Война 2033. Пепел обетованный. - Чекмаев Сергей Владимирович Lightday

Кира молчала долго, несколько минут. В уголках глаз у нее подозрительно блестело. Потом тяжело вздохнула и сказала:

— Я понимаю.

Расстроилась. Извини, девочка, я не наемный проводник. И как бы мне ни хотелось тебе помочь…

Она решительно перекинула через плечо ремень «хеклера», подняла с земли свой рюкзак.

— Пошли в твой Оазис. Заодно по дороге Тикки поищем.

Только сейчас я сообразил, что Кира все это время даже не вспоминала про геккона. И почти не волновалась за него.

— Это не займет много времени, не бойся. Сейчас у меня чуть-чуть восстановится пси, я его позову, и он сам прибежит.

— Конечно.　— Я сделал вид, что целиком поглощен наладонником.

«Ядрена мать! Я опять забыл, что она псионик!»

КПК мерно подмигивал пустым экраном. Увеличитель просканировал окрестности, сожрав ползаряда батарей. Зато я убедился, что дорога свободна. На всякий случай пощелкал режимами. Нет, никого. Только мы двое.

Я еще раз подивился Кириному прозвищу.

— Откуда, кстати, такой ник?　— спросил я.　— Боевая СеКира?

Кира тут же ощетинилась. Обидел ее все-таки мой «отказ».

— А что, не нравится? Можно подумать, твой лучше!

— Почему? Нормальный ник. Только не женский совсем, я как увидел в КПК, первым делом подумал, что девушка себе такой не возьмет.

— Я бы и не взяла. Но… попросили.

Я не стал спрашивать «кто». Детская любовь, первое свидание, подростковые чувства. Слишком опасные и хрупкие воспоминания. Лучше их не трогать.

— Меня попросил… один человек,　— Кира говорила ровно, без всяких эмоций.　— Точнее, он просто подарил мне этот ник. Сам зарегистрировал и… подарил.

Ну, точно.

— Ты не обижаешься, если другие тебя так называют?　— на всякий случай спросил я.

— Нет. Но ты лучше зови меня Кирой, как раньше.

Пустоши. Окрестности купола Оазис

Локальные координаты 125835

Купол Оазис

Локальные координаты 125534

Шли мы молча. Кира в самом деле расстроилась и даже не пыталась это скрывать. Ну, конечно, супер — в ее воображении — герой Андреналин почему-то не подорвался сопровождать прекрасную незнакомку куда угодно, хоть на край света, а предпочел скучный город и какие-то там неважные дела.

Неважные по сравнению с Великой Миссией, само собой.

Не знаю уж, что ей там наплели вавилонские научники, но мозги заморочили изрядно. В таком возрасте называть девчонку особенной могут только влюбленные юнцы. Иначе нормальные, вполне человеческие чувства и желания, готовые вот-вот пробудиться в ней, сменятся совсем другими. Один яйцеголовый из невской пси-лаборатории как-то давно объяснил мне, что такая штука называется сублимацией. Да-да, в глазах появляется свет, за спиной — крылья, а в руках — спасение мира.

Вот и Кира туда же. Навоображала себе невесть что. А ведь ей небось с самого детства внушали эту чушь. Попробуй не проникнуться великой целью, если дюжину лет подряд тебе только об этом и твердят. И даже постоянные перестрелки, кровь и гибель проводников очень хорошо вписываются в общую картину. Страшно, да, зато все соответствует — выходит, она и в самом деле важна для мира, раз темные силы вовсю чинят преграды. И тут вдруг оказалось, что у кого-то могут быть более важные дела, чем Поход во Имя Спасения Человечества.

И не объяснишь же ничего. Надулась, как арахнид перед плевком, голову высоко держит, на меня и не посмотрит. Может, из гордости, а может, чтобы я слезы в глазах не увидел. Я несколько раз пытался заговорить с ней, но Кира отвечала односложно или вовсе молчала.

Вдруг она остановилась, сбросила к ногам всю поклажу вместе с МП5 и прижала пальцы к вискам.

— Тикки! Тикки рядом!　— радостно сказала она и ткнула пальцем в сторону дороги.　— Я чувствую! Вон там!

Прежде чем Кира успела рвануть навстречу геккону, я крепко ухватил ее за руку.

— Стой! Куда собралась?! Не наобщалась с мародерами?

Не говоря ни слова, она попыталась вырваться.

— Да подожди ты!　— сказал я.　— В пустошах так себя не ведут. Проверь окрестности, посмотри, кого видит Сеть в округе… опять же бинокль есть. И только потом беги.

— Нет никого рядом! Я чувствую!

— Кира,　— я отпустил ее, постарался успокоиться и говорить не повышая тона,　— это пустоши, понимаешь. И с ними не шутят.

— Но… так близко от купола…

— А еще,　— я перебил ее,　— пустоши не любят беспечных. Они их наказывают. Здесь все может убить, каждый камень, каждый пригорок, каждая незамеченная тень, будь то человек или какая-нибудь тварь. Ясно?

Она отмахнулась.

— Ясно, ясно. Только Тикки…

— Тикки подождет. Сначала посмотри сюда.

Я кивнул ей на КПК. Свой Кира даже и не думала активировать, подождала, пока я сменю режимы, и заглянула в экран из-за плеча.

Вроде бы ничего опасного. Почти на границе предельной дальности топали два наемника, на военную базу, скорее всего. Вокруг шарились старатели с вычурными никами в три-четыре слова — я не стал вчитываться, чтобы не забивать себе голову, просто скользнул взглядом по стилизованным значкам справа от позывных.

Электронный увеличитель отметил движение на востоке, метрах в двухстах от нас. Я показал Кире отметку на радаре:

— Это он? Твой геккон?

— Дурак!　— неожиданно сказала она.

Я опешил.

— Что?

— Умнее ничего не мог придумать?!

— Ты о чем?　— я в полном недоумении смотрел на нее.　— Эта точка — отметка датчика движения. Для человека слишком маленькая, скорпионы сейчас спят, крысы и динго по одиночке не ходят, вот я и подумал, что это Тикки, твой геккон.

— Глупая шутка, Андрей! Глупая и жестокая! Убери это немедленно!

— Да что убрать?

— Вот это!　— она яростно стукнула по краю экрана.

С огромным трудом я удержался, чтобы не рассмеяться. В правом окошке КПК светились ники соседей. Самым первым красовался совсем еще неопытный шахтер-пятерка с фантастическим прозвищем.

«Твой, геккон, умер».

Да уж, молодец из молодцов, ничего не скажешь.

Кира стояла сжав кулаки. По-моему, ей очень хотелось меня стукнуть.

— Я чувствую Тикки. И он живой и невредимый, понятно?!

— Посмотри у себя,　— сказал я.　— Никто не хотел тебя обидеть или посмеяться над тобой, Кир. И уж тем более я. Это ник кого-то из соседей. Обычное прозвище, позывной.

Она нахмурилась, отвернула рукав куртки. Армейская гимнастерка, что мы подобрали Кире из запасов торговца, была ей немного великовата, и закатанные рукава то и дело съезжали вниз.

— Дурацкий ник. Глупый. Надо же было такое придумать.　— Тут она заметно смутилась и пробормотала: — Прости, Андрей, я и не думала, что бывают такие прозвища.

— Это еще цветочки. Бывает куда веселее. Ладно, проехали. Просто смотри чаще в КПК. Договорились?

— Хорошо. Ты не обижаешься?

— Нет,　— усмехнулся я.　— Тикки-то идем искать? Пока не убежал?

— Идем. Только не топай слишком громко, а то спугнешь.

Я благоразумно промолчал. Тот, кто не умеет бесшумно двигаться даже с перебитой ногой, в пустошах долго не проживет.

Тикки оказался весьма флегматичным и дружелюбным малым. Нашли мы его почти сразу — именно в том месте, где указывал датчик движения. Смешно переставляя короткие лапки, геккон ковылял нам навстречу.

— Тикки!　— закричала Кира и бросилась к нему. Подхватила ящерку с земли, прижала к себе и закружилась на месте от избытка чувств.

Конечно, я тысячу раз слышал о гекконах и о том, что некоторые псионики приручают их. Но вот так, на руках у человека, раньше не видел. Этих безобидных пресмыкающихся в наше время на свободе почти не осталось — который год продолжается безжалостный отстрел ради крепкой шкуры, из которой потом штампуют бронепластины. Кое-кто разводит их специально, варварскими способами вроде кипятка и кислотного душа заставляя гекконов линять по нескольку раз за год. И только некоторые пси держат их просто ради компании: благодаря прямому ментальному контакту с хозяином ящерки приручаются на удивление легко и быстро.