он был так тощ и бледен, что Саша иногда боялась, что парень просто упадет в обморок от недостатка сил. В теле остались лишь кожа да кости, энергию вырабатывать было нечему, но Сафронов держался на ногах странным образом и даже активничал.

– Лучше с этим отпетым не связывайся, – Саша предупреждала Золотова вполне серьезно.

Один вид Сафронова наводил на мысли. За таким не хотелось повторять. Золотов поднял бровь, но не успел ответить.

– Да че ты переживаешь? Расслабиться тебе надо, – Гена ничуть не обижался.

Она ему тоже все в лицо говорила, за что получала похвалу. У них были