Гарем - Владимир Гурвич

— Поди думал, что я уже о твоей просьбе пять раз забыл.

— Не скрою, были такие противные мыслишки.

— И правильно, что были, вначале действительно забыл. А потом неожиданно вспомнил. Она хоть трахается хорошо?

— Классно. А зачем тебе знать?

— Во-первых, за тебя хочу порадоваться, а во-вторых, если женщина трахается плохо, она и актриса никудышная. Это я давно заметил.

— Вот как? — удивился Смуров. — Никогда не предполагал наличие такой связи.

— Мало ли чего мы не предполагаем, Дима. Но я рад, что она хорошо это делает, это дает надежду на хороший исход. В общем, я жду, старина.

Сначала Смуров хотел позвонить Ксении и объявить ей по телефону радостную весть. Но затем решил к ней отправиться сам. Ему вдруг захотелось воочию увидеть ее реакцию. Пусть для нее это станет большим сюрпризом.

После работы Смуров поехал к Ксении. Ему доставляло удовольствие думать о том, с какой радостью воспримет девушка это известие. Все же приятно доставлять людям удовольствие, особенно тем, кто каким-либо образом связан с тобой. У него всегда была в характере такая черта, иногда она приносила ему вред. Но он никогда не отказывался от нее, не пытался куда-то задвинуть. Наоборот, считал это свое свойство очень ценной частью своей натуры. Лучше уж в чем-то навредить себе, чем отказаться от того, чтобы сделать доброе дело.

Смуров позвонил в дверь и почти сразу же услышал в квартире голоса. Ему это не понравилась, хотя она не монахиня в келье и вполне может принимать гостей.

На пороге появилась Ксения. Как обычно, на ней было минимум одежды. Он уже безошибочно научился определять, когда под ее халатом ничего не было.

— Ты, Папусик, а почему не позвонил? Вдруг я бы укатила.

— Так не укатила. У тебя гости?

— Ну да, Вадим.

— Репетируете?

— А что еще?

— Ну, может, полы моете.

Ксения фыркнула.

— За что я люблю своего Папусика, что он такой смешной.

Но Смурову почему-то было как-то не до смеха. Он прошел на кухню, там сидел Вадим и пил чай. Они обменялись не самыми любезными взглядами.

— Ухожу, ухожу, не буду вам мешать. — Вадим не скрывал иронии.

Молодой человек встал, чмокнул Ксению и удалился.

— Я смотрю, он у тебя часто бывает, — заметил Смуров.

— Папусик ревнует?

— Нисколько, — покривил душой Смуров. — Ты свободный человек, можешь принимать кого хочешь.

— Я бы на другие условия и не согласилась, — сказала Ксения. — И вообще, мне с тобой повезло.

— Это в чем же?

Ксения ненадолго задумалась.

— Ты не собственник. Ненавижу мужчин-собственников. Они такие противные. А ты еще и добрый. Я не очень верила, что встречусь с таким.

Смуров почувствовал, что его обида проходит. Напрасно он обижается на Ксению, это совершенно естественно, что она хочет проводить время с ровесниками. А о том, что между ними в это время происходит, лучше не думать. Все равно он не может ничего изменить.

Смуров притянул к себе девушку, поцеловал ее губы, а рукой проник внутрь халата и взял ее грудь в свою ладонь. Ксения задышала чаще, обняла его и прижалась к нему.

Смуров развязал пояс ее халата и сбросил его на пол. Ее голое молодое, без единой складки тело всегда мгновенно возбуждала его. Он стал целовать ее шею, грудь, затем спустился ниже. Ксения тихонько постанывала, слегка царапала его кожу ногтями. Он взял ее на руки и понес на постель.

Они лежали и отдыхали после бурного секса. Смуров только что пережил незабываемые мгновения и теперь наслаждался наступившим покоем. Он был благодарен Ксении за доставленное ему наслаждение. Она замечательная любовница, несмотря на свою молодость. Или наоборот, именно благодаря нее. Невольно он вспомнил слова Карамзина о связи между сексом и хорошей артисткой.

— Мой Папусик доволен? — поинтересовалась Ксения.

— Полностью. А сейчас будешь довольна и ты.

— Ты мне приготовил подарочек? — даже привстала Ксения.

— Да, но не материальный.

Он увидел огорчение на ее лице.

— Говори!

— У меня есть друг Антон Карамзин.

— Постой, я ж его знаю, это известный режиссер, — перебила его Ксения.

— Именно так. Не так давно я замолвил за тебя слово. Он обещал помочь. И вот сегодня мне позвонил, хочет предложить тебе небольшую роль в новом сериале.

— Это правда?! — Ксения вдруг вскочила с кровати и в чем мать родила забегала по комнате. — Я стану сниматься в кино! — несколько раз, как заклинание прокричала она.

Смуров с довольной улыбкой наблюдал за бурной реакцией девушки.

— Подожди, слегка охладил он ее, — еще надо пройти пробу.

Ксения остановилась, как вкопанная.

— А если не пройду?

— Тут я ничем помочь не могу. Но уверен, все будет хорошо, ты же талантливая.

Ксения бросилась на Смурова, взяла в рот его член и стала страстно сосать. В наслаждении он закрыл глаза. Правы те, кто считают, что добрые деяния всегда вознаграждаются, мелькнула у него мысль.

24

Впервые мгновения Смуров даже не понял, кому принадлежит голос, хотя он и был невероятно знаком.

— Наташа, это ты? Что-то случилось?

Звонила дочь, впервые с того момента, как он развелся с женой и ушел из семьи. В их семейном конфликте в отличие от сына она безоговорочно заняла ее сторону. Это не означало, что Наташа не любила отца, и все же к матери она была всегда ближе. Смуров переживал, что у нее прервался с ней контакт, но ничего изменить не мог. А потому сам решил первым ее не беспокоить, созреет или понадобится, даст о себе знать. Вот, кажется, этот момент и пришел.

— Да, случилось. — Наташа не назвала его, как раньше, папой. — Мама в больнице.

— В больнице? — удивился Смуров. Его бывшая жена всегда отличалась отменным здоровьем, в больнице никогда не лежала. — Что с ней?

— Был сильный приступ с сердцем, ее отвезла туда «Скорая помощь».

— Давно мама там.

— Неделю.

Значит, положение серьезное, мысленно отметил Смуров.

— Что ты хочешь от меня?

В трубке возникло молчание.

— Не знаю, наверное, ничего. — Голос дочери прозвучал так сухо и отстраненно, что Смуров невольно почувствовал идущие от Наташи волны враждебности.

— Ты Валере звонила?

— Да.

— И что он?

— Сказал, что очень занят.

Вот негодяй, пронеслось в голове Смурова. Воспитали стопроцентного эгоиста. Только теперь он вдруг понял, как трудно сейчас его девочке, она же осталась совсем одна. А у нее нет необходимого опыта, даже еду, чтобы принести матери, приготовить не может. Почему-то ее этому не учили, воспитывали, как принцессу.

— Давай навестим маму, — предложил Смуров.

— Когда? — тут же спросила Наташа.

— Завтра. Сегодня уже не успеем.

— Хорошо, папа. Буду тебя ждать в приемном покое.

Как бывший муж, он имеет полное моральное право не посещать Тамару, развод покончил с их отношениями, а, следовательно, и с обязательствами по отношению друг к другу. Но с другой стороны они прожили вместе почти тридцать лет, она мать его детей. Он не может ее бросить в трудную минуту. Хотя вечером он собирался пригласить к себе Катю и заняться более приятными делами, чем посещение больницы. Но придется это дело перенести на другой день.

Смуров грустно вздохнул. Почему-то его очень тянуло к этой женщине, хотя был он не в состоянии рационально объяснить, в чем тут причина. Да она и не важна, главное, это то, что его притягивает к ней. А почему не имеет значения.

Была еще одна проблема, которая беспокоила Смурова. Когда он сам лежал в больнице, то хорошо помнил, как ужасно их там всех кормили. Вряд ли питание у Тамары лучше. Значит, надо как можно больше продуктов принести с собой. И не просто продуктов, а домашней пищи. Тем более Тамара так любит ее, она никогда не питалась полуфабрикатами, не любила посещать даже хорошие рестораны, испытывала к ним стойкую неприязнь, все делала сама. Значит, ему надо что-то для нее приготовить. А для него это не самая простая задача.

Во время своей семейной жизни готовкой он почти не занимался, с этим прекрасно справлялась жена. Но после того, как он стал жить один, ему пришлось овладевать и этим умением. Сначала он ел в кафе и ресторанах, но когда подсчитал, во сколько ему обходится их посещение, пришел в ужас. Так никаких денег не хватит. Он стал кулинарить дома. Это было не только не просто, но еще и скучно, но Смуров решил не отступать, а продолжать свои эксперименты. И не напрасно, хотя классным поваром он не стал, но кое-что из кулинарной науки освоил. И сейчас он решил не пожалеть времени и кое-что приготовить для жены. Она всегда любила куриный суп — он сделает его. Потом соорудит котлеты и ее любимые голубцы.

Чтобы все это приготовить, пришлось уйти пораньше с работы. Зато за три часы он управился. Сложил контейнеры с едой в багажник и поехал в больницу. Но по дороге думал больше не о больной бывшей жене, а о Кате, о том, какое бы удовольствие они могли бы сегодня получить.