Основы флирта с обнаженным оборотнем (ЛП) - Харпер Молли

— Эви, — предостерегла я.

— Куперу нужна девушка, которая не станет терпеть его угрюмое дерьмо, проникнет в душу и найдет классного парня, которым он был раньше. А тебе нужен мужчина, способный взволновать тебя. А Купер вызовет целую бурю, просто заставь его пригласить себя на свидание.

— Ну, у тебя выходит так трогательно, — прошептала я. — А что означает «классный парень, которым он был раньше»?

Эви была довольна собой.

— Что, заинтриговала, да?

Я сердито уставилась на нее.

— Слушай, я наблюдала за тобой с тех пор, как ты сюда переехала. Что достается слишком легко, вызывает в тебе недоверие. А Алана голыми руками взять можно. Все изначально обречено.

— Будет, если продолжишь свою вуду-хрень насчет свидания. Боже, Эви! — Я вскочила на ноги и засунула громовое яйцо обратно в подарочную коробку.

— Ладно, «изначально обречено», возможно, слишком, — сказала она, провожая меня до грузовика. — Только разбирайся осторожнее

— Хорошо. — Я скользнула за руль Люсилль, опустила окно с водительской стороны и, не сводя глаз с Эви, повернула ключ зажигания. — Если я зайду в твой кабинет и обнаружу там куклу Алана с булавками, торчащими из паха, я очень-очень рассержусь.

Домой я ехала, чрезмерно превышая скорость. Положив громовое яйцо на каминную полку, я кинулась в душ и пятнадцать минут потратила, отмывая ароматы общепита. Следующие пятнадцать ушли на метания между несколькими милыми нарядами, которые я привезла с собой. Я разрывалась между свитером и джинсами и красным вечерним платьем с глубоким декольте, которое для ужина было немного чересчур.

Я остановилась на джинсах и небесно-голубой шелковой блузке, подчеркивающей цвет глаз, — подарок Кары на прошлый день рождения. Тепло вспоминая о ней, я надела серебряный браслет с подвесками, когда искала по шуфлядкам в ванной подводку, которой не пользовалась с самого переезда. В целом, эффект получился довольно милым, учитывая, что всего час назад я делала бутерброды с тунцом и плавленым сыром.

Я подкатила к дому Алана на две минуты раньше условленного времени — вежливость, но без чрезмерности. А поскольку я не перестала быть гостеприимной южанкой, то всучила в руки открывшему дверь Алану пакет шоколадных шахматок.

— Я же говорил тебе взять только себя, — сказал он притворно суровым тоном.

Я сдержала смешок, готовый вырваться от вида передника в мелкую клетку, который он надел поверх футболки и джинсов.

— У меня как раз десерт доходит.

В ответ на это за спиной Алана запищал пожарный извещатель. Когда он повернулся, я увидела дым, поваливший из кухни. Алан побледнел.

— Вот зараза.

Я хихикнула:

— Это десерт?

Алан вихрем метнулся внутрь и вернулся с чем-то вроде длинного черного брикета. Я поняла, что еще недавно это было противнем с шоколадным пирогом. Алан пожевал губу.

— Знаешь, если хорошенько покрыть глазурью, он станет не так плох.

— Алан, бери шахматки и кончай упрямиться.

— Слава Богу, а то у меня руки капец как горят! — вскрикнул он, прекращая мужественно терпеть ожоги второй степени, и зашвырнул обжигающий кирпич в кусты.

— А противень, или что там, спасти не хочешь? — спросила я, когда он повел меня в дом.

— Неа, потом заберу. Запашок будет отпугивать медведей.

— Мило, — хихикнула я.

Алан ввел меня в огромную комнату, служившей одновременно столовой, гостиной и кабинетом. В углу я заметила радио, несколько карт на стене, огромную аптечку, в общем, все, что может потребоваться лесному рейнджеру. Но остальная часть дома была украшена именно так, как может выглядеть жилище холостяка в глуши. Речь идет о пледах и охотничьих трофеях. Но в доме оказалось чисто и аккуратно. В большом каменном камине плясал уютный огонек, рядом с очагом стояло милое деревянное кресло-качалка. Стол был уставлен тарелками из набора и разными бокалами. В старом глиняном кувшине на столе стоял размером с бейсбольный мяч букет голубых цветов. Дом наполнил запах пригоревшего шоколадного пирога.

— Незабудки? — спросила я, коснувшись пальцами крошечных бархатистых голубых лепестков. Он кивнул. — Очень мило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Алан пожал плечами.

— Ну, звучит более волнительно, чем букет мытника шерстистотычинкового.

Я на миг задумалась.

— Точно.

— Насчет коробки «Стоуфферз» я не шутил. В меню на сегодня салат из пакета и замороженная лазанья. Я редко готовлю сам, поэтому прихожу за едой в салун. Ну, это не единственная причина, — подмигнул он. — Еще компания неплохая.

— Да, Абнер, Базз и Леонард очаровательны, — признала я. — И не прибедняйся. Уверена, все, что ты подашь на стол, будет замечательным… за очевидным исключением пирога. Могу я помочь?

— Нетушки, присаживайся, а я накрою на стол.

Я вскарабкалась на барный стул рядом с кухонным столом, наблюдая, как он сервирует стол с «ловкостью» раненого лося. Я бы предложила помочь, но ох уж эти мужчины с их гордостью. Мне оставалось лишь смотреть и пытаться завязать вежливую болтовню. За едой мы поговорили о его работе, огромной семье в Монтане, о том, как он привыкал к жизни на Аляске.

— На самом деле, не так уж отличается от дома, — сказал Алан, попытавшись положить третью порцию лазаньи мне на тарелку. Я уже лопалась от еды, так что отказалась и налила нам по здоровому бокалу красного вина. — Погода такая же. Такая же простая жизнь. Поначалу я очень скучал по семье. Я единственный из семерых детей переехал с ранчо. Все остальные создали семьи и построили дома прямо рядом с родительским — что-то вроде жилого комплекса. Я говорил папе, что если продолжится в том же духе, то о них расскажут в новостях как об одной из тех странных полигамных групп.

Я вином поперхнулась.

— В конце концов, нужно съехать и стать самим собой, понимаешь? — сказал он, задумчиво потягивая вино. — Конечно, я люблю их безумно, но порой… не знаю, порой мне хочется быть единственным ребенком, чтобы меня никто не прерывал, чтобы приемы пищи не заканчивались драматическими сценами и я мог провести праздники без отчаянного желания запустить индюшачью ножку в чью-то голову с воплем «Никого не волнует, что ты думаешь о следующих выборах!»

— Ну, если тебе станет от этого легче, я единственный ребенок, и все это могло мне только сниться. — Мы перешли на большой удобный коричневый диван с вельветовой обивкой. — За исключением индюшачьих ножек. Мои родители вегетарианцы. Если бросаться, то неочищенным рисом.

— Хмм. Не везде хорошо там, где нас нет. Нет, от этого мне не легче. Ты сейчас разбила мои детские мечты.

— Мои детские мечты включали вакцинацию и родителей, которые не считали школьный комитет чем-то вроде тайной конформистской организации. Как по мне, так у тебя было идеальное детство.

— Хиппи, да? — спросил он, внезапно проникшись сочувствием.

— Хиппанутые хиппи.

— Ежегодно появляется подобная парочка с желанием построить хижину в заповеднике и жить плодами земли в стиле Торо. Как правило, кончается тем, что я спасаю их на вершине утеса, поскольку они мало времени потратили на изучение здешней жизни или подготовку к ней. Они не думали ни о необходимых инструментах, ни о правильной одежде, еде, убежище. Они шлялись по округе абы в чем, и кончалось все травмами.

— Ты и обо мне так думаешь? — спросила я.

— Нет! — воскликнул Алан, сжимая мою ладонь. — Здравого смысла у тебя побольше, чем у большинства местных, Мо.

Ясно, Базз не рассказал ему о моей склонности попадать в передряги с волками и серийными грабителями официанток.

Алан придвинулся ближе, и я почувствовала запах мыла «Ирландская весна», вина и теплого домашнего кетчупа.

— Я думаю, ты приспосабливаешься как надо.

Целовался Алан отменно, прямо как Джефф Мозер, которому я подарила невинность. Алан предусмотрел все мелочи. Его губы мягко, а потом настойчивее прижались к моим губам. Обхватив мой подбородок ладонью, он пробежался пальцами по моей челюсти. Притянул меня так близко, чтобы показать, как сильно хочет меня, но не настолько, чтобы я подумала, что он давит.