Укрой меня собой (СИ) - Полина Эндри

своего рта.

— Мелисса, — то ли просьба, то ли рычание прозвучало в охрипшем голосе, вынуждая мою кожу покрыться мелким дрожанием.

Я застыла с закрытыми глазами, боясь, что когда я открою их, все закончится. Он скажет, что это было ошибкой и выставит меня за дверь. Но спустя несколько мелких вдохов, решившись разлепить веки, я увидела то, что ожидала меньше всего.

Он смотрел на меня со странным блеском в глазах; зрачки были расширены, дыхание неглубокое и быстрое, а пальцы, вплетенные в мои волосы, не спешили уходить. Я открыла рот, чтобы заговорить, но все слова остались взаперти в моем горле.

Я знала, знала, что не должна хотеть большего, но я хотела, и это было неправильным желанием. Предупреждение мелькнуло в моей голове, говоря мне, что нужно отступить. Но я так хотела большего. Ещё больше поцелуев. Больше движений. Больше… Всего. И ещё прежде чем мой мозг одобрил это, его рука оказалась на моем бедре, крепко и настойчиво, а губы с шумным вздохом впечатались в мою кожу и создали влажную дорожку, двигаясь вниз, вниз и вниз. Рев крови от твердости его действий заглушил мое сознание и отчаянно бьющийся пульс. Я зарылась пальцами в мягкие, шелковистые пряди, потянув вверх его голову от моей шеи, и врезалась своим ртом в его, получая в ответ глубокий и твердый поцелуй.

Я позволила своим ладоням снова скользнуть вниз, двигаясь по его плечам, исследуя крепкие мышцы под своими пальцами, желая, чтобы его кожа была на мне. Сильная, горячая, манящая. Теряя разум в круговороте страстных поцелуев, я отступила назад и рывком дернула его на себя. Почти сразу моя спина упала назад, на кровать, и, ойкнув, я услышала изумлённый вздох перед тем, как тело Дориана практически приземлилось на мое. В последний момент он выставил руки по обе стороны от моей головы, упираясь в кровать и удерживая вес своего тела над моим.

Мы оба замерли, тяжело дыша друг другу в губы. Я расширила глаза, глядя в его, и отчаянная смелость, царящая в моем рассудке ещё секунду назад, теперь медленно переплавлялась в осознание. Что же я делаю? Почему то, что чувствуется так хорошо, кажется таким ошибочным?..

Простынь под моей спиной заискрила прохладой, но этого было недостаточно, чтобы остудить жар, текущий сквозь меня. Дориан все еще нависал надо мной и я увидела проблески осознания, плавающие в его помутневшем взгляде.

— Мы должны остановиться, — прошептал он напротив моих губ, но не сделал ни одной попытки это сделать. Он склонил голову ниже, задел носом мою щеку и медленно двинулся к уху. — Мы должны остановиться, — повторил он, словно сам не знал, кого пытался убедить в этом: меня или себя. Он коснулся ртом моего уха и опустился ниже, продвигаясь влажными поцелуями вдоль моей челюсти.

Я задрожала и всхлипнула, неосознанно выгнувшись. Моя грудь соприкоснулась с его, и руки отдельно от разума обвились вокруг его плеч, не желая отпустить. Дориан застопорился на секунду и затем коснулся губами моей шеи, сдвинув одну ладонь к моей ноге, мучительно приближаясь к внутренней стороне бедра.

Я вздрогнула и сжала его плечи крепче, неглубоко вонзив в его кожу ногти.

— Скажи, чтобы я остановился, — я почти различила мольбу в его голосе, утонувшую в новом обрывистом поцелуе. — Скажи мне, — потребовал он, но вопреки этому теплые губы настойчиво опустились к моему горлу, а рука сдвинулась с бедра вверх, под край моей ночной рубашки, и распласталась на животе. Я сильно прикусила губу от этого ощущения, пытаясь сдержать вздох, но я не собиралась делать то, что он говорил. Потому что его движения, его тело, его поцелуи совершенно противоречили его словам.

Мои щеки заалели, и неправильный, совершенно неправильный жар зародился в груди и пополз ниже, по всей длине тела, собираясь тягучим комком внизу живота. Я отчаянно покачала головой и притянула его обратно, понимая, что это последнее, что я должна делать, но я знала, что будет после того, как он узнает всю правду. Он не прикоснется ко мне больше так, как сейчас. Поэтому, не позволив себе засомневаться, я запечатала его рот поцелуем, не дав ему опомниться. Я ощутила его неглубокий вдох и заминку, прежде он сдвинулся поверх меня, сильно вцепившись пальцами в мои голые бедра. Я услышала, как он втянул воздух со свистом, но как только его губы снова оживились, тихое жужжание телефона раскололо воздух.

Дориан замер. Вторгшийся сторонний звук разрушил всю интимность обстановки и я едва подавила разочарованный вздох, не желая принимать то, что момент утрачен. Жужжание продолжалось, и плечи Дориана напряглись под моими пальцами, когда он, глубоко вздохнув, поднял голову, поворачиваясь в сторону звука. Испугавшись, что он уйдет, я ухватилась ладошкой за заднюю часть его шеи, прошептав почти осипшим голосом:

— Не останавливайся. Ради Бога, Дориан, просто продолжай.

Мое сердце лупило и билось о ребра с отчаянием и немного страхом. Но я не могла отступить. Не сейчас. Не… сейчас. Дориан тяжело выдохнул и на мгновение прикрыл глаза, словно принимал решение, но в следующий миг вдруг все прекратилось. Жужжание оборвалось и Дориан вернул лицо ко мне, впиваясь взглядом в мои губы. Его все ещё тяжёлое дыхание опалило мою кожу и я заметила, как стремительно темнеют его зрачки, возвращаясь к тому вожделению, которое было ещё десять секунд назад.

Мой все еще одурманенный рассудок почти заглушил последние вопящие возражения и я, зарывшись пальцами в его волосы, потянулась навстречу его губам, и… Громкий толчок двери и лай собаки, пулей влетевшей в комнату, заставил меня замереть напротив его рта.

Тишина, последовавшая после этого, почти заставила меня рассмеяться вслух. Дориан улыбнулся краешком губ и, покачав головой, с твердой решительностью накрыл мой рот. Но как только наши губы соприкоснулись, Арчи снова красноречиво гавкнул и одним прыжком оказался на кровати возле нас; следом снова завибрировал телефон, разнося настойчивое жужжание по комнате, что полностью вывело меня в реальность. Я глухо простонала, откинув голову, а Дориан закрыл глаза и опустил голову в изгиб моей шеи, тяжело дыша. Я удержалась от того, чтобы не захныкать и больно прикусила губу, пытаясь не озвучить свое недовольство вслух. Телефон продолжал издавать раздражающие звуки, а собака довольная своим вмешательством, по-хозяйски расположилась на другой половине кровати.

Отдышавшись, Дориан приподнялся и с явной неохотой сполз с меня. Я подняла спину и наблюдала, как он отдалялся с каждой секундой, с нахмуренным выражением остановившись возле комода, взял телефон и отклонил вызов. Затем поднял лицо, устремляя